Марионетка Черного колдуна - Любовь Песцова
Все это время Леон сидел с закрытыми глазами и мне начало казаться, что он не в себе.
И как быть? Сама я его не дотащу. Будь он хоть немного ниже, можно было бы попытаться хотя бы волочить его по земле, что, между прочим, крайне не рекомендуется делать с ранеными людьми.
Но так как он вымахал ростом с каланчу, его вес был для меня неподъемным, даже при учете достаточно тощего телосложения.
Оставалось надеяться только на то, что он придет в себя достаточно, чтобы передвигаться самостоятельно, пусть и с моей помощью.
Бинтов не было, зато было мое платье, скрытое под плащом. Разорвать ткань оказалось сложно и в итоге удалось это сделать только с помощью лезвия меча, оставленного Леоном.
— Ты меня слышишь? — пыталась достучаться я до него. — Не отключался, ладно. При кровопотере нельзя засыпать.
— Я не сплю, — отозвался он удивительно будничным голосом, как будто мы сидели в малой гостиной замка и вели светские беседы.
— Но у тебя глаза закрыты.
— Закрыты, — признал он. — Но это не значит, что я сплю.
— Да и плевать на твои глаза! Просто продолжай говорить со мной.
— Не надо плевать мне на глаза, — попросил он.
— Как у тебя находятся силы на то, чтобы шутить?
Я на самом деле поражалась. Сняв с него рубашку, я обнаружила две достаточно глубокие царапины на торсе. И еще одна рассекала плечо.
Как он с такими ранениями вообще разговаривает?
— Для этого всегда силы найдутся.
— Лучше бы ты на другое силы нашел! Ты же такой сильный маг, почему не прихлопнул эту зверюгу каким-нибудь заклинанием, раз уж решил меня спасти?
— Это был упрек или попытка развить во мне комплексы?
— А сам как думаешь? — недовольно пробурчала я.
Признаваться в том, что я просто жутко переживала за него и из-за этого вела себя глупо, почему-то не хотелось.
— На кайрингов не действует магия, — решил пояснить он.
— Ну можно ведь как-нибудь опосредованно.
— Угу, на небольшой лесной полянке, где из подручных средств только деревья и девица, которую желательно не задеть. Было очень удобно. Мне понравилось.
Признав справедливость его слов, я прикусила язык. И в принципе замолчала.
Нужно было сосредоточиться, чтобы сделать тугую повязку. Жаль, что с собой у меня не было даже воды, чтобы промыть раны. Наверняка в них попала какая-то зараза с когтей монстра.
Но тут я ничего поделать не могла. Придется заняться этим потом. Пока что я могла только остановить кровь.
Пауза затянулась, и я уже хотела снова начать заговаривать зубы раненому, как он сам заговорил.
— Странно, — сказал Леон, продолжая держать глаза закрытыми.
Голос звучал все так же ровно, как будто у него на животе не было внушительной рваной раны.
— Что странного? — спросила я.
Не то чтобы мне было прям сильно любопытно. Сейчас я вряд ли могла адекватно воспринимать информацию и уж тем более подмечать какие-либо странности.
Но вот поддерживать разговор нужно было. Казалось, если замолчать, он точно умрет прямо у меня на руках.
— Я испугался.
— Еще бы. Эта зверюга тебя чуть на две части не разрезала!
— Нет, — мотнул головой парень. — Я испугался за тебя.
Я не нашлась с ответом. Зато на глаза навернулись слезы, и мне потребовалось немало усилий, чтобы загнать их назад.
— Зачем ты вообще полез меня спасать?
— Нужно было позволить кайрингу позавтракать?
Бровь приподнялась в знакомом жесте, но с закрытыми глазами это выглядело не так эффектно.
— Почему бы и нет? Ты ведь мог погибнуть!
«И все еще можешь!», — подумала я, наблюдая за тем, как быстро повязки пропитываются кровью.
— Знаешь, Лиса, тебе нужно учиться чуть больше ценить себя.
— Кто бы говорил! Это не я подставилась под когти чудовища ради девицы, которую знаю без году неделю.
— Ну во-первых, мы знакомы больше месяца. А во-вторых, я об этом и говорил. Поменьше самоуничижения.
— Да как ты не понимаешь! Ты вообще не должен был пострадать. Кайринг шел именно за мной.
Он ненадолго замолчал, нахмурившись.
— Что натолкнуло тебя на эту мысль?
— Ну… Шаттенхард был слегка, скажем так, недоволен моим поведением. И эта зверюгу, скорее всего, тоже он на меня натравил.
— Не натравливал, — уверенно сказал Леон.
— Откуда ты знаешь?
— Он их не контролирует.
А вот и еще одна информация, которая шла в разрез с теми рассказами, которые я слышала с самого детства.
И я понимала, что Леону я верю больше, чем нашим сказкам.
— Тень он ведь на меня натравил, — привела я аргумент.
— Ну бывает, — не впечатлялся парень.
То ли у них тут такое развлечение в порядке вещей, то ли мы с ним понимаем под Тенью немного разные вещи.
В любом случае, допытываться я не стала. Не до того было.
— Скажи, ты сможешь идти? Или знаешь что, подожди немного, я схожу и приведу помощь. Только… ты не знаешь, в какой стороне деревня?
— Лиса, — вздохнул парень. — Можешь посидеть молча хотя бы пятнадцать минут? Я пытаюсь контролировать процесс регенерации, и мне бы очень помогло, если бы ты не мешала.
Я замолчала практически на полуслове и даже сжала губы для надежности.
Было слегка обидно, но я понимала, что заткнул он меня не просто так. Уже собиралась отойти подальше, чтобы точно никак не помешать, но не успела даже встать.
Леон взял меня за руку, вынуждая остаться. А потом и вовсе положил голову мне на колени.
Он был теплым. Это успокаивало. Но при этом его прикосновения снова начали смущать. Еще десять минут назад я не обращала внимания на то, что парень полуобнажен. А сейчас все виделось немного иначе.
Парень лежит на поляне, безмятежно растянувшись на траве и закрыв глаза, его голова покоится на коленях у девушки… Идеалистическая картина.
Не хватает только начать гладить его по волосам, и тогда сцена из дамских романов будет повторена практически в точности.
Ну, за исключением того, что трава, на которой лежит парень, выжжена, девушка вся в синяках и ссадинах, а рядом находится труп монстра со вспоротым брюхом.
Удивительно, но даже все эти обстоятельства не мешали мне краснеть только от того, что я чувствовала, как его теплые пальцы сжимают мою ладонь.
Внезапно стало стыдно смотреть на его торс, который я же и перевязывала. Тем более что я очень жестоко ошибалась, называя Леона тощим.
Оказалось, что под рубахой скрываются широкие плечи и рельефное тело. Да, он был стройным. Но уж точно не тщедушным.
Казалось, в нем нет ни грамма жира — только мышцы. Жилистый, как
