Двенадцатая жена, или Выжить после... - Анастасия Миллюр
Я тихонечко приоткрыла дверь в его комнату, думая о том, что, если эта Снежная королева сопит в обе дырочки, я его прихлопну! Ибо нечего дрыхнуть, когда у тебя в соседней комнате жена помирает, а потом воскресает!
На свое счастье он не спал.
Малкольм сидел в кресле и с застывшим лицом смотрел на пляску огня в камине. Тени играли на его лице, будто он вызывает демонов из самых дальних кругов ада. Да… С таким лицом только демонов и вызывать. Жутковатое, откровенно сказать, лицо-то…
Нет, он прекрасен, как и всегда, конечно…
Но сейчас веяло от него чем-то таким…
Эм, ладно. Не будем к ночи чертей поминать. А то мало ли, придут еще, тем более заклинатель у них уже имеется.
Ой, что-то меня совсем не туда понесло, не оклемалась походу еще.
— Все, снимай со своего лица траурное выражение! Похороны отменяются! — весело проговорила я, подперев плечом косяк.
Но вместо радостных возгласов, нежных объятий, слез или жалкой улыбки, на худой конец, на меня посмотрели, как на букашку. Вот и воскресай после этого!
— Зачем ты это сделала?
От его слов повеяло таким холодом, что даже температура в комнате, казалось, упала. Я нахмурилась и сложила руки на груди.
— Что сделала? Ожила? Ой, прости, а ты уже новую жену себе подыскал? Блин, какая жалость… Ты бы хоть на ухо шепнул, а то как-то неловко вышло.
Он прикрыл глаза рукой и откинул голову на спинку кресла. С его губ сорвался вздох.
— Я думал, ты другая… Думал, все получится. Глупо было надеяться, — устало произнес он.
Эм, нет… Я чего-то не поняла. Он реально что ли хотел, чтобы я померла?
И вообще, какая это – другая?! Менее живучая, что ли?!
— Надеяться на что? – мрачно спросила я.
— Ничего. Иди спать.
Ага, сейчас!
Оттолкнулась плечом от косяка и потопала к муженьку на разборки. Не дойдя до него пары шагов, снова сложила руки на груди и уставилась на него.
— Я так понимаю, криков радости и поздравлений с удачным воскрешением не будет? – спросила еще более мрачно.
А потом на глаза мне попалась бутылка. Пустая бутылка очень похожая на ту, которую я перепутала с маслом в первый день.
Нажрался, значит, собака.
Я тут умираю, а он пьет. Эх, мужики!
Короче, все ясно…
О каком диалоге может идти речь, когда собеседник в стельку пьян! Меня тогда от нескольких капель вынесло, а он целую бутылку оприходовал. С другой стороны, может, муж просто сильно переживал?
Я с сомнением взглянула на него, пребывая в раздумьях на тему прощать мне его свинское поведение или не прощать.
Нет, все же прощать нельзя, а то еще возьмет в моду, а мне потом с этим живи!
Я наклонилась к нему и замерла. Его губы были прокушены до крови, и капелька текла по подбородку, оставляя за собой красный след.
Это что еще за самовредительство?
— Я так устал, - пробормотал он. — Я так устал пытаться. Каждый раз одно и тоже. Я так устал.
Я нахмурилась. Мозг пытался развести масштабную деятельность по расследованию тому, о чем сейчас, черт возьми, говорил муженек.
Дело ясное, что дело темное. Но вот в чем конкретно заключалась его тьма?
— Не умирай, Габриэль, - хрипло пробормотал он.
— Да я, как бы, и не собира… - начала я.
— Нет.
Он отнял руку от лица и взглянул на меня, его глаза лихорадочно горели.
— Ты уйдешь. Я просто не готов. Я просто… Дай мне еще немного времени, — он посмотрел на меня так, что у меня внутри все перевернулось и сглотнул. — Хотя бы неделю. Я просто…
Та-а-а-а-ак…
— Каждый раз… Я не хочу на тебя смотреть. Я боюсь увидеть, что ты… — он качнул головой и закрыл глаза. — Но я не могу не смотреть. Даже если это опасно, я просто не могу не искать тебя. Я не хочу надеяться, но с тобой все по-другому… И все также. Все бессмысленно.
Я вздохнула. Тяжелый случай.
Откинув с лица волосы, я подошла к мужу и села на него верхом, уперев колени в обивку кресла. Затем взяла в ладони его лицо и заставила посмотреть себе в глаза.
— Я понятия не имею, что там у тебя творится, но я не собираюсь никуда уходить.
Малкольм как-то странно-нежно взглянул на меня, обхватил своими руками мои и с мягкой улыбкой, перевернувшей мое сердце, он уверенно прошептал:
— Ты уйдешь.
И я поняла, что совершенно не знаю, что мне делать.
Я абсолютно, черт возьми, не понимаю, что здесь происходит!
Что мне сказать? Как мне помочь ему?
— Ты уйдешь, - повторил Малкольм, его пальцы скользнули по моим рукам, погладили скулы, щеки, пока я с беспокойством смотрела на него.
Его ладонь легла мне на затылок, и он наклонил мою голову, оставив легкий поцелуй на лбу, следующий пришелся в висок.
— Знаешь… - начала я, теребя между пальцев пуговицу на его рубашке. — От меня не так-то просто отделаться.
Муж ничего не ответил. Я подняла голову и посмотрела на него, желая понять, о чем он думает. Его взгляд скользнул по моему лицу, пальцы снова погладили скулу.
— Иди, Габриэль.
— Ну, ничего себе… — пробормотала я. — А вдруг мне страшно спать одной, или я боюсь возвращаться в комнату? Может, мне и тут неплохо?
Я зевнула и положила голову ему на плечо. Мороз, горькая мята и слабый запах алкоголя окутали меня мягкими волнами. Глаза уже закрывались, сон с каждым мгновением был все ближе и ближе. Почувствовала легкие поглаживания по голове и расслабилась окончательно.
— Ты странный, — пробормотала я. — Но ты мне нравишься.
***
Луч холодного зимнего солнышка прыгал на моем лице и не давал и дальше нежиться в теплых объятьях сна. Я недовольно застонала и перевернулась, обнимая рукой подушку и зарываясь в нее лицом.
М-м-м…
Мороз и мята…
Я открыла глаза. Погодите-ка… Какая еще мята?!
Стряхнула остатки сна, села, приподнявшись на руках, и огляделась. К своему удивлению я обнаружила себя в спальне мужа.
Мозг лихорадочно работал, пытаясь вспомнить что произошло вчера и как-то объяснить мое внезапное появление в спальне супруга.
Вариант первый: в пирожных снова было что-то не то,
