Янтарная кровь куртизанки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

Порошок черавницы, который пользуют во многих заведениях средней руки, распаляет мужчину до такой степени, что ему становится всё равно, кто он, где и сколько уже потратил денег. Он был официально запрещён и продавался из-под полы в деревнях, где бабы от нелёгкой жизни приторговывали сушёной травой. Матушка Бийль хранила порошок под замком и доставала только в самых тяжёлых случаях — когда приходил очень богатый джентльмен и не был слишком расположен доставать гаульдены из кармана. А у Лиры был запасной ключ. Поэтому теперь у Вейры есть порошок черавницы.

Нет, вена Триболи надо обязательно найти. И его толстую жену с подагрическими лодыжками. Вдруг им приспичит подняться наверх в самый неподходящий момент? С бокалом в руке Вейра пошла вдоль колоннады, вглядываясь уже не в лица, а в фигуры. Хозяин этого праздника — высокий представительный мужчина с намечающимся животиком и широченными плечами, опознать его будет нетрудно в любом обличье. И точно, огромный имперский гвардеец в необыкновенно вычурной шляпе и с бутафорской шпагой на боку оказался у одного из выходов из залы, задрапированного бархатными портьерами нежно-голубого оттенка. Вен Триболи разговаривал за бокалом настойки с двумя венами, которые были отлично знакомы Вейре. Кивнув и оглядевшись внимательно, он пригласил собеседников за портьеру. Исчезли они почти незаметно во всеобщей суматохе, никто ничего и не приметил.

По лицам всех троих стало ясно: заговор имеет место быть, и участвуют в нём самые выдающиеся лица империи. Вен Фенери и вен Ариано в том числе.

Что же… Медлить не стоит. Сперва дело, а потом уж можно и развлечься. Вейра улыбнулась подскочившему к ней молодому вену с бокалом в пальцах, ответила на его поклон реверансом, оттянув подол платья и выставив напоказ задрапированные кружевами ноги. Юноша, ряженый в охотника, широко распахнул глаза, изумлённый, но очень быстро пришёл в себя и оторвал взгляд от едва видных женских колен, прокричал задорно:

— Вильена бабочка, потанцуйте со мной!

— Вен охотник, непременно! Первый танец будет ваш! Но мне нужно припудрить щёчки! Ждите меня здесь!

Вейра улыбнулась как можно завлекательней и попятилась, стараясь затеряться в толпе. Мальчик очень мил, и она, возможно, даже потанцует с ним, но не сейчас. Хозяин бала занят, теперь Вейра удостоверится, что хозяйка не представляет опасности. Как же найти ту, которую видела только пару раз, и то издалека? Конечно, с высоты!

Подхватив ещё один бокал с блюда лакея, Вейра медленно поднялась по лестнице, стараясь не наступить на подол платья. Скрипки внезапно замолчали на миг, и грянул вальс. Чудесно! Все разобьются на пары, женщины будут заняты исключительно собственными юбками, а мужчины — тем, куда ступают. Никому не будет дела до маленькой бабочки Вейры. А вот и хозяйка, вилья Триболи. В платье заморской охотницы она не танцевала, а упивалась болтовнёй с другими замужними вильями, отчаянно махала веером из павлиньих перьев и не переставала строить глазки гостям. Смотрелось это со стороны весьма смешно, хотя сама хозяйка должна была чувствовать себя неотразимой кокеткой.

Усмехнувшись, Вейра отвернулась от залы, отступив в глубину коридора, незамеченная.

Прекрасные живые цветы в самой середине зимы! Они увивали балюстраду, благоухая и чуть покачивая головками в такт музыке. Белые, алые, лиловые… Сколько денег потратил вен Триболи, чтобы привезти в Тоннехед такую ценность? Во всяком случае жалкие восемьдесят гаульденов погоды старому развратнику не сделают… Ну же, Вейра, в кабинет! Пора! Где же охранник?

— Моя прелестница!

Сдавленный шёпот раздался совсем близко, и Вейра вздрогнула, надевая на лицо самую очаровательную улыбку, обернулась на голос, но не нашла никого за спиной. Повела взглядом и поняла, что говорили в одной из комнат. Рядом. Неужели охранник уже нашёл себе более приятное занятие, чем торчать на балюстраде и вздыхать, глядя на танцующих внизу? Надо проверить. Вейра поставила бокалы на перила и, приподняв подол, подкралась к полуоткрытой двери.

И застыла, не в силах пошевелиться. Сердце гулко застучало, пытаясь вырваться из груди, чтобы покончить со страданиями Вейры.

— Почему? — беззвучно шепнула она, только чтобы выдохнуть, иначе бы просто задохнулась.

Мастер Виджан прижимал к стене яркую красавицу в алом платье фасона императорской фрейлины. Корсет был расшнурован, и одна рука полицейского сжимала большую, задорно торчавшую вверх грудь женщины. Другой рукой он придерживал её бёдра и двигался быстро, резко, порывисто. Будто хотел пронзить белое пышное тело насквозь… Чужое тело… Почему не её, не Вейры…

— Ненавижу…

Вейра прикрыла рот ладонью, испугавшись, что мастер Виджан услышит её, но он был слишком занят. И пусть. Пусть! Она переболеет этой странной болезнью, которой нет имени, и забудет проклятого полицейского. Забудет его руки, его пронзительные глаза цвета ночи, его сковывающий волю голос. Только бы он перестал постоянно попадаться на её пути!

Попятившись, Вейра на цыпочках отошла от двери и огляделась. Никто не заметил её. Нужно действовать быстро и решительно. Забрать деньги и убраться из дома вена Триболи. Взять карету на улице, добраться до дома… Закутаться в любимую шаль, выпить пару бокалов любимого медового вина. И начать забывать мастера Виджана навсегда.

Кабинет вена Триболи находился в центре галереи, скрытый драпировкой от посторонних глаз. Он был заперт, но две шпильки из причёски помогли Вейре справиться с замком за несколько секунд. Ведунья, чему только не научишься в доме терпимости! Лгать и притворяться, улыбаться, корчась от боли, воровать и спасаться от воровства… В большом помещении пахло холодным табаком и полированным деревом, пылью и бумагой. Быстрым взглядом Вейра окинула стеллажи с книгами, письменный стол — девственно чистый и готовый принять хозяина для работы над домовыми книгами и указами императора. Деньги хранятся в ящике стола. Где же вен Триболи может держать важные бумаги?

На поиски ушло несколько долгих минут. Шпильки оказались полезными, чтобы вскрыть все запертые ящики, в которых были деньги, печати, шкатулки с драгоценностями. Бумаги нашлись, конечно же, в последнем из них. Пробежавшись взглядом по аккуратным рукописным строкам, Вейра нашла заказанные ей мастером Сетти слова. Синими чернилами по серой бумаге: «устранить императора наша первоочередная задача». Вот оно!

Этот документ и те, что лежали рядом с ним, были тщательно свёрнуты в трубочку и засунуты в потайной карман, который Вейра пришила тем же вечером, что посыльный принёс платье от девицы Лейс. Узкий и совершенно невидный под складками, он надёжно скрыл бумаги, к которым прибавились монеты долга. Вейра защёлкнула ящики стола, чтобы никто не догадался о их вскрытии, выпрямилась и вдруг услышала шорох за спиной. Но обернуться не успела.

Шею обожгло болью, которая не позволила даже вскрикнуть.

Удавка! Угасающим сознанием Вейра ясно увидела её на своём горле и взмахнула руками, пытаясь ухватиться за шнур, сбросить его, освободиться, но напрасно. Она умирала — неизбежно, безжалостно, как приходит рассвет или закат. Конец жизни, конец страданиям. Плохо, что так скоро. Хорошо, что всё случится быстро.

Последней мыслью Вейры была мысль о Виджане. Хватая ртом воздух, молча, с отчаяньем, она пожалела, что полицейского нет поблизости, что он занят своей роскошной шлюхой. Не смог… спасти, как из-под кареты… не успел…

И спасительная темнота накрыла Вейру, избавив от боли в груди.

Глава 13. Мастер Виджан, или Откровения

Сухо во рту… Как после грандиозной попойки в «Птичках-невеличках». Такое бывало, когда приходили весёлые подмастерья с месячной платой. Все пили эль, блевали по углам, снова пили, снова блевали… Голова болела… Сейчас не болит. Болит в груди. Шея горит. Странно… Вейра должна быть в чистилище. Мертва. А когда ты мёртв, уже ничего не болит.

Двуликая Ведунья, прими к себе душу твоей покорной рабыни…