Темнейший князь - Джена Шоуолтер
Уильям на мгновение надулся. «Не смейся».
— Ты хочешь сказать, что зашла не потому, что тебя позвал хозяин?
— Это потому, что у меня два списка для тебя, — продолжила Санни, словно он ничего не говорил. — Список требования и список браконьеров и коллекционеров, которых ты должен найти и обезглавить от моего имени.
Он сердито посмотрел на меня, когда вскочил. Но, поняв, что натворил, разгладил рукава рубашки и вновь сел. Сиплым голосом он вновь к ней обратился:
— Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, мара.
От мары к Сандей, затем снова к маре. Свидетельство его мрачного настроения?
— Ты прав. Я в лучшем положении, чтобы выдвигать требования. Я тебе нужна…
— Мне? Ты нужна? — Уильям фыркнул. — Тебе еще предстоит доказать свои навыки расшифровки.
— … а мне нужны туалетные принадлежности, одежда и ноутбуки с играми. Для всех. И не мелочись. Нужны электронные книги, загруженные различной литературой. Я предпочитаю романтику. С сексом. Буду благодарна за вязальные спицы и пряжу. Как и за закуски. Если я проголодаюсь или заскучаю, произойдут плохие вещи. И мне нужны личные покои. Я не останусь в бараке.
Наступила напряженная тишина.
Благодаря периферийному зрению она знала, что Уильям смотрит на нее с непроницаемым выражением лица. Поговорим о ложной рекламе. Он поставил локти на край стола, сцепив пальцы до побелевших костяшек пальцев. Впечатляет? Едва ли.
Когда разжал пальцы, то провел дрожащей рукой по рту.
— Я предоставлю тебе отдельную комнату. Куплю необходимые вещи, и позабочусь о браконьерах и коллекционерах. Что-то еще?
Как мило. Слишком мило? Пожалуй, да. Почему уступил всего через несколько секунд после того, как утверждал, что не склонен вести переговоры? Если только…
— Какую цену мне придется заплатить? — спросила Санни тоном более сухим, чем пески пустыни. — Моя новая комната будет рядом с твоей, верно? Для удобного доступа?
Снова тишина. Она ждала и… надеялась?
Уильям проскрежетал.
— Тебе нужно расшифровать мою книгу за две недели.
Наконец, она настроилась защищаться и повернулась в его сторону. Посмотрела ли она прямо на него? Еще нет. Желание было слишком сильным. Санни сосредоточилась на столе, поверхность которого была заставлена разнообразной едой. О! Миска, полная разноцветных лепестков роз. Ее рот наполнился слюной, а в животе заурчало гораздо громче.
Ни один другой взломщик кодов не упоминал о закуске, не говоря уже о полноценном приеме пищи. Значит, он хотел сделать приятное Санни, и только Санни.
— Это наше первое свидание? — спросила она с любопытством, как он отреагирует на подобную идею.
Его пальцы дернулись.
— Я не хожу на свидания.
Не совсем отрицание…
— Никогда?
— Никогда, — подтвердил он.
«Но ты вроде как хочешь пойти на свидание со мной, Вечно Похотливый?» Эта мысль не была неприятной. На самом деле, она вызвала знойный туман, который окутал разум Санни. Наконец, она подняла взгляд, потому что больше не могла сопротивляться этому желанию. Бегония! Неразбавленная похоть вспыхнула в его ярко-синих глазах. Она начала тяжело дышать.
Почему-то он оказался красивее, чем она помнила. Нет, не почему-то. Это естественно. Чем больше времени проводишь с кем-то, тем больше узнаешь. Чем больше узнаешь, тем более или менее привлекательным он становится для него, его индивидуальность была такой же особенностью, как глаза и нос. Уильям, запасающийся ее любимой едой… сексуально.
Ее дрожь вернулась и усилилась, когда она перечислила его особенности. Темные волосы торчали колючками, как будто он или его любовница сжимали пряди в кулаке. Он…
«Сын свиньи-оборотня!»
— Пандора солгала, — рявкнула Санни. — Ты действительно это сделал. Ты переспал с кем-то.
— Множество раз, — сказал он с порочной ухмылкой.
Она разнесет его кабинет по кусочкам! Уильям не имел права наслаждаться жизнью, пока могущественный единорог томился в неволе.
— Только не сегодня, — добавил он, успокаивая ее гнев.
«Подождите. Думаю, он меня мучает». Все еще. Внезапно ощутив великодушие, она опустилась в кресло напротив и посмотрела на миску с лепестками роз. Сладкими, сладкими лепестками.
— Ешь. — Он пододвинул миску к ней ближе.
Возникшие подозрения заставили ее отпрянуть.
— Почему? Они отравлены?
— Потому что у меня не хватает смелости ударить тебя ножом?
Его голос звучал оскорбленно. И… Санни заметила проблеск печали в его радужках?
О, да. Определенно печаль. Его голос взывал к ней, пытаясь нарушить спокойствие. Но почему такому уверенному в себе и успешному военачальнику, как Уильям, может быть грустно?
— Раз ты не хочешь лепестков, — сказал он, потянувшись к миске.
Она схватила ее прежде, чем Уильям успел дотронуться. Сначала она ела медленно. Манерно. Как ее учили. Поскольку родители обручили ее с Блезом при рождении, то воспитывали как королевскую особу, вбивая уроки этикета в голову, едва она научилась ходить. Но слишком скоро ненасытный голод взял вверх, и Санни молниеносно смела оставшиеся лепестки.
Не насытившись, она заменила пустую миску на полную фруктами.
— Кстати, — сказала между поеданием кусочков апельсинов, клубники и ананасов. — Я снова на тебя злюсь. Ты привел меня в ад. Ненавижу демонов, а это их сосредоточие.
Излучая мрачную притягательность, он выгнул бровь.
— Если ты думаешь, что я позволю демонам причинить боль тем, кто под моей опекой, то ты глупа.
— Если ты думаешь, что можешь контролировать чистое зло, ты глуп еще сильнее. — Санни бросила на него жалостливый взгляд. — Со сколькими единорогами ты общался за эти годы?
— Ты первая.
Она кивнула.
— Заметно. — Но… — Как ты узнал, кто я?
— Гадес собирает редкое оружие, артефакты и, да, даже существ. Я остаюсь в курсе его списка желаний. На протяжении веков единорог возглавлял это список.
Ее желудок скрутило.
— Он собирался изучить нас или убить?
Другими словами, насколько ужасной должна быть его смерть от ее руки?
Черты лица Уильяма смягчились, настоящий шок.
— Он надеется усыновить или завербовать.
Фу.
— Я пас! — Играя с прядью волос, Санни спросила: — Ты один их экземпляров его коллекции?
Он провел языком по резцу, в его глазах горел неприкрытый вызов, обжигая ее. На его щеках выступил румянец, заставив ее задаться вопросом, насколько горяча его кожа, и мускул на его челюсти дернулся.
— Я его сын.
Немного оборонительно прозвучало, да?
— А ты не можешь быть и тем, и другим? — спросила она, и от этого грубого вызова все части ее тела стало покалывать. На мгновение его захотелось запрыгнуть ему на колени, обнять и… делать разное. Распутное и дикое.
— Какого…
— Не делай этого, — прервал он сурово. — Не спрашивай меня о том, кто я.
— Почему? Кем ты являешься?
Уильям нахмурился.
Откуда столько скрытности?
— Только если… — Она ахнула. — Ты сам не знаешь, так?
Ручка, которую он держал, разлетелась
