Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание

Неожиданно меня подхватили на руки и уложили на что‑то мягкое. Холодное прикосновение к губам заставило меня поднять веки. Передо мной был Витор, собственной персоной, со стаканом в руке, от одного его внешнего вида меня начало тошнить еще больше. Промычав что‑то невнятное, попыталась отстраниться, но холодная жидкость потекла мне в рот, охлаждая горящее горло. Каждый глоток отзывался болью в горле, но это определенно помогло. Жар больше не распалял изнутри, голова только начала болеть сильней.

С тихим стоном опустилась лицом на подушку, почувствовав уже знакомый запах миндаля и… Здесь лежал Витор. Какого черта? Хотела возмутиться, но едва подняла голову, она взорвалась новой болью. Тьма с ним, потом поговорим. Легла обратно и провалилась в забытье.

Пробуждение вышло тяжким. Голова стала чугунной, руки хоть как‑то повиновались, а вот ноги…

Я лежала на кровати наполовину укрытая пледом, но не тем пушистым и теплым, а тонким и легким.

В комнате темно, не знаю, где окна, но свет через шторы не пробивается. Значит, либо еще ночь, либо раннее утро.

Я бы не переходила из горизонтальной плоскости в вертикальную по своей воле, но воля не моя, мочевой пузырь требует скорейшего освобождения. Одна маленькая проблемка, — я не вижу в темноте и не имею понятия куда идти. А это уже две проблемки. И вторую можно решить методом ощупывания стены на предмет дверей. Вариант не отличается особой привлекательностью, но за неимением лучшего…

С кровати я поднялась без проблем, что порадовало. Сделала шаг вперед… вернее, я думала, что делаю шаг вперед, а понесло меня в бок… Отсутствие ночного видения сделало свое дело. Я ударилась головой о шкаф, разнеся глухой стук по всей комнате.

— Черт. — Тихо простонала, от пульсирующей боли в голове, сползла на пол, уткнувшись лбом в колени.

Знала бы я раньше, чем кончится этот вечер… Ну, знала бы, и что? Из своей природной вредности все равно выпила бы зеленое пойло. Но не думала я что будет ТАК плохо…

— Ты такими темпами сама убьешься и комнату разнесешь. — Меня аккуратно взяли на руки.

Тьма решила надо мной жестоко пошутить. Помимо Витора есть мама, папа, Джен, на худой конец… Нет же, рядом со мной человек, видеть которого хочется меньше всего.

— Ты зачем встала? — До меня дошло, это же Витор, но в его голосе должен быть упрек, злость, другие характерные для него эмоции… А их не было. Спокойный тон с нотками волнения.

Да, Лиса, хорошо ты головой приложилась. Но с другой стороны… сама я сейчас никуда не дойду. И не знаю куда идти, один раз можно воспользоваться его помощью… Надеюсь, плата за нее будет не слишком высокой.

— Я в туалет хочу. — Тихо проговорила я. Любой звук отдавался в голове звенящей болью.

В ответ я ожидала услышать колкость или иронию, но нет. Меня молча занесли в уборную, ванна здесь тоже была, поставили рядом с унитазом. Перед тем как выйти сказал позвать его, когда закончу.

Осмотрела себя в зеркало. Футболка черная, большая, явно мужская… Теперь я вообще ничего не понимаю. Витор носится со мной, как курица с яйцом. Вопрос: с чего вдруг у него такая смена линии поведения? Чувствует за собой вину? Бред. Из добрых побуждений он вряд ли на такое способен, значит надо искать подвох.

Я обязательно об этом подумаю, но потом… От мысленной активности голова разболелась сильнее.

Теперь надо дойти до двери. Да, Витор сказал позвать его, но у меня ноги свои есть, пусть и не в адекватном состоянии, но свои.

На этот раз меня отнесло в стену. Удар пришелся на левое плечо, зато голова не пострадала. Дверь распахнулась, являя предо мной взъерошенного, помятого, в футболке, похожей на ту, что сейчас на мне, и шортах, Витора. Вон как его потрепало…

— Что за вредная девчонка… — Проворчал он, узрев мои объятия со стеной.

Медленно начала сползать по стене вниз, но Витор подхватил меня и благополучно доставил до кровати. С облегчением опустилась головой на подушку, и уже было собралась заснуть, но Витор зажег светильник, который резал мне глаза. Я отвернулась к стенке, но Витор по — прежнему стоял передо мной. Чего ему нужно от меня? Хмыкнув, приподнялась на локтях и повернулась к нему лицом.

— Что? — спросила раздраженно.

Он внимательно смотрел на меня, сложа руки на груди. Закатив глаза, попыталась поднять подушку, чтобы сесть поудобнее, но она не поднималась, я совсем обессилила. Витор наклонился ко мне и молча помог уложить подушку.

— Да, что с тобой такое? — не выдержала я. — То грозишься убить, то помогаешь мне. Муки совести проснулись? Не поверю, у тебя совести нет.

Витор молчал, я бесилась, голова болела. Что вообще с ним происходит? Вот уж чьи действия невозможно предугадать.

Может, он меня сейчас убивать будет? Вот и разглядывает, выбирает с чего лучше начать и каким методом действовать.

— Витор, ты либо убивай, либо отваливай, либо говори к чему это все? — Под «это все» я подразумеваю вечернюю помощь, ночную, и вообще…

— Гораздо проще было тебя бросить одну, и летальный исход не заставил себя ждать.

Ну, он прав. Зачем вытаскивать меня из ужасного состояния, чтобы потом убить? Глупо.

— Я не поверю, что ты за пять минут изменился. Не бывает такого. Значит, у тебя свои цели и за свою помощь ты затребуешь плату. Какая она, эта плата, Витор? — Он на мгновение нахмурился, я приготовилась к очередной боли, только что на этот пострадает, — рука, или нога? Поежилась от воспоминаний болевого шока.

— Замерзла? — По своему понял мою дрожь. Ничего не стала отвечать, сам сделав неправильные выводы, взял плед, начал меня накрывать, и я не выдержала:

— Хватит, Витор. — Я выхватила плед. — На руках носишь, с пола поднимаешь, пледом укрываешь, даже в туалет отнес! Что происходит?

— Вот чего ты орешь? — сказал он холодно. — Хочешь всех разбудить? Ложись спать. Свет оставить?

— Витор! — взвыла я, но он насилу укрыл меня пледом и удалился.

Ударила подушку от бессилия, вырубила светильник, попыталась заснуть, но сон не шел. Я все думала, о Виторе, вернее, — что ему надо. Просто так помогать он не стал бы, а вот что за это затребует — вопрос. Причем огромный и жирный вопрос.

А еще меня удивила реакция отца. Он словно видел все, что делал Витор. Правда, мои скудные знания не могу ответить, почему нас не видели остальные и никто не помог! Но папа… прожигающий Витора взгляд о многом говорил. Надеюсь, он понял его истинную сущность, его игру, и поможет разорвать помолвку.

Надеюсь… Надеюсь…

— Ирэне. — тихий бархатистый голос ворвался в сон, — просыпайся, родная.