Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
Топаз с Джорданом въехали в ворота ещё засветло, Гелео, как у них и повелось ранее, осталась где–то за пределами жилого массива. Найти постоялый двор оказалось делом не трудным. Он гордо возвышался недалеко от главных ворот, перед ним красовалась вывеска с надписью «Три медведя». На ней был изображён большой бурый медведь на задних лапах, в немом рёве распахнувший пасть. По бокам от него, опираясь на все четыре лапы, стояли два медведя поменьше.
Вот здесь Топаз с Джорданом и остановились в тот вечер.
— Принеси–ка нам, хозяюшка добрая, что–нибудь поесть, а с утра, если можно, конечно, наполните вот этот мешочек тёплым парным молоком. — Попросила Топаз, протягивая мешок. — Если на вашем дворе молока не найдётся, посоветуйте, пожалуйста, где таковое можно найти, да чтоб не смешанное с водой.
— Извините, что вы сказали? — Смущённо пробормотала молоденькая девушка, наверное, ровесница Топаз, отводя стыдливый взор от её спутника.
Топаз нахмурилась и перевела взгляд на Джордана, что тоже бросал на девушку недвусмысленные взгляды. Удивлённо вскинув бровь, она увидела, как смутился Джордан, встретившись взглядом с этой темноволосой красоткой. Это было на него очень даже не похоже.
— Понятно, приехали. — Пробормотала Топаз, поднимаясь, и добавила, обращаясь к другу. — Джордан, ты тут как–нибудь сам разберись с заказом, а я пока молока на утро у кухарки попрошу.
Джордан неуверенно кивнул.
Но к тому времени, как Топаз вернулась, девушка по–прежнему стояла у их стола, по идиотски хихикая какой–то глупой шутке жреца. Но, в принципе, разговор у них вязался очень даже.
Наскоро перекусив, Топаз поднялась в отведённую для неё комнату. Для неё любовь к противоположному полу всегда была непонятна, здесь она понимала только братскую или отеческую любовь. Но если её друг что–то нашёл в этой молоденькой девчонке, а она в нём, то Топаз ничего не имела против. И что она вообще могла иметь против этого? В конце концов, это ведь его жизнь. И если он получит от этого общения удовольствие, так пускай насладится этим в полной мере.
С утра её уже ждал аппетитный завтрак и полный мешок парного молока. Джордан сидел за тем же столом, что и вчера, встречая её глупой улыбкой. Но видок у него был тот ещё. По его потрёпанному виду и красным глазам сразу становилось очевидно, что чем бы он не занимался сегодняшней ночью, но сном это точно не было.
— Доброе утро, Топаз.
— По–твоему виду, я бы не сказала, что для тебя оно такое уж доброе. — Парировала его девушка, принимаясь за еду. — Что прелюбодействовал всю ночь?
— Старшие Боги с тобой, Топаз. Что ты такое говоришь? Хотя я и, правда, провёл с ней всю ночь. — Зашептал Джордан, склонившись поближе к девушке.
— Вот и я о том же. — Так заговорщически, прошептала ему в ответ Топаз, озорно улыбаясь.
— Но мы просто разглядывали ночное небо, сидя на крыльце, и к тому же половину времени с нами просидел её отец. Хороший, между прочим, мужик. Я им Волосыню в небе показал, что слова своего не сдержала, и Лося, что ещё Большой Медведицей называют, Ковшом али Колесницей. Но мы–то с тобой знаем, чем он заслужил такой великой чести, благородный длинноногий ручной Лось.
— Молодец, хорошо в храме занимался и память у тебя хорошая. — Похвалила его подруга.
Джордан расплылся в улыбке, довольный похвалой, но радость его, как выяснилось, была не бесконечна.
— Только почём людям эти знания, если у них веры нет? — Спросила Топаз, полностью освободив тарелку от её содержимого. Привычка до блеска очищать миску, а теперь ещё и ложку, у неё осталась ещё из прошлой рабской жизни.
— Есть у них вера, есть. — В сердцах выкрикнул Джордан.
Топаз прошлась взглядом по лицам любопытствующих, коих всегда было полно на постоялых дворах, несмотря даже на раннее время, когда они были в минимальном количестве.
— Рьяный защитник иноверцев. — Буркнула недовольная Топаз. — Вот и оставайся здесь. Какого лешего со мною прёшься?
— Ты мой друг. — Обиделся Джордан. — К тому же я Почтеннейшему обещал, что доставлю тебя в целости и сохранности. А потом, может, сюда и вернусь.
— В целости и сохранности он меня доставит. Да это кто ещё кого доставит, надо посмотреть.
Да, порою Топаз была не выносима и Джордан это признавал. Но он прекрасно знал, что она его очень любит, так же как и он её, только любовь у них эта была родственная, как любовь брата и сестры, которых не у кого из них никогда не было. Оба сироты, возможно даже при живых родителях, они свыклись друг с другом и считались между собой роднёй, особенно после того месяца пути, что им пришлось провести вместе. Джордан очень хорошо знал Топаз и понимал, что это её ворчание не со зла, а скорее даже, от любви к нему.
— И что ты хочешь сказать, что я сама не в состоянии добраться до конечной цели своего пути? — недовольно поинтересовалась Топаз.
— Конечно в состоянии. Это я не в состоянии пропустить то количество приключений, что выпадет на твою долю, пока я буду тут штаны протирать в качестве дровокола и вышибалы. — Спокойно согласился молодой жрец.
— Ну–ну. — Улыбнулась наконец–то Топаз, удивляясь такой покорности.
— Ладно, пойду, попрощаюсь с добрыми людьми, да если повезет, то и красну девицу просватаю.
— А не торопишься? Путь ведь не близкий, скольких ещё встретим, да и в храме матери, думаю, красны девицы сымеются. — Ухмыльнулась Топаз.
— Люба она мне, сестра. — Без обиняков ответил Джордан.
— Что ж, раз так, то иди, не торопись только. Успеем ещё. — Махнула рукой Топаз.
Сама же поднялась и пошла проведать, как там их лошади. Нечего сказать, в денниках было прибрано, лошади накормлены, воды полный чан. И, правда, слово молвить, справные люди здесь ведают. Поправив подпругу, ремни и узду, Топаз приторочила сбоку мешок с молоком, которое, к слову сказать, Гелео сегодня так и не пришлось опробовать. Ну, всё, теперь они полностью готовы в путь дорогу.
Топаз взглянула на дверь постоялого двора, Джордан ещё не показался. Тогда она достала свою палку и решила отшлифовать те места, что были деревянным, да стальными мечами повреждены, ещё во время стычки с лесными разбойниками. Давно уже пора было это сделать, да всё как–то руки не доходили.
Уселась поудобнее и только принялась за дело, да не тут–то было. Стоило ей только заняться этим немудреным делом, как со двора раздался шум и крики.
— Пожар! Пожар!
Топаз тут же подскочила, приторочила палку к седлу и выскочила во двор.
На другом конце деревни уже во всю полыхала крайняя изба. Люди, те, кто осмеливались, а таких было большинство, полными вёдрами таскали воду. Другие с робостью или, что ещё хуже и страшнее, с немым злорадством взирали за всем происходящим, стоя чуть поодаль. Двое здоровых мужиков держали обезумевшую женщину, что рвалась в самое пекло не в шутку разгулявшегося младшего Сварожича.
