Жасминовый ветер - Екатерина Евгеньевна Алешина
Я стремительно полетела вниз и, наверное, упала бы и ударилась, но Мариус ловко меня поймал, словно я ничего не весила. Он даже не пошатнулся, чего нельзя сказать о вазе с цветами, которая совершенно непостижимым образом проехала по столу и, упав на пол, вдребезги разбилась. Брови Мариуса удивленно взметнулись вверх, и он посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.
– Надо же, ты только изменилась, а такой колоссальный поток силы имеешь в себе! А если научишься ее контролировать… Я знал, что ты непростая девушка!
Мне было совершенно не понятно, о чем он говорит, но не успела я ничего спросить, как в комнате появились две девушки – одна примерно моего возраста и другая чуть постарше. Увидев нас, они резко остановились, будто ожидая чего-то.
– Мариус, мы услышали крики и поспешили узнать, что стряслось. Все нормально? – задала вопрос первая девушка, с любопытством разглядывая меня.
– Все хорошо, Марьяна, ничего страшного не стряслось, просто Эмилия немного в шоке от происходящего, – спокойно ответил Мариус и слегка улыбнулся.
– Что ж, мы рады, что у тебя получилось спасти свою девушку, – с улыбкой промолвила та, что была постарше. – А сейчас, думаю, нам лучше оставить вас вдвоем. – И она, взяв под руку Марьяну, собралась уходить, но напоследок обратилась ко мне: – Ничего не бойся, милая, ты в безопасности и в надежных руках.
После чего обе, закрыв дверь, ушли, оставив нас снова одних.
Мариус направился к кровати и усадил меня на край, присев рядом. Он продолжал смотреть на меня, как на некое божество, словно я была каким-то чудом, спустившимся к нему прямо с неба. Наверное, такими глазами верующий человек смотрел бы на прекрасного ангела, явившегося к нему в минуты горя и отчаяния. – Эмилия, ты узнаешь меня? – он едва слышно промолвил это и приподнял за подбородок мое лицо, заглядывая в глаза.
– Что за вопросы, Мариус? Я не страдаю забывчивостью. Конечно, узнаю! Тебя не было всего два дня!
Его откровенно-восхищенный взгляд меня смутил, и я опустила глаза. В мыслях творился настоящий хаос, как будто у меня не голова, а городская площадь наутро после праздника. Я не понимала, что происходит, один вопрос опережал другой, и на все хотелось знать ответ.
– Где я, Мариус? И что вообще происходит?
– Успокойся, Эми, все хорошо. Ты у меня дома, и здесь ты в полной безопасности. – И он обнял меня с такой нежностью, что мое сердце пропустило удар. – Скажи мне, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, но… – попыталась подобрать слова, точно описывающие мое состояние, – ты знаешь, это такое странное ощущение. Я никогда так необычно себя не чувствовала. Словно мир вокруг меня стал другим.
– Это не мир стал другим, Эми, а ты, – ответил Мариус, чем еще больше меня запутал.
Освободившись от уютных объятий мужчины, я подошла к окну.
– Хватит говорить загадками, Мариус! Развел тут тайны мадридского двора, черт возьми! Каким образом я вообще оказалась у тебя дома? Знаешь ли, я не отношусь к тому типу девушек, которые привыкли просыпаться в незнакомой обстановке!
Встав с кровати, он последовал за мной. В его взгляде читались тревога и растерянность. Что бы это могло значить? Господи, ну что за мода тянуть кота за неизбежное!
– Эми, мне столько всего нужно тебе рассказать и объяснить, пожалуйста, выслушай меня. – И этот взгляд, полный мольбы и надежд. Мое сердце снова пропустило удар. Мне стало стыдно за то, что я вспылила.
– Прости, – сказав, уткнулась ему в грудь. – Нервишки пошаливают что-то…
Он обнял меня и поцеловал в висок. Я почувствовала, как по моей спине поползли мурашки, но не от холода. В груди разлилось приятное тепло.
Внезапно мое сознание озарила вспышка – ссора с отцом, мой побег из дома, авария и бесконечные томительные скитания между землей и небом в неведомом мире.
– Мариус, где мой отец? Он жив?
Волна паники поднялась во мне, и я вцепилась в Мариуса, заглядывая ему в глаза, надеясь увидеть там правду.
– Успокойся, Эми, с ним все хорошо, вчера его отпустили из больницы, и сейчас он дома. Роберт отделался лишь небольшим сотрясением мозга, но ему уже ничего не угрожает. Что вообще с вами случилось? Как вы попали в аварию? – спросил у меня Мариус, успокаивающе поглаживая по руке.
Куда там, это меня сейчас ни капли не успокаивало!
– Если коротко – мы крупно повздорили вечером, и отец меня ударил.
– Ударил? – воскликнул пораженно Мариус.
– Именно. Потом я убежала из дома. Затем он нашел меня и намеревался отвезти в дом своих родителей. Вел машину он весьма дурно, видимо, очень спешил меня сбагрить поскорее с глаз долой.
В моей памяти всплыла картинка – двое молодых людей вытаскивают отца без сознания из машины и увозят на своем автомобиле. Они даже не догадывались, что в машине был еще один пассажир. Я осталась умирать там, на камнях. Так, стоп!
Я осмотрела себя и обнаружила, что на мне нет ни царапины, что совсем не укладывалось в картину произошедшего со мной, ведь я прекрасно помнила всепоглощающую агонию, беспощадно сжигавшую меня.
В недоумении торопливо подошла к большому зеркалу, чтобы получше рассмотреть себя, и обомлела. Бог мой, да я выглядела так, словно не на том свете побывала, а в спа-салоне! По идее, мне полагалось быть похожей на окровавленное и растрепанное нечто, но из зеркала на меня смотрела свежая, отдохнувшая девушка с идеальной кожей и блестящими, как шелк, волосами. Мамочки, да я же сейчас выглядела как модель «Виктории сикрет», которую одели в белое винтажное кружевное платье. Кстати, интересно, чье оно?
Ко мне подошел Мариус, молча наблюдавший все это время за мной. Он смотрел на мое отражение в зеркале, и его взгляд выражал одновременно столько чувств, что я затруднялась определить хоть сотую их часть.
– По пути домой я звонил тебе, но ты не брала трубку. Тогда у меня возникла мысль – что-то случилось, и я решил наведаться к тебе. И в тот момент, когда я вышел на террасу, это случилось. Это невозможно описать словами. Адская боль, что пронзила меня, и этот крик в моей голове. Я сразу понял, что с тобой произошло что-то ужасное. И не ошибся. Когда нашел тебя на Южном шоссе, за оградой, – он сделал паузу, собираясь с мыслями, – ты была… на грани жизни и смерти, хотя… даже
