Бек Макмастер - Моя блестящая леди (ЛП)
— Возможно, их не просили, — предположил Линч.
— Что опять же навевает мысль о голубокровном. — Бирнс нахмурился. — Тогда это сделали в тайне, иначе слухи бы дошли до нас. Искусные кузнецы не создают механические протезы, во всяком случае, для простых смертных.
— А за последние лет двадцать случайно не пропадали такие умельцы?
— Я проверю, — пообещал Бирнс.
В дверь постучали, и четверо собеседников повернулись.
Перри толкнула дверь бедром и затащила в комнату инвалидное кресло, в котором сидел Гаррет, явно возмущенный таким способом передвижения.
— Вот вы где, сэр. Я не ожидала, что так задержусь, доставляя его сюда, — повинилась Перри.
— Она практически запихала меня в кресло! — рявкнул Гаррет. — Я могу ходить.
— Нельзя, пока доктор не разрешил, — твердо ответил Дойл. — Как дышится?
— Я в порядке.
Глаза Гаррета заволокло чернотой и жаром. После такой страшной раны, уровень вируса резко подскочил, будто тело не могло сопротивляться ему во время исцеления.
Линч переглянулся с Дойлом. Надо будет внимательно следить за Гарретом. Количество вируса в его крови сейчас примерно шестьдесят процентов, но такой скачок за короткий промежуток времени мог привести к потере самообладания. А друг Линча не привык сопротивляться усилившейся жажде.
— Как швы? — спросил Дойл.
— Чешутся, как матрос, заболевший оспой.
— Я сняла их утром, — ответила Перри, не обращая внимания на сердитый взгляд Гаррета, и доставила его в кресле прямо к Линчу. — Тебе не холодно? Может, принести одеяло?
— Если не отстанешь, я тебя в саду закопаю. — Гаррет раздраженно убрал челку со лба.
Перри фыркнула:
— Конечно. Даже в лучшие времена я могла вывалять тебя в грязи девять раз из десяти.
— Мне хватит и одного успешного раза…
— Довольно, — прошептал Линч.
Спорщики замолчали.
— Мне нужно, чтобы ты встал на ноги. Если это значит, что тебе придется потерпеть заботу Перри, то пусть будет так.
— К тому же… — Бирнс лениво улыбнулся. — Она не может противиться своей натуре и не хлопотать.
— Косвенно намекаешь на мой пол? — прищурившись, уточнила Перри.
Если их не прервать, они через минуту перегрызут друг другу глотки. Линч поднял руку и обвел всех пристальным взглядом:
— Соберитесь. — Он указал пальцем на книгу. — Фитц, в чем разница между протезом, сделанным в анклавах, и тем, что создал искусный кузнец?
— В анклавах не используют искусственную кожу. Она обычно рвется во время работы, — ответил хмурый ученый.
— У беглянки не было ничего подобного.
— Однако клинок Кариллиона в кисти свидетельствует в пользу работы кузнеца. Мы все знаем, что в слюне голубокровного содержатся химические компоненты, которые залечивают порез или рану от ножа, при этом не заражая вирусом, — пояснил Фитц. — Именно их используют для создания био-механических протезов. Соединяют стальные сухожилия и мышцы с плотью, приживляя ее с помощью слюны голубокровного. Внутренняя часть био-механической конечности имплантируется в человеческое тело, и каждое мышечное сокращение отражается в стальной руке. Будто настоящее продолжение тела.
— А что же анклавы?
— Их протезы намного грубее. У механоидов нет доступа к слюне голубокровных. Рука действует благодаря заводному механизму и гидравлическим шлангам. Механика, а не био-механика. Нет такой точности.
Линч поскреб подбородок:
— Я уверен, что ту руку сделал искусный кузнец. У нее двигались все пальцы и кисть.
— Нам надо допросить кузнецов, — воодушевленно улыбнулся Бирнс.
— Вы с Перри поработаете вместе, — приказал Линч.
Перри изумленно посмотрела на командира. Обычно она была напарником Гаррета, а Бирнс предпочитал работать один.
— Вы окажетесь на территории Эшелона, — сказал Линч, хотя редко пояснял свои приказы. — Надо будет держать ухо востро. Не афишируйте расследование, но я хочу знать, не сделал ли кто-то из искусных кузнецов нечто подобное за… последние десять-пятнадцать лет. Рука не детского размера, значит, девушка была уже взрослой, когда протез присоединили к ее плоти.
И разлука Перри и Гаррета не даст им придушить друг друга. Чувствуя нарастающую головную боль, Линч резко кивнул, отпуская подчиненных:
— Свободны.
***
Позже в тот же день Линч снял куртку, бросил ее на подлокотник в вычищенном кабинете и замер. Отовсюду веяло влиянием миссис Марбери. С тех пор, как он застал ее здесь два дня назад, она напоминала ему о своем присутствии мириадами ненавязчивых способов.
Линч был слишком занят, чтобы взять нахалку в оборот, но теперь хорошенько осмотрелся.
На книжных полках ни следа пыли и грязи, орхидея на подоконнике передвинута в место потеплее. Все сделанные им переводы документа на древнетибетском языке, лежавшие у камина, пропали, а на столе не осталось никаких бумаг.
Линч развернулся на каблуках и зашел обратно в залитый светом кабинет помощницы. От чайника на столе шел пар, и миссис Марбери аккуратно что-то писала. Луч солнца скользил по ее ярким медного цвета волосам, освещая красивые и мягкие пряди на затылке.
Линч навис над ней:
— Миссис Марбери.
Та перестала писать и медленно подняла глаза, будто почувствовала, насколько он напряжен:
Смотрела серьезно, а ответила как обычно сдержанно, чем всегда выводила его из себя:
— Сэр Джаспер, чем я могу вам помочь?
Отойдя от стола, чтобы не придушить ее, Линч ткнул пальцем в свой кабинет:
— Где?
— Что именно?
— Все. Мои бумаги, трактаты, чертов тибетский документ, стоящий дороже вашей жизни! Все!
Роза опустила ручку.
— Шкафчик позади вас был пуст. Я сложила туда все ваши бумаги. Если посмотрите, то найдете их там в определенном порядке. Что касается тибетского документа, понятия не имею, о чем вы.
— О бумагах у камина.
— Та стопка записей, сделанных неразборчивым почерком, разложенных по дивану, двум креслам и коврику?
— Да, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
Она округлила глаза:
— Ой, а я и не знала, что они настолько важны.
В венах закипела кровь. Линч зажмурился, прижал язык к небу и молча досчитал до десяти.
— Тот документ был написан древним тибетским ученым собственной кровью. Он незаменим. Поговаривают, что там скрыто происхождение вируса жажды. Что вы с ним сделали?
Открыв глаза, он заметил, что ее собственные стали как блюдца. Губы Розы задрожали, и Линча даже кольнуло чувство вины, но тут до него дошло, что она не боится, а пытается не рассмеяться.
— Миссис Марбери!
— Простите, что поддразнила вас. Я аккуратно сложила те бумаги на одну из пустых полок подальше от света. — Она расхохоталась и попыталась прикрыть рот изящной рукой в перчатке. — Простите, но я никогда не видела вас… в таком состоянии! — Роза склонилась над столом; из прически выбилось несколько медных прядей.
