Излечи от ненависти - Диана Лихарт
Очередная волна тепла и спокойствия накрыла с головой. Я шла за мальчиком, как сомнамбула, правда, всё же проходя мимо прихожей, немного замедлилась, уже сама потянув Нэрая за собой, чтобы забрать чемодан.
Мне выделили уютную светлую комнату на втором этаже, с двуспальной кроватью с балдахином. Здесь была вся необходимая мебель, даже туалетный небольшой столик недалеко от резного окна, из которого открывался потрясающий вид на горы и заснеженное поле.
— Зачем ты выкрасила волосы? Ты и так красивая, — вдруг раздалось за спиной, и я поспешно обернулась, наблюдая за стоящим около кровати мальчиком.
— Захотелось перемен, — мягко улыбнулась, подходя ближе, а после укладывая чемодан горизонтально на пол, присаживаясь на мягкий пушистый ковёр.
— Не понимаю, — мотнул головой ребёнок, не стесняясь, прикасаясь к моим волосам и беря небольшую прядь, пропуская её сквозь пальцы.
— Так бывает. Хочется что-то изменить, и люди экспериментируют с внешностью. Кто-то отрезает себе волосы, кто-то выкрашивает в другой цвет, кто-то завивает прямые волосы. Это нормально. Люди не хотят жить однотипно, — мягко поясняла, расстегивая чемодан и раскрывая, доставая купленные гостинцы.
— Но твой натуральный цвет волосы идёт тебе больше, подчёркивая твою уникальность, — настырно продолжал мальчик, чем заставил меня нахмуриться от удивления.
— Как ты узнал, какого цвета мои натуральные волосы?
— Я могу видеть истинную суть всех существ. Твоё фантомное тело совсем иное, Катя.
«Хм …», — только промычала про себя.
Ребёнок был слишком… странным. Рассуждал, как взрослый, ещё и истинную суть видел. Учитывая, что ранее он сказал о том, что я ему понравилась, то и злым человеком не была, а это успокаивало. И всё же…
Это пугало.
— Держи. Это подарок тебе и твоей маме, — решила сменить тему, вручая Нэраю увесистую стопку с разными сладостями.
Мальчик изучающе смотрел на коробки, словно видел впервые, после презенты всё же забрал, вновь переводя взгляд своих светло-голубых глаз на меня.
— Ты наполнена теми же чувствами, что и я. Мы похожи, Катя. Маме сложно понять меня, и я не виню её в этом. Сестра Киры понимала, и помогала мне.
— Сестра Киры? А, где она сейчас? — решила уточнить, так как блондинка ничего не рассказывала о своей семье.
— Умерла, — сухо ответил Нэрай, смотря так, словно и правда ничего не чувствовал.
Я же чуть не дёрнулась назад от неожиданной информации и тона голоса мальчика, когда дело шло о смерти, и не абы кого, а, как понимаю, довольно-таки близкого человека ребёнку. Да и в целом всё выглядело и звучало, как будто я в горячке. Не понимала, о какой «схожести» вещал мальчик, он в разы младше меня, и не мог пройти через то, что выпало на мою долю. И неожиданностью стало иное…
Вдруг Нэрай положил коробки на край кровати, а затем бросился на меня, обнимая за шею и крепко прижимаясь к груди.
«Что происходит?», — только подумала, замирая.
7 ГЛАВА
Прошло минут пять, прежде чем мальчик отстранился от меня, и выглядел абсолютно спокойным, беря коробки обратно в руки.
— Пойдём вниз, — ровно произнёс, разворачиваясь и направляясь к выходу из комнаты.
До сих пор пребывая в разрозненных чувствах, поднялась следом, как сомнамбула следуя за Нэрайем. В голове роилось кучу мыслей, и ни одного адекватного предположения. Помню, мальчик сказал своей матери, едва прикоснулся ко мне, что я ему нравлюсь, возможно, дело в какой-то энергетике, которую улавливают сверхъестественные существа, но такой порыв…
Крайне неожиданно.
— Мама! Смотри, что Катя нам привезла! — ярко воскликнул малыш, едва мы оказались на кухне.
Две девушки тут же обернулись в сторону Нэрайя, наблюдая, как он аккуратно несёт коробки и кладёт их на круглый стол около окна, после чего забирается на стул, и начинает тщательно осматривать каждый презент, словно выбирая, что съесть первым делом.
— Спасибо за гостинцы, — мягко поблагодарила Пенелопа, скидывая грязный нож и разделочную доску в раковину.
— Я не могла явиться с пустыми руками, — только произнесла, подходя к острову.
— Так, — ударила ладонями Кира по каменной столешнице, привлекая к себе внимание. — Мне пора покинуть вас, а то муж будет лютовать.
Пенелопа понимающе хмыкнула, ласково улыбнувшись, а я застыла в ожидании, да и блондинка уже вызвала доверие, а тут я останусь наедине с незнакомыми людьми, хотя никакой агрессии от них в свою сторону совершенно не ощущала.
— Я приготовила тебе список, — вдруг всполошилась брюнетка, взмахнув руками и на мгновение оборачиваясь назад, схватив с объёмной бутылки сложенный белоснежный лист, после протягивая его блондинке.
— О! Точно! Чуть не забыла, — улыбнулась Хранительница, пряча листок в задний карман джинсов. — Нэрай, пока, — обратилась она к ребёнку, но тот только махнул ей рукой на прощание, всё не в силах оторваться от изучения коробок со сладостями.
Впрочем, блондинку никак это не задело, она только понимающе улыбнулась, прощаясь со мной и растворяясь в густом чёрном дыме. И вот… я осталась наедине с абсолютно чужими людьми, да ещё и в качестве нелегала в незнакомой стране, ведь ни разу не была тут.
— Поможешь накрыть на стол? — разбивая неловкую тишину, обратилась ко мне Пенелопа, и я тут же закивала, желая занять руки хоть чем-то. — Нэрай, оставь сладости на потом, сначала поедим основное блюдо.
Удивительно, с какой лёгкостью мальчик отложил все коробки на подоконник, даже не начав истерить. Я привыкла, что все дети не могут устоять перед сладким, и отказываются всяческими способами от основной еды, а этот же вёл себя… разумно, как взрослый человек.
«Воистину странный ребёнок», — вновь подчеркнула про себя, выкладывая на ажурные тканевые салфетки на столе столовые приборы.
Ели мы в полной тишине, и какого-то напряжения совершенно не ощущала. Чуть позже поняла, что скорее всего в этом доме есть правило молчания во время еды. Но, когда с супом было покончено, началось время разговоров. Пенелопа уточнила, пью ли я травяные чаи, после чего я помогла ей убрать грязную посуду, и мы вместе уже приготовили стол к чаепитию, а Нэрай выбрал одну из коробок со сладостями, открывая и выставляя посередине стола.
— Очень вкусно, — вынес вердикт мальчик, когда съел конфету в виде ракушки, но при этом не выглядел шибко радостным.
— Нэрай редко есть сладости, — пояснила Пенелопа, делая глоток чая и тоже беря конфету.
— Почему? Дети же обожают сладкое, — тут же заинтересовалась.
— Еда для него всего лишь один из источников сил, не более. Он различает вкусы, но, как ты уже поняла, отличается от других детей, — пояснила девушка, глядя на своего сына
