Лед в твоих глазах, или Дракон для Снежной королевы - Анна Шаенская
Вспышка! И аркан стал ещё ярче, будто принимая мою безмолвную клятву, а через миг призрак Хольды начал стремительно блекнуть и в моё тело потоком хлынула магия.
Чистая и звенящая горным ручьём, она кружила голову и наполняла сердце будоражащим, давно забытым ожиданием чуда.
Истинная магия Зимы, способная исполнить любое, даже самое невозможное желание. Магия веры и надежды!
— Шарлин Элайро, нарекаю тебя Хольдой! — воскликнула Джайна, едва призрак вспыхнул последний раз и растворился в серебристом сиянии. — Отныне и до тех пор, пока не придёт время новой Вьюги — Зима твоё имя и бремя! Неси его с честью, и да пребудет с тобой Стихия!
Глава 15
Дракон для Снежной королевы
Через четыре часа. Штаб Туманной гвардии, комната Шарлин
Свист ветра за окном сливался с мерным треском камина и моим раздраженным сопением. Я никак не могла согреться… На дне Полуночницы было очень холодно и казалось, что даже вернувшись в Мир живых, я забрала с собой частичку её мёртвых туманов и леденящей атмосферы.
Не помогал ни горячий чай, ни пушистый плед, в который я закуталась с головой. Холод шёл изнутри…
Неожиданно в двери постучали. Я не ждала гостей, но печать на руке потеплела. После ритуала она реагировала на Тиля ярче обычного.
— Входи! — позвала, нехотя выбираясь из своего убежища.
Я устроилась на кресле напротив камина. Надеялась, что это поможет, но откат набирал обороты. Казалось, моё сердце вот-вот покроется корочкой льда.
— Не представляю, как София продержалась так долго! — вздохнула, — Холод лютый…
— Давай помогу, — Тиль подошёл ближе и положил ладони мне на плечи.
Его руки были очень горячими, и жар от прикосновения ощущался даже сквозь одежду и ткань пледа.
— Есть один секрет, как быстрее избавиться от отката.
— Секрет? Погоди, так вас тоже приложило? — встрепенулась.
Когда возвращались в штаб, дрожала только я. Получается, остальные просто притворялись, что у них всё хорошо⁈
— О нас не беспокойся, — уклончиво ответил Тиль, — нам досталось меньше, но Джайна предупредила, чтобы не приближались к тебе, пока не возьмём холод в своём сердце под контроль.
— Значит, уже всё хорошо? — недоверчиво уточнила. — Тогда почему твои руки горячие как при лихорадке? Ты же ледяной дракон…
— Это Пламя берсерка. Оно разгорается от эмоций. А магия Зимы, наоборот, замораживает их.
— Говорят, если долго нести бремя Вьюги, твоё сердце превратится в кусок льда, — задумчиво протянула, — София была исключением, но другие стражи вынуждены постоянно сменять друг друга на посту, чтобы не превратиться в бесчувственных призраков.
— Я слышал об этом, но у меня нет ни малейшего желания проверять…
— Нужно уточнить при встрече у Джайны, — зябко поежилась.
Тиль сжал ладони, мягко массируя мои плечи и разгоняя по телу уютное тепло. Печать клятвы заинтересованно встрепенулась, реагируя на его прикосновения.
Похоже, ритуал Джайны ускорил не только пробуждение моей магии, но и формирование истинной связи.
— Впрочем, если отталкиваться от классических законов магии, такой вариант возможен, — неожиданно продолжил Тиль, возвращаясь к нашему разговору. — Стихия меняет всё, к чему прикасается, и её стражи не исключение.
— А как насчёт тебя? Ты ещё ближе к стихии, чем я. Черпаешь Силу из Искры Зимы, способен оборачиваться в ледяного дракона… Разве магия не должна была изменить тебя?
Договорить не успела. Тиль неожиданно отпустил мои плечи и обошёл кресло, замерев напротив. А затем принялся расстегивать рубашку.
— Что ты делаешь? — растерялась.
Я только сейчас обратила внимание, как легко он одет…
— Хочу, чтобы ты проверила, заледенело моё сердце после оборотов или нет.
Наклонившись, он поймал мою ладонь и приложил к своей груди. Пальцы скользнули в вырез расстегнутой рубахи и кожа покрылась мурашками от чужого жара и смущения.
— Н-нет… точно не заледенело, — прошептала, чувствуя под ладонью гулкое биение.
— Уверена? — в сапфировых глазах вспыхнули лукавые искорки. — Вот и подошли к главному секрету.
— Секрету? — окончательно растерялась.
Я не понимала, что он делает и к чему клонит, но вырываться или останавливать его не хотелось. Рядом с Тилем холод стремительно отступал.
— Чтобы сердце не заледенело из-за магии, а стихия не взяла верх над разумом, нужны яркие эмоции и личный якорь, — пояснил. — Кто-то очень важный, ради кого ты захочешь возвращаться снова и снова. Или цель, способная пробудить в тебе желание жить и гореть. Благодаря тебе, у меня есть и то, и другое, — улыбнулся он, окончательно вгоняя меня в краску, — а как насчёт тебя, Шарлин? Что способно зажечь твоё сердце?
* * *
Зажечь? Сложный вопрос…
Огонь в моём сердце погас со смертью матери. С тех пор я думала лишь о том, чтобы выжить, а все желания вертелись вокруг Тёмной империи.
Сбежать, не попасть в ловушку. Найти тёплую, безопасную таверну и немного отогреться. Пополнить запас продовольствия и стрел. И… снова бежать. Бежать так быстро, как только позволяют ноги. Сквозь лес и метель, сквозь лютый холод. С боем прокладывая себе путь и уничтожая попавшуюся под руку нечисть.
Ни о чём другом я не думала. Просто не могла. Холод в сердце стал моим спутником и единственным другом. Он сковал все чувства, не позволяя сорваться в пропасть и разлететься на осколки.
Но всё изменилось. Холод проник слишком глубоко и теперь разрушал меня.
Я мечтала согреться… Только до разговора с Тилем совершенно не думала, что для этого нужны эмоции.
— Настолько сложный вопрос? — нахмурился дракон, когда молчание затянулось.
— Да… — растерянно прошептала.
Я так и не убрала ладонь с груди Тиля, и сейчас поймала себя на мысли, что рядом с ним холод начал отступать. Словно с каждым ударом его сердца в моё тело вливалась живительная магия и тепло.
— Для ледяного дракона ты слишком горячий и живой, — растерянно прошептала.
Глаза Тиля округлились.
Я испугалась, что обидела его и прикусила язык. Комплимент и впрямь вышел дурацким. Я хотела сказать совсем не это, но дракон неожиданно рассмеялся. Заливисто и громко, тревожа душу бархатной хрипотцой, словно пронизанной солнечными брызгами и ароматом морской соли.
Ну, не похож он на северянина! Толку, что волосы белые как снег…
— Ты неподражаема, — фыркнул, наклоняясь ещё ближе. — Горячий, значит…
— Я имела
