Волаглион. Мой господин. Том 1 - Софи Баунт
— Открой дверь, — требую вполголоса, убирая пальцы блондинки от своей ширинки.
Виса игнорирует. Затем облизывает запястье жертвы и впивается в вены, закатывает глаза. Выражение лица такое, будто он достиг кульминации. А может... совсем и не будто…
Господи, мерзость какая!
Вампир вдруг отрывается от девушки и хохочет. С меня. Блондинка повисает в его смертельных объятьях бездыханным грузом. Умерла? Вряд ли. Словно без сознания.
Мои размышления становятся какими-то тяжелыми и неповоротливыми, как звезды-гиганты в ночном небе — они вспыхивают и гаснут. Медленно... Я не осознаю происходящее. Или осознаю отдаленно, с мучительным трудом.
Девушка.... Мертва? Кровь… бежать... Что происходит?
Окутанный фиолетовым сумраком, Виса облокачивается о широкий борт, голова девушки бездыханно возлегает у него на груди. Кажется, она все-таки покинула нас...
— Открой. Эту. Проклятую дверь! — кричу я, махая пальцем на дверь так усиленно, будто из ногтя вылетит танковый снаряд и снесет ее с корнем.
Гладя свою жертву по макушке кончиками ногтей, Виса буравит меня темно-зелеными глазами. Его радужки напоминают ночной лес: таинственный, жуткий и неизведанный.
— Сара с тобой спит? — спрашивает вампир, облизывая красные пальцы. Волосы из его русого хвоста выбились и плавают на водной глади.
— Ты глухой? — кидаю в него кусок апельсинового мыла. — Выпусти меня!
Виса непринужденно уворачивается, продолжает задумчиво чмокать губами.
Мыло с бульканьем уходит под воду.
— Я задал вопрос. И жду ответ.
— Не сплю я с Сарой! Ты для этого меня позвал? Узнать подробности ее интимной жизни?
— Нет? — выдыхает он расслабленно. — Хорошо. Не тебе, конечно. Но хорошо. Слушай, а она... Впрочем, неважно. Оупс.... Тебе неприятно было наблюдать за мной, да? Точно, точно. На тебя смотреть больно, малыш. Лизи, чего же ты ждешь? Помоги нашему другу.
Девушка кивает и рывком седлает меня, снова тянется к ремню, но настойчивее, ломает два ногтя, но не останавливается, отчего я шалею и упускаю момент, когда она расстегивает мои штаны. Хватаю ее за руку, нащупывающую приказ Висы, и хочу подняться на ноги, но девушка вцепляется в меня, целует: горячечно и страстно.
Вкус ежевики. Нежный. Приторный. Она прижимает мою ладонь к своей груди.
Надо остановить ее… срочно... а как? Ударить?
Виса подначивает и выжидает, жестикулирует и приказывает, точно маэстро, дирижирующий оркестром. Не человек — полный псих. Впрочем, разве в этом доме есть адекватные личности?
Я напрягаюсь. Девушка пальцами добирается до цели. Не сказать, что я сильно сопротивляюсь. Ой, какой там! Желание выжигает мозги напрочь!
Перед глазами вдруг возникает образ Сары. Обнаженное тело. Тонкая талия. Шрамы на животе… И ее запах. Лаванда. Шалфей. Аметистовые радужки. Ведьма… вот кого жажду на самом деле. Вот кого требует разум. Не тело — ему плевать, как и с кем снимать напряжение.
При мысли о Саре на голову будто здание падает!
— Она вся твоя, малыш, возьми ее, возьми. — Русые брови и пентаграмма взлетают ко лбу, вампир пристально смотрит, повторяет одно и то же. Неужели хочет загипнотизировать меня? С каждым словом тон его голоса бархатнее, глубже, слаще: — Возьми. Ты ведь хочешь... хочешь. От подарков не отказываются, помнишь?
— Она даже не соображает, что делает. Ты отвратителен, — хриплю, сквозь помутнение рассудка.
— М-м-м, какой. Мальчик с высокими моральными принципами? Давай так, — Виса чешет ухо и отталкивает в сторону убитую жертву. — Если ты ей не займешься, я ее убью. А если поведешь себя, как мужчина, то оставлю в живых.
— Какие же вы больные...
— А что в твоем понимании «нормальные»? Я как раз таки самый здоровый и осознанный. Знаю себя. Знаю свои желания, потребности. И не занимаюсь лицемерием. А ты сопротивляешься природе. Возьми!
Его приказ ударяет по мозгам каменным тараном. В ушах звенит. Я ору:
— Кто ты такой?!
Пробую встать, но тело не слушается. Девушка стягивает мои штаны до бедер, вперивается шоколадными глазами — и я задыхаюсь от вожделения, что в них ревет. Она опускает голову. Дьявол! Обхватывает меня горячими губами, — за что мне это издевательство? — стон вырывается из горла.
Мир плывет, тает... Все вопросы притягивает друг к другу магнитом, склеиваются в ком — ком разом взрывается.
Виса лениво отвечает, бултыхая ладонями пенные облака:
— Кто я? Близкий друг твоей госпожи.
Голос вампира далекий и глухой. Мне совсем не до него.
— Колдун, — я касаюсь затылком прохладной плитки стены и тяжело дышу. — И упырь.
— Предпочитаю зваться Висой.
— Сара… она ведь не вампир?
— Не-е-т, хотя я предлагал обращение. Ее вообще не интересует жизнь, любопытно, правда? — Виса выставляет ногу, внимательно разглядывает пальцы на ступне. — Прелести вечной жизни Сарочку не интересуют.
Я хочу спросить, зачем же тогда она продолжает убивать мужчин, разве не похищение душ дает ей бессмертие (такую теорию я вывел), но вместо этого мычу что-то нечленораздельное.
Осознаю, что совершенно потерялся из-за ласк девушки. Еще бы, столько недель без секса... Я нехотя отстраняю от себя мою прекрасную мучительницу, хотя триумф... был близко. Подобное поведение рассмешит, пожалуй, некоторых; но так уж я устроен. Прекрасно знаю, что такое принуждение и какую боль оно причиняет; знаю, что значит быть пленником; и я сейчас не только о Платановом бульваре сорок семь. Нет, свечи и Виса напомнили мне далекие времена, когда я был рабом отца, темную комнату и свечи вокруг, стертые от молитв (молился ли я?) колени, наказания отца, клетки и замки́, фанатичные повторения одних и тех же фраз, которые я не мог и не хотел запомнить, чем отец был недоволен. А когда отец недоволен, происходит страшное.
— Удивительные мы создания мужчины, а? — Усмехающиеся зеленые глаза Висы влажно блестят в полутемной комнате. — Живем ради удовольствий. А ради чего живут женщины? Ты знаешь?
— Я не живу... не жил ради удовольствий. И с женщинами мы не сильно отличаемся.
— Ошибаешься, Рексик. Женщины куда более сложные создания, чем мы. Любят искать смысл там, где его нет. Ты девочке от скуки пару строчек набросаешь, а она уже строит теории о твоей скрытой любви. Ну, бред же? Хотя… тот же смысл жизни — ищут все, не
