Принцесса - Клэр Кент
Часть меня хочет спросить, кого он узнал среди тел, но остальная часть меня не хочет знать. Не сейчас. Не в довершение всего остального. Потерять Ноа и так тяжело.
Грант, кажется, понимает это, потому что продолжает:
— Они разбили там лагерь. Прямо над бункером. Но у них нет возможности проникнуть в него, так что я думаю, что остальные наши люди пока в безопасности. Поэтому давай доберемся до «Новой Гавани» сегодня вечером, а потом решим, что делать дальше.
Я киваю, облизывая пересохшие губы и оглядываясь на тело Ноя.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы похоронить его сейчас, — бормочет Грант. — А когда мы будем в безопасности, я вернусь и похороню его получше.
— Спасибо, — я не уверена, почему говорю это. Просто в его устах это прозвучало так, будто он делал это для меня.
***
Солнце опускается к горизонту к тому времени, когда мы выдвигаемся обратно в «Новую Гавань», и небо уже совсем темнеет, когда мы добираемся туда.
Нам повезло, что их охранники не стреляют в нас, когда мы приближаемся, но один из них узнает нас. Они заставляют нас ждать, пока Джексон не выйдет из дома и не разрешит нам войти.
Я слишком устала и опустошена, чтобы обращать особое внимание на то, что происходит потом. Нас приглашают в дом поужинать, мы объясняем, что произошло. Фэйт и Джексон говорят, что мы можем оставаться столько, сколько нам нужно. Еще немного разговоров, пока Грант и Джексон размышляют о возможности объединения Волчьих Стай и о том, что это значит для безопасности в регионе.
Затем, наконец, Фэйт говорит:
— Мы можем подробнее обсудить это завтра. Уже поздно, и у вас у всех был действительно тяжелый день. Поспите немного, — она слегка улыбается мне. — Я рада, что у вас двоих все в порядке.
Я улыбаюсь ей в ответ.
Грант кладет руку мне на спину, пока Фэйт показывает нам пристройку, где, по ее словам, есть свободная комната для нас. Я не уверена, почему он держит свою руку там — прямо посередине, под моими лопатками — но мне нравится это ощущение.
Такое чувство, что мне это нужно.
Комната очень маленькая, и в ней есть только одна кровать и маленький столик с умывальником и парой колышков для развешивания одежды. Фэйт бросает на нас быстрый взгляд.
— Вам здесь будет нормально?
— Нормально, — говорю я ей.
— Нормально, — говорит Грант одновременно со мной.
Она весело фыркает и желает нам спокойной ночи, затем уходит.
— Я могу поспать на полу, если хочешь, — бормочет Грант.
— Не говори глупостей, — я уже снимаю обувь, носки и джинсы. Затем я снимаю лифчик, чтобы спать в трусиках и майке. Не так давно я пописала в уличном туалете, поэтому просто ополаскиваю водой лицо и заваливаюсь в постель.
Она и близко не такая комфортная, как кровати в бункере, но сейчас мне действительно все равно.
Я смутно осознаю, что Грант тоже готовится ко сну. Он уходит на несколько минут — я предполагаю, что в ванную — а когда возвращается, раздевается до нижнего белья и забирается в кровать рядом со мной.
Тут действительно не так много места. Единственный удобный способ заснуть — это прижаться вплотную к его телу. Поскольку я все равно хочу этого, я без колебаний подвигаюсь ближе. Грант обнимает меня обеими руками.
— Ты в порядке? — хрипло спрашивает он, потираясь подбородком о мои растрепанные волосы.
— Да. Очень устал.
— Что ж, поспи. Со всем остальным мы разберемся завтра.
— Хорошо, — мое тело уже смягчается, прильнув к нему. Сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо за последние несколько часов. Как будто, может, мир и не разваливается на части.
Как будто, может, Грант сумеет помочь мне собрать все это воедино.
— Все хорошо, — у него такой же усталый голос, какой я себя чувствую. Теперь он говорит успокаивающим шепотом. — Все будет хорошо. Просто поспи немного. Я рядом.
Это так. Он рядом.
С этой мыслью я засыпаю.
***
Проходит несколько часов, прежде чем я просыпаюсь, и я понятия не имею, где нахожусь и который сейчас час. В комнате кромешная тьма. Здесь слегка пахнет амбаром и очень сильно Грантом.
Я все еще прижимаюсь к нему, но во сне каким-то образом сползла вниз, так что моя голова покоится у него на животе.
Я чувствую, как его пресс поднимается и опускается. Я сжимаю его бок и немного сдвигаюсь.
Я наконец осознаю, что мы в «Новой Гавани». Лагерь был захвачен. Наши люди заперты в бункере. А Ной мертв.
Грант не спит. Его рука запуталась в моих волосах, и он слегка шевелит ею, пытаясь высвободить свои пальцы.
Я шмыгаю носом и поднимаю голову, пытаясь разглядеть его в темноте.
— Все в порядке? — спрашивает он.
— Да. Мне нужно пописать, — мне удается сесть, не ткнув его локтем в живот. — Я очень не хочу идти туда одна в темноте.
В «Новой Гавани» безопасно. Мы находимся за стенами, которые тщательно охраняются, и Фэйт с Джексоном никого сюда не впускают, если им нельзя доверять.
Но все же…
— Я пойду с тобой, — он слегка постанывает, поднимаясь.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я, внезапно забеспокоившись о нем. Звук был такой, будто ему больно.
— Ага.
— Ты ведь не ранен, нет?
— Нет. Конечно, нет, — он шуршит в сумке, которую принес с собой, и тут бледный свет фонарика внезапно наполняет комнату. — Просто тело немного ноет.
— Ноет от чего?
Он смотрит на меня, щурясь в слабом освещении.
— От жизни. Я не так молод, как ты, знаешь ли.
Я удивляю себя, хихикая.
— Сколько тебе вообще лет? Я знаю, непросто бывает, когда тебе уже под сорок.
Он резко втягивает воздух.
— Мне тридцать четыре.
Я снова хихикаю, но пытаюсь подавить смех, когда мы выходим на улицу, чтобы я могла воспользоваться туалетом.
Я чувствую себя лучше, когда мы возвращаемся в нашу крошечную комнату и забираемся обратно в нашу крошечную кровать. Сейчас все еще предрассветные часы — слишком рано, чтобы думать о том, чтобы вставать. Я могу еще немного поспать.
И, может быть, завтра утром все покажется не таким уж плохим.
— Ты думаешь, с ними все в порядке в бункере? — спрашиваю я в темноту после того, как мы снова устраиваемся в постели.
— Да. Я думаю,
