Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
— Тише, — сказал Нам Сокчон и сердито дёрнул её за плечо, подгоняя вперёд.
Он втолкнул её в храм и зашёл следом.
Тяжело дыша, Кохаку пробежала мимо алтаря и повернулась к убийце лицом, решительно сжала руки в кулаки. Она хотела сыграть на неожиданности. Пусть он сначала поверит в её беспомощность и приблизится, тогда она перегрызёт ему глотку — точно так же, как он поступил с невинными стражниками. Хотя он заслуживал куда большей боли, Кохаку не собиралась его мучить, а лишь желала избавить мир от зла, поэтому для этого прикинулась жертвой.
Чтобы лучше войти в роль, она постаралась стереть решительность со своего лица и приняла испуганный вид, поднесла один кулак к груди и смотрела на приближавшегося Нам Сокчона бегающим взглядом. Пусть он думает, что она боится, пусть считает, что загнал кролика в норку — кролик ещё покажет, какой лисичкой может оказаться.
— Принцесса, ты не помогла мне, чем разозлила этого господина.
«Господина? Эта тварь считает себя господином? Ещё бы королём назвался!» — пронеслось в голове Кохаку, но внешне она старалась оставаться испуганной. Пятилась, пока не врезалась спиной в стену.
— Каково это, чувствовать себя загнанным зверьком? — игриво произнёс Нам Сокчон, направив на неё лезвие копья. — Неприятно, верно?
В полумраке она смутно видела его широкую улыбку, от которой по телу пробегались мурашки. Ветер продувал сквозь дыры в стенах и приносил с собой капли дождя, который также барабанил по неповреждённой крыше.
Слегка склонив голову на бок, он ласково произнёс:
— Не бойся.
И замахнулся копьём.
От его интонации Кохаку чуть не вырвало, но она сдержалась до самого конца. Как только он приблизился достаточно, она улыбнулась.
Янтарные глаза засветились в темноте, в ушах почувствовалось лёгкое жжение, пока они приобретали лисью форму. Нос удлинился вместе с когтями, ставшими её оружием, клыки заострились, тело покрылось мехом, а за спиной вырос хвост. Всё это произошло настолько быстро, что Нам Сокчон только шаг сделать успел, как Кохаку выскользнула из своей одежды, оттолкнулась задними лапами и бросилась на него.
Впервые за двадцать лет она приняла свою истинную форму. Одну из.
Долгое время она думала, с какими словами это сделает: «Ликуйте, выжившая с Чигусы вернулась!», «Имя мне Кохаку, и я верну Чигусе былую славу», «Выжившая с Чигусы Кохаку приветствует вас», но сейчас было не до этого.
Янтарные глаза сияли в темноте ярким пламенем, от одного взгляда Нам Сокчон застыл на месте, а Кохаку летела, целясь ему прямо в шею.
Глава 7
Осенней ночью Лазурит любуется луной
Стоило острию копья оказаться у шеи нуны, как мир Сюаньму перевернулся с ног на голову. Он снова совершил ту же самую ошибку: пошёл на поводу принцессы, решил исполнить её каприз и убедиться, что заключённого увезут на остров, а не внял голосу разума и не отправил её во дворец. Жизнь его ничему не научила. Он ощутил себя глупым и беспомощным, пока стоял с чётками и талисманом в руках, а этот Нам Сокчон причинял нуне боль и тащил её назад.
Сюаньму никогда не простит себя, если нуна станет очередной жертвой этого убийцы. Он на миг представил, как нашёл труп женщины, из тела которой торчали жёлтые и оранжевые цветы — такие же яркие, как и глаза нуны, что ранее светились добрым и лучезарным светом, но были закрыты навечно. Нет, он не допустит этого. Сюаньму свою жизнь отдаст и сделает что угодно, но не позволит вредить его нуне.
Пусть в его одежде было припрятано множество талисманов на разные случаи, если бы он попытался напасть сейчас, то сам бы приблизил трагичный конец нуны. Вместо этого сквозь пелену дождя он отыскал глазами генерала Ю, стоявшего чуть поодаль, и оглядел его, попытался понять ход его мыслей. Генерал Ю выглядел напряжённым, но тоже не спешил двигаться на эмоциях; держал руку на эфесе меча, но не доставал его из ножен.
На земле лежали трупы шестерых стражников, которых Нам Сокчон убил в мгновение ока — никто не успел среагировать.
Поскольку талисман в его руке горел не при помощи огня, а посредством его ци, с которой Сюаньму всю жизнь совершенствовался под руководством шифу, талисман мог светить всю жизнь, пока не иссякнет запас ци или пока не погибнет его обладатель.
Нам Сокчон наклонился к уху нуны, из-за чего Сюаньму едва не дёрнулся вперёд, но заставил себя остаться на месте.
— Пойдём, принцесса, — негромко сказал убийца, поднял взгляд и яростно взглянул в глаза Сюаньму и генерала Ю: — Если кто-то из вас пойдёт за нами, она умрёт.
Он потащил её назад, а Сюаньму беспомощно опустил голову. Он ничего не мог поделать, не сейчас, если не желал смерти принцессы.
— Иди, если дорога жизнь, — потребовал Нам Сокчон, а монах сердито свёл брови.
Нуна даже в такой ситуации оставалась собой, может, даже глупой, но всё равно осмелилась ответить ему:
— А потом ты и меня убьёшь?
Сюаньму вновь был готов рвануть на защиту нуны, но только сильно свёл брови и заставил себя не двигаться. Нам Сокчон не спешил убивать её здесь и сейчас, на глазах монаха и генерала, которых он почему-то не успел убить как стражников. Наоборот, тот как будто повеселел и ответил:
— Я сейчас не в настроении для шедевров, но…
Сюаньму уже успел обрадоваться, как вдруг нуна споткнулась и напоролась на копьё, однако Нам Сокчон среагировал и резко отодвинул его, лишь оцарапал её нежную кожу. Сердце монаха ушло в пятки, в слабом свечении он видел, как на порезе выступила кровь и потекла по шее нуны, но её сразу смыл сильный дождь.
— Я же сказал, что не в настроении!
Теперь убийца казался менее довольным, но хотя бы не пытался убить её. Пристально следя за Сюаньму и генералом Ю, он сильно дёрнул её и заставил пятиться быстрее.
Вскоре они скрылись в высокой траве почти по пояс, а монах вновь взглянул на генерала Ю. Тот тоже стоял на месте и смотрел в ответ, затем поднёс палец к губам и показал жест «тихо». Сюаньму кивнул и обернулся в сторону
