Мэгги Стивотер - Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей
Люк безмолвно покачал головой.
Элеонор снова обошла вокруг нас, не сводя с меня оценивающего взгляда.
— Люк, мы оба знаем, что ты не всегда делал правильный выбор. Однако сейчас ты совершаешь самую большую ошибку в жизни. — Ее слова сочились ядом. — Ты уверен, что не убьешь ее? Секунда — и все кончено. Я бы убила ее сама, но…
— Нет.
Я чувствовала, как он дрожит всем телом.
Элеонор мило надула губки. Рядом с ее красотой меркла прелесть цветов, а ангелы плакали от зависти.
— Что же мне ей передать?
— Передай… — Люк замолчал, а когда снова заговорил, в его голосе слышалось отчаяние: — Передай, что я отдаюсь ей на милость. Передай, что я не могу этого сделать и отдаюсь ей на милость.
Элеонор казалась озадаченной.
— Не можешь? Не можешь убить девчонку? Почему?!
— Я люблю ее, — сказал Люк так просто, как можно сказать «небо голубое».
У меня подогнулись колени. Если бы Люк меня не поддерживал, я бы упала.
Улыбка Элеонор засияла так ослепительно, что глазам стало больно. Она светилась от радости, и это пугало.
— Стоит ли передать ей и твои последние слова? — Элеонор захлопала в ладоши и прижала пальцы к губам, будто не могла поверить в чудесный подарок, который ей достался.
Люк хотел ответить, но она уже исчезла. Вдоль дороги ветер носил клубы тумана. Наконец Люк отпустил меня и сделал шаг назад, не отрывая глаз от того места, где только что стояла Элеонор. Он обхватил голову руками и застонал:
— Боже, что я наделал?
Хороший вопрос. Все, что я помнила, — его слова «я люблю ее». Эта фраза не выходила у меня из головы. Я слышала ее снова и снова. Картины убийств составляли странный контраст его признанию. Мысли путались, я не могла сосредоточиться. Люк начал метаться из стороны в сторону, держась за голову, а перед моими глазами замелькали воспоминания: маленький Люк, вцепившийся в руку взрослого; его волосы переливаются на закате; он что-то печатает на компьютере…
Я попыталась сосредоточиться на своей жизни, на своих воспоминаниях, однако бесконечной чередой появлялись и исчезали эпизоды из жизни Люка. Внезапно мои веки налились тяжестью, как будто я не спала всю ночь. Хотелось лечь на асфальт и заснуть, но я понимала, что моя усталость неестественного происхождения.
— Что со мной? — спросила я, прикрыв глаза.
Люк посмотрел на меня и вздохнул.
— Нет сил?
Я медленно кивнула.
Он в третий раз протянул мне руку. Не следовало ее брать… К черту, я слишком устала и не могла анализировать свои сомнения или думать о картинках из его прошлого. К тому же мне до боли хотелось опереться на него. Он крепко сжал мою руку и повел домой, как маленького ребенка.
— Ты когда-нибудь слышала об энергетических вампирах? Чтобы получить подпитку, они высасывают из людей энергию.
— Да.
— Эти вампиры могут только мечтать о том, чтобы сравниться с Элеонор. Для исчезновения ей требовалась энергия. Сначала я не понял, откуда она ее взяла.
Я споткнулась.
— Почему только у меня?
— Ты легкая добыча.
Он сказал еще что-то, но я уже не слушала. Я засыпала на ходу. Люк выпустил мою руку, и я сразу же стала падать, радуясь, что больше не надо идти.
— Нет, красавица, нам нужно домой. — Он подхватил меня на руки, как перышко. Голос разума шептал, что ему нельзя доверять, что нужно идти самой, но я уютно устроилась в его руках, уткнувшись носом в мягкую материю черной рубашки. Знакомый запах убаюкивал… жаль, что жизнь не может быть простой и понятной.
Я проснулась от холода: дома работал кондиционер. Люк пронес меня мимо ворчащего Рая по узкой лестнице. Я настолько обессилела, что даже не боялась мамы, которая может нас обнаружить. И совсем не удивилась тому, что он знает дорогу к моей комнате.
Он осторожно опустил меня на кровать и завернул в покрывало. Как здорово очутиться в своей постели, проведя две ночи на диване, как мягко и прохладно… Люк встал на колени, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Я смотрела на него из-под опущенных ресниц. Он отвечал задумчивым взглядом. Высохшая красная дорожка оставалась на щеке.
— Теперь все кончено?
Я моргнула. Передо мной возникло видение: смеющийся Люк играет с собакой, похожей на Рая.
— Не знаю. — Не уверена, что я говорила вслух. Я не могла ответить на его вопрос, не поняв, почему он убил всех этих людей.
Еще видение: его пальцы срывают золотой обруч.
И еще: Люк тянется ко мне, но не может коснуться.
— Ты все еще видишь мои воспоминания?
Я усилием воли заставила себя открыть глаза и кивнула.
Его голос был едва различим.
— И я твои вижу.
— Я все испортила.
Он дотронулся до красной дорожки на щеке и опустил лоб на край кровати.
— О Ди… Что же мне делать?
Время текло незаметно. Может, я заснула? Он поцеловал меня, или мне приснилось? По пустоте в груди я поняла, что он исчез.
Я погрузилась в сон.
Книга третья
Сижу на берегу реки
С любимою своей.
А сердце рвется на куски:
Другая, плача от тоски,
Остаться просит с ней.
«Ветер колышет ячмень золотой»Тринадцать
Я проснулась от звонка телефона и громких голосов внизу. Мама и Делия. Не удивительно. Для них ссориться — так же естественно, как дышать. Споры возникали спонтанно и были неизбежны. Я спрятала лицо в подушке от слишком яркого солнца. Похоже, я спала долго.
Перекатившись на живот, я вытащила телефон из заднего кармана (хорошо, что я достала джинсы из грязного белья, а то их с телефоном бы и постирали), села и протерла глаза. Казалось, что последние два часа меня не было среди живых. Даже телефонных трелей не слышала.
Люк.
В голове сразу всплыли мелодраматические события прошлой ночи. Я открыла телефон: четырнадцать пропущенных звонков, три сообщения. Все от Джеймса. Первый звонок в шесть утра, последний — минуту назад. Я начала читать сообщение.
Первое: «Просыпайся».
Второе: «Нужно поговорить».
Третье: «Позвони бабушке».
Конечно же, я не стала звонить бабушке. Я позвонила Джеймсу.
— Ты что, снотворное приняла? Я несколько часов пытаюсь тебе дозвониться!
— Что случилось?
— Ты бабушке позвонила?
Я выбралась из кровати. Я спала в джинсах, и ноги затекли.
— Нет, вот тебе звоню. Четырнадцать пропущенных вызовов!.. Я подумала, у тебя что-то важное.
— Да, важное. Мне кажется, с твоей бабушкой что-то случилось.
— В смысле?
