Сватовство дракона - Софья Баснина
— Народы не должны расплачиваться за подлость их правителей, — не выдержала Сия, все это время молча наблюдавшая за бывшим женихом, с неприятным удивлением подмечая все новые и новые мелкие детали: бегающие глаза, украдкой брошенный на окна взгляд, бледность и легкую дрожь в руках.
— Вы публично оскорбляете меня, ваше высочество? — прищурился бывший жених.
Сияна медленно расправила плечи, не сводя глаз с человека, с которым едва не связала свою жизнь. С подлеца. С того, кто ради власти готов был убить.
Она не понимала. Она, живя во дворце, видела немало интриг, лжи, лести… Но понимание, что тот, кого она знала с самого детства и кого считала другом, оказался предателем, отозвалось неожиданной болью.
— Осколки сохранились, — ей хотелось броситься к нему, схватить за грудки и вытрясти правду.
Хотелось понять, чего стоила их дружба.
— Осколки? — с иронией переспросил венценосный гость. — Так почему же ты не обвиняешь брата? Или, быть может, ты делаешь это намеренно, дорогая невеста? Оклеветать меня, освободиться от оков навязанного брака — неплохая идея, не правда ли?
35
Сияна не удостоила бывшего жениха ответом. Она не желала оправдываться перед тем, кто накануне пытался её убить. Как ни странно, она была ему даже благодарна: это покушение помогло легче принять её собственный выбор, не мучиться от чувства вины.
Осталось лишь отчаянное желание понять, был ли он хоть когда-то искренен и почему всё это затеял. Да горечь разочарования.
Ещё вчера ей казалось, что она приняла правду. Что свыклась. Что сможет спокойно смотреть в его глаза.
Ошиблась.
«У правителей не может быть друзей…»
Как же ей хотелось доказать отцу обратное! А оказалось…
Царевна вздохнула. У неё есть друзья. Друзья, которые — она знала — с нетерпением ждут их возвращения.
Лукиан, бросив короткий обеспокоенный взгляд на сестру, дал знак страже.
И мгновение спустя в зал, поддерживая под руку, ввели Лёнку. Бледная, дрожащая то ли от слабости, то ли от волнения, она, тем не менее, была полна решимости искупить свою вину.
Тяжёлые шаги стражи, бряцание оружия, шелест ткани стихли. Девчонка застыла в поклоне, не смея глаза поднять. И в воздухе вновь повисла тишина.
Сияна готова была поклясться, что слышала скрип зубов их монаршего гостя. Однако на его красивом лице не дрогнул ни один мускул.
— Встань, Лёна, дочь купеческая, — приказал молодой царь. — Говори.
Девушка зажмурилась, на мгновение сжавшись под тяжестью устремлённых на нее взглядов, потом шумно вздохнула и посмотрела на государя. Прямо. Не таясь.
Но прежде чем заговорить, она медленно опустилась на колени.
— Я виновна пред вами, государь, и вами, ваше высочество. Не мысля измену, по глупости своей помогла предателям.
Царевна невольно вновь отметила, насколько изменилась девушка. Да, она осунулась, румянец после отравления возвращался медленно, неохотно. Но Сияну поражало другое: слишком спокойное, почти суровое выражение лица, потемневший взгляд, сжатые в кулаки руки…
Вчера дочка купеческая едва в себя пришла, поблагодарила за спасение, попросила прощения и сама выразила желание обо всём рассказать.
Поистине дыхание смерти меняет людей.
Лукиан молчал.
И девушка, вздохнув, продолжила:
— После официального подтверждения помолвки, — на стоящего в двух шагах от неё короля соседней державы Лёнка старалась не смотреть, — я по просьбе его величества Ольгарда добавляла её высочеству в вечернее питьё некое снадобье.
— Тайком? — негромко уточнил государь.
— Первый министр и Верховный магистр убедили меня в его безвредности и пользе. И отговорили её высочество предупреждать, мол, пить откажется…
— А меня?
Девушка прикусила губу и совсем поникла.
— Не думала я, что столь высокие господа измену замышляют. Когда случайно их разговор услышала, испугалась, подумала, что поздно слишком, — очень тихо призналась, — каяться.
Ольгарл хмыкнул.
Лукиан, даже не взглянув на него, предвосхищая возможные вопросы, уточнил:
— Откуда уверенность, что просьба исходила именно от Ольгарда?
— Так я лично с их величеством общалась, аккурат после бала по случаю помолвки.
— Лжёшь, — прошипел венценосный гость.
Воздух в зале заметно сгустился, потяжел. Магией напитался.
Но Лёна не испугалась. Покачала головой:
— Так вы мне лично рецепт снадобья для Верховного магистра и передали. Помните, ваше величество? А перед этим вы с его величеством Лукианом беседу вели, — девушка, не вставая, поклонилась своему государю, — вот я и решила, ваше величество, что вы обо всём знаете.
Царь кивнул. Спросил негромко:
— Что мне с тобой делать?
— Не смею просить о прощении, молю лишь о снисхождении, — покаянно опустила голову дочь купеческая.
— Ведала ли твоя семья об этом? — последовал новый вопрос.
Лёнка, испуганно ахнув, бросилась к ногам правителя. Попыталась — удержала рука стражника, тяжело опустившаяся на её плечо.
Девчонка, не пытаясь вырваться, отчаянно замотала головой, сложила руки в молитвенном жесте.
— Никто не ведал, Ваше величество! Это лишь мой проступок, мои родные невиновны!
— Что ж… — государь задумчиво коснулся подбородка. — Ты действовала по недомыслию, за что и поплатилась, оказавшись на пороге смерти. Этого достаточно. Потому мы прощаем тебя. Но во дворец тебе, Лёна дочь купеческая, отныне пути не будет.
— Благодарю, государь… — до земли склонилась девушка, не в силах поверить, что её помиловали.
— Ступай, — Лукиан подкрепил слова жестом, и тот же стражник, что привёл девушку на допрос, помог ей подняться.
Дышать, казалось, стало тяжелее.
В тишине раздались размеренные аплодисменты.
— Хорошее представление, Лукиан, — с кривой улыбкой и неприкрытым сарказмом похвалил маг. — И всё ради того чтобы обвинить меня. Отличный из меня демон вышел, — усмехнулся: — Даже самому страшно. Омерзительно, я бы сказал.
— Нашлись ещё свидетели. И зелье твоё имеется, — недобро сверкнув глазами, парировал Лукиан. — Очень удачно осталось, не находишь?
Зал заполнило тёмное марево.
Лёна, вскрикнув, обернулась в дверях. Стражник успел дёрнуть её в сторону, уводя из-под магического удара.
Сияна ничего толком понять не успела.
Марево развеялось быстро — сработала защита дворца.
Ольгарда в зале не оказалось.
Воины, которых спасли заговоренные доспехи, недоуменно оглядывались. Кое-кто поднимался на ноги.
Морок, мгновенно оценив обстановку, удостоверившись, что опасность миновала, развеял окружавшие государя и его сестру защитные заклинания и вновь исчез из виду.
Вскоре стало понятно, что дальше широкого двора
