Сломанное отражение - Ирина Игоревна Голунцова
— Сейчас я полностью контролирую себя, однако сила камня велика, и он голодает. Он хочет есть, и в тот миг я едва могла себя контролировать.
— Это… меняет все.
Локи задумался, напрягся и с опаской посмотрел на девушку, как на ласкового волка, у которого вся морда была испачкана кровью только что убитой овцы.
— Если бы все было так просто, я бы и не принимала твою помощь.
— Речь идет не об убийстве пары-тройки людей в порыве страсти, знаешь ли. Ты оборвала их жизни по щелчку пальца, и кто помешает тебе сделать то же самое с кем-то из богов Асгарда? — рассуждал Локи, раздосадовано покачав головой. — Тебе необходимо найти способ обуздать силу камня, иначе он поглотит твое сознание, и уж тогда я точно не смогу ничем тебе помочь.
— Но ты можешь найти способ?
— Да, можно кое-что сделать, но меня волнует другое. Если Один узнает о твоем преступлении, тут никакие отговорки не помогут, он казнит тебя, почуяв угрозу. Он же не просто так отсылал тебе в новолуние к Йормунганду и Фенриру.
От услышанных слов легче не стало, Сигюн лихорадочно пыталась соображать, но мысли путались, а образ красногубого демона смеялся над ее жалкими попытками.
— А кто может избежать такого наказания? Что можно сделать, чтобы избежать?
— Тут либо бежать без оглядки в другой мир, либо… ну не знаю. Только царской семье, наверное, подобное может сойти с рук.
Все хуже и хуже, пусть она и дочь Фрейи, однако это не приписывало ее даже к побочной ветви царского рода. Неужели единственный способ — бежать прочь?
— Царской семьи… — И тут Сигюн озарило идеей, от которой у нее едва не вырвался нервный смешок. — Боги… Ладно, Локи, кажется, я нашла идеальный способ заключить нашу сделку.
— И какой?.. — но глядя на смеющийся взгляд девушки, он догадался, к чему она вела. — Ты издеваешься? Скажи, что это шутка.
— Ну почему же? — Лукаво улыбнулась Сигюн. — Ведь у каждого царя должны быть своя царица.
ЧЕЛОВЕК
Помощь моего друга. Эйды? Кого-то из агентов? Или же он имел в виду человека в целом? Нет, нет, черт возьми, речь шла о громадной змее, к которой я в позорных попытках призывала на протяжении получаса, терпя смешки за спиной. Я не верила, что Йормунганд, чье имя с трудом давалось выговаривать даже подсознательно, откликнется на призыв. Будь я монстром, способным путешествовать между мирами и огибать земной шар, то ни за что бы не обратила внимание на девицу, топчущуюся на береге Лох-Несс.
Тем не менее меня опять проглотили, тащили сквозь пространство, и я едва не сблевала сухим печеньем, найденным на полках заброшенного охотничьего домика. Запах в пасти змея стоял сродни трупному разложение.
Но с куда большим трудом мне давалось осознание добровольного возвращения в Асгард. Разве такое возможно? Естественно, почему нет?
— Куда мы вообще идем? Это место мне не нравится.
Несмотря на ранний час утра, когда горизонт прорезали предрассветные лучи, лес таил пугающую тайну ночи. Не хотелось вспоминать, как меня занесло через аномалию в дремучие дебри, но шорохи, шелест листьев и холодок не оставляли выбора. Я то и дело оборачивалась на любой звук, опасаясь увидеть призрака или монстра с острыми когтями.
— Оно никому не нравится, — подметил Тор, уверенно идя вперед по практически заросшей сорняком тропе. — В былые времена сюда отправлялись самые смелые — или отчаянные — путники в поисках ответов.
Я пока что нашла сотню и одну колючку, чьи шипы ощущались даже сквозь обмотанные тканью ступни. Это место вызывало беспокойство не только схожестью с декорациями к фильму ужасов. Оно навивало воспоминания, будоражило память, выбрасывая перед глазами картины из давно позабытого сна. Мне не нравилось, что происходило, однако я продолжала идти за Тором.
Вопросы рвались из меня один за другим, но почему-то я не озвучила ни один из них. Я боялась не столько узнать правду, сколько жить с ней. Чем дольше тянулось время, тем больше открывалось дверей, за которыми скрывались пугающие факты. Возможно ли, что я каким-то образом связана со скандинавской богиней? Определенно, уже проблематично отрицать это, и в то же время я хваталась за надежду, что найдется объяснение, которое не сломает психику.
Уверенности не прибавилось, когда мы вошли в пещеру — мало того, что в лесу практически ничего не было видно, так среди толщи камней и пытаться не стоило. Спасительным источником света послужили мелкие разряды молний, бегающие по Мёльнеру, хотя от них быстро заболели глаза.
Скользя рукой по стенам, следуя острым осколкам и засечкам, я испытывала необъяснимое спокойствие. Клаустрофобией я не страдала, и тем не менее осознавать, что над головой нависали тонны земли и грунта — не радостно. Мне хотелось как можно скорее выбраться из этого кошмара, и узкий проход пещеры — единственный выход из него.
— Пришли.
Просторный каменный карман, в дальнем конце которого плескалось подземное озеро — чистое, голубое, преломляющее невесть откуда исходящий свет, отчего стены и потолок покрывали трепещущие волны.
— Это озеро норн, точнее, одной из них — Урд. Воды чистейшие и незамутненные неведением, словно прошлое, оставленное в человеческой памяти.
— Боюсь, мое прошлое настолько же ясное, как и будущее.
Озеро не больше, чем детский бассейн, и в то же время глубина его оказалась загадкой, разгадывать которую у меня смелости вряд ли хватит. При ближайшем рассмотрении жидкость ничем не отличалась от простой H2O. Ничего магического я не заметила, даже когда коснулась кончиками пальцев поверхности воды.
— Теплая, — с неожиданностью отметила я, полагая, что среди гор вода знает только холод. — И что дальше?
— Ну… я не знаток, конечно, — опустившись на колено, Тор последовал моему примеру и в задумчивости дотронулся до воды. — Ты нередко здесь бывала.
— Сигюн бывала, не я, — с печалью подметила я, хотя желала метнуть острое слово. Похоже, минувший день вымотал меня, и стоило заканчивать. — И что я… Сигюн тут делала?
— Как гласят придания, окунувшись в воды Урд, ты растворяешься в прошлом; зайдя в воды Верданди, ты обретаешь уверенность, а прикоснувшись к водам Скульд… ты сгораешь в тумане безумия.
— Сигюн часто ходила к озеру Скульд? — Вопрос прозвучал, скорее, как утверждение, за которым я едва утаила ядовитую ухмылку.
— Вероятно.
— Но я
