Яркие краски для Бесполезной - Юлия Галл
Мои мальчики оставались ни с чем после моей смерти, они не могли взять ни одного тара, ни одной одежды, ни одного листика. Мои попытки открыть им счет и оставить хотя бы свои деньги пресекла императорская канцелярия, решив, что я занимаюсь расхищением имущества империи. Я была слишком эгоистична и горда, за своей славой и успехом не подумала о будущем, что ожидало моих детей, и империя снова предала меня.
Я хотела, чтобы мои сыновья нашли себе работу, но никто не захотел связываться с теми, кто оказался у императора в немилости. Я попыталась отправить их подальше в надежде, что они найдут свое место в империи Островов или еще где-нибудь, но в ожидании моей кончины, моим сыновьям запретили покидать империю. Оправдывая это тем, что они знают секреты создания витражей и будут их продавать в ущерб империи. Тогда я осознала всю свою ничтожность перед императорским двором. Ненависть укоротила мой срок жизни, и, чтобы сохранить жизнь моим мальчикам и дать хоть какое-то будущее, я предложила им стать хранителями этого места, последней волей запрещая триста лет менять их на этой должности.
— И они согласились?
— Как видишь, и благодаря этому до сих пор живы. Они стали свидетелями, как империя пыталась восстановить производство витражей, после моей кончины. Но волшебство живого стекла я забрала с собой. Дорогие моему сердцу вещи, те, что дарили мне мои дети и возлюбленный, я укрыла в тайном кабинете, а все остальное растащили жадные до наживы свободные. Я же надеялась, что кто-то придет сюда и сможет сберечь моих сыновей… Но прошло время, мое поместье стало таким маленьким, что даже мой витраж застыл…
А потом появилась ты. Ты хотела забыть все плохое. Твоя сила ураганом прошлась по поместью, выжигая весь сухостой, обновляя магию во всем, что здесь было, включая и мой витраж. Я вновь смогла увидеть своих мальчиков и понять, что прошло очень много времени, но сюда, наконец-то, пришла новая хозяйка, и решилась заговорить с тобой.
— Я помогу твоим мальчикам.
— Я знаю, вижу, как молодость и сила возвращается к ним, и это радует меня.
— Тициана, скажи, а кольца гармонии можно получить только так, через поиск в пустыне?
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну-у, я подумываю отпустить Эйрана…
— Почему?
— Он свободный, несмотря на наказание ошейника, все время сопротивляется его влиянию, и я боюсь его…
— Он обидел тебя?!
— Нет! Но его сила, аура… Я готова любоваться им из далека, но понимаю, что не готова подпустить его ближе, глупо звучит?
— Нет, — алиэри покачала головой, — я тебя понимаю. Доверие не строится за пять минут, а твои шрамы на сердце не сразу затянутся. К сожалению, я не знаю способа создать кольцо самой женщиной для чужого мужчины. Возможно, если обратиться к силе богини, но тут стоит подумать, готова ли ты на такое ради него.
— К богине?
— Расскажу, как будешь готова. Шаир идет, завтрак готов. Кстати, когда вы едете за покупками?
— Как только Гордону придет ответ от покупателей.
— Отлично, значит, это будет уже завтра. Не забудь меня призвать, хочу посмотреть, как изменилась империя.
Я только покачала головой, заражаясь радостью и азартом Тицианы. Я же и хотела, и боялась этого путешествия. Хотела, потому что, хотела найти стеколку. Да и увидеть что-то, помимо поместья, было очень заманчиво. Боялась, потому что помнила, как мы сбегали с рынка рабов, и переживала, что кто-то попытается отнять Эйрана и причинит ему боль.
Глава 11 — Рынок, стеколка и заманчивое предложение
Летающая платформа быстро скользила по воздуху, унося меня дальше от поместья, но радостное предвкушение от предстоящих покупок омрачала сцена моего отлета. Эйран, как капризный ребенок, требовал, чтобы его взяли с собой, но управляющий Гордон наотрез отказался делать это.
Меня он убедил тем, что уж слишком много внимания молодой гаремник привлек в прошлый раз, и, если мы хотим заняться делами и покупками, то лучше его не показывать в торговом городе, лет так триста. Иначе нам не избежать разных разборок, так как семья алиэри Суламиры довольно известна своей мстительностью и злопамятством. Я согласилась. Проверять судьбу на удачливость мне не хотелось. Хотя, мне было любопытно, неужели никто не смог понять, кто купил Эйрана и куда его увезли. Тот же алиэр Бейлиз знал, что я из новоприбывших и что мне выдали поместье.
Тициана на мои размышления пожала плечами и сказала, что раскрытие в первый месяц информации о новеньких строжайше запрещено. Со мной могут многие познакомиться лично, узнавая меня по платью, но требовать от института перемещения обо мне данные запрещено однозначно. Я немного расслабилась и решила получить от путешествия все тридцать три удовольствия.
Оставив позади поместье и недовольного Эйрана, взяв с собой, помимо управляющего, только телохранителя Роха и мастерового Тана, мы отправились за покупками. Лорвуд и Гордон подсчитали, сколько они смогут получить за витражи и, прибавив к ним деньги за компенсацию от соседа, составили список покупок.
Май попросил прикупить ему специй и продуктов. Нир инструменты, что необходимы были в работе. Шаир напомнил, что госпожа, в первую очередь, должна повеселиться, и мне выделили сумму денег на женские радости, а управляющий и дворецкий обсудили, кого надо прикупить из рабов.
К этой покупке я отнеслась довольно спокойно. Рабочие руки были нужны — это факт. Я предоставляла им дом, еду и возможность заниматься любимым делом. Да, да, именно любимым, так как рабов не воспитывали наобум. В этом мире давно осознали, что человек с большим удовольствием занимается той работой, к которой у него лежит душа и сердце. А потому до шестнадцати лет всех мальчиков, которым приставили знак будущего раба, воспитывали в домах-приютах. При помощи магии и артефактов выясняя до четырнадцати лет то, чем им нравится заниматься, что им больше интересно. Если за два года ничего не менялось, то мальчики уходили в специализированные школы и там продолжали свое взросление и обучение.
Достигнув двадцати лет, они проходили аттестацию. Способные, умные парни продолжали обучаться дальше, остальных же продавали на рынке. И так из года в год, пока «умники» не достигали совершенного владения своей профессией. Те, что учились дольше, стоили дороже, но и спрос на них был больше. Ум, талант и профессионализм в этом мире оценивали по достоинству.
— Предлагаю сначала заняться продажей витражей, — высказался Гордон, когда мы пересекли барьер перемещения. От него мне опять стало плохо, и это явно не понравилось управляющему и Тициане.
— Согласна, все покупатели предложили одну и ту же цену, причем, как за простые витражи, — заметила я. —
