Мой единственный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова
– Мама! – покачал головой Рафаэль, поднимаясь и отодвигая стул, чтобы я могла сесть.
– Ну, что, мама? Даже самому моему ответственному, серьезному и целеустремленному сыну нужны поддержка и тепло! – потрясла она лопаткой снова и повернулась к плите.
Рафаэль едва заметно качнул головой, будто с чем-то не соглашаясь, налил облепиховый чай и, не успела я и опомниться, быстро положил на блюдце блинчики, пододвинув тарелку ко мне. При этом коснулся моей руки, приласкал, от чего по спине побежали мурашки.
– Ешь, пока горячие, – велел невозмутимо.
– Спасибо.
Я поймала взгляд мамы Рафаэля, в глазах которой плескалось что-то похожее на умиление. Решив отвлечься, принялась за еду, наслаждаясь ей. Блинчики и правда получились вкусными.
– Испачкалась, – заметил Рафаэль, перегнулся через стол и пальцем стер каплю джема с моих губ.
От этого, вроде бы простого, мимолетного прикосновения, меня прошило разрядом молнии. Я дернулась, опрокинула кружку с чаем, тут же подскочила, заметавшись в поисках полотенца, и вдруг оказалась в руках Рафаэля.
– Ты чего так нервничаешь? – поинтересовался спокойно. – Это всего лишь моя мама.
И как вот ему объяснить, что дело тут вовсе не в его родительнице.
– Сдается, сын, сейчас твоя проницательность себя точно не проявила, – хмыкнула Герда.
Мы обернулись, так и не расцепив рук.
– Как же вы хорошо смотритесь вместе! – заявила она, и в ее глазах мелькнуло такое предвкушение, что мне захотелось спрятаться за Рафаэля.
– Кое-кто в моей семье просто неисправим! – заметил Рафаэль, выпуская меня из своих надежных рук.
Какое-то время нам потребовалось, чтобы привести в порядок стол, а после мы снова приступили к завтраку. Герда продолжала печь блинчики, мы молча ели.
– Во сколько тебе нужно быть в «Звездном ветре»? – спросил Рафаэль, когда мы приступили к десерту – легкому ягодному муссу.
– Через час, – глянула я на часы на лиаре.
– Сейчас соберусь и отвезу.
Рафаэль поднялся.
– Спасибо за завтрак, мама. Было вкусно.
– Вот женишься, я еще и внуков начну баловать, – заметила она, и Рафаэль, похоже, едва сдержался, чтобы не закатить глаза.
– Я скоро буду, – кивнул мне и вышел из кухни.
Герда тут же выключила плиту, подошла к столу, за которым я по-прежнему сидела, доедая десерт. Отодвинула стул, неспешно налила себе чашечку ароматного чая.
– Вы по уши влюблены в моего сына, дорогая.
Я нервно сглотнула, не готовая к такой прямолинейности.
– Сказать ему об этом не хотите? – поинтересовалась она, не отводя от меня серьезного взгляда.
Я промолчала, так и не сумев подобрать слова. Общению с мамой ректора, с которым у нас то ли договор, то ли начинающийся роман, меня в академии не учили.
– Для этого нужно не так много смелости, как вы думаете.
– Нара Герда…
– Вы же не станете отрицать очевидное? Мой сын вам не безразличен. Вы не испугались, когда у него произошел откат, не оставили его одного…
– Так поступил бы любой на моем месте.
– Сильно в этом сомневаюсь, – заметила она. – Впрочем, даже без этого вашего поступка, я вижу, как тепло вы смотрите на Рафаэля. Да и у моего сына глаза сияют не просто так.
При намеке о том, как Рафаэль ко мне относится, внутри плеснуло лавой. Может быть, наш договор не только для меня перерос во что-то большее?
– Сейчас вы, возможно, шокированы моей откровенностью, но я – мать, Гвендолин. И я знаю, как непросто Рафаэлю, обладающему способностью третьего уровня, найти пару, чтобы обрести счастье. Я так этого хочу для него!
– Я понимаю.
– И кто-то же из вас должен решится и сделать первый шаг! – возмутилась она.
У меня закралась мысль, что и Рафаэль не избежал беседы со своей матерью на эту тему. Чего вот теперь от него ждать? Этот мужчина по-прежнему непредсказуем.
– Ну что, Гвен, мама успела меня тебе посватать? – поинтересовался Рафаэль, войдя на кухню.
Я тут же подскочила, радуясь, что больше не придется продолжать разговор о наших отношениях с Рафаэлем.
– У нее это порой любимое развлечение, – хмыкнул он, но взгляд при этом остался серьезным.
Герда невозмутимо пожала плечами, расправила несуществующую складку на платье и принялась завтракать.
Наскоро попрощавшись, мы вышли из квартиры. Уже когда флаер поднялся в небо, Рафаэль повернулся ко мне.
– Мама наверняка перегнула сегодня палку за те несколько минут, что я оставил вас наедине. Извини, Гвен.
В голосе мужчины слышалось несвойственное ему беспокойство.
– Твоя мама иногда слишком прямолинейна. Теперь понимаю, от кого ты унаследовал эту черту характера, – не удержалась я.
Рафаэль улыбнулся краешком губ.
– Но она искренне переживает за тебя, и еще сильнее любит. Это огромное счастье – иметь такую маму. Я вот от своей никогда не получала поддержки.
– Было очень тяжело? – тихо спросил он.
– И мне, и Тай помогал дядя Ив. Находил места для тренировок, гулял с нами в парках, каждый раз убеждал, что дар – это не проклятье, как считают многие, а возможность стать лучше. Он заменил нам с сестрой семью, – просто ответила я.
– Но от одиночества это не спасало.
– Это очень больно однажды понять, что тот, кто нравится, тебя либо боится, либо испытывает к тебе отвращение, либо ему нужен от тебя просто секс, но не нужна сама ты. Настоящая. Уж лучше одной, чем так… Думаю, здесь ты меня понимаешь, как никто другой.
– Иди ко мне, – тихо позвал Рафаэль и, не дожидаясь ответа, притянул к себе, зарываясь пальцами в волосы и заставляя тонуть в свете его глаз.
Опьяняющий поцелуй, вовсе не напоминающий утешение, опалил огнем, реальность осталась где-то там, за окнами флаера. Губы Рафаэля заскользили по моей шее, чувственно прихватили кожу, отчего я вжалась в мужчину сильнее, не в силах справиться с нахлынувшими ощущениями.
На лиар Рафаэля пришло сообщение, и я вздрогнула, приходя в себя. Выпуталась из его рук, чуть не взвыла от стыда, осознав, что забралась к мужчине на колени, но даже не помню, в какой момент это произошло.
– Подлетаем, – сказал Рафаэль, не подозревая о моих мыслях и чувствах.
Едва флаер приземлился, я потянулась за сумкой.
– Я буду к семи, у нас сегодня совместная тренировка, – добавил спокойно.
– Хорошо.
Рафаэль вышел из флаера, открыл мне дверцу, помогая выбраться.
На стоянке никого не было, и я порадовалось, что в этот раз мы избежали ненужного внимания. Сильный порыв ветра ударил в лицо, и Рафаэль тут же загородил меня своей спиной. Протянул руку, поправляя мои спутанные волосы, легко, почти невесомо коснулся поцелуем губ.
– До вечера, Гвен.
– До вечера, – выдохнула я, направляясь к зданию «Звездного ветра».
Глава двадцатая
– Смотрю, ставить щит получается в разы лучше, – заметил Рафаэль, когда я создала защиту с четвертой, а не с двенадцатой попытки, как день назад. – Больше концентрируйся на ощущениях, не на эмоциях. Они только помешают. Ты ведь умеешь их отсекать за считанные мгновения. И именно эти мгновения могут однажды спасти тебе жизнь.
Рафаэль выбрал одну из реальностей, загруженную в базу данных, и тренировка пошла своим чередом. Монстров уничтожал, в основном, Рафаэль, я больше уходила от атак и раз за разом ставила щит, старательно выполняя указания мужчины.
– Неплохо справилась, – сказал Рафаэль, протягивая бутылку с водой. – Если не остановишься на достигнутом, со временем будешь ставить щит, даже не задумываясь.
– Я не намерена сдаваться, – хмыкнула, убирая воду. – Что у нас по плану дальше?
– Воздействие энергией.
Вспомнив, сколько неприятных минут мне доставляли даже случайные прикосновения, я невольно вздохнула.
Конечно, я знала, что так или иначе все ариаты работают с энергией. Термокинетикам, к примеру, доступна стихийная, она откликается им в любое время. Чтецы же чувствуют и способны преобразовать ее из чужих воспоминаний и эмоций.
И, как и у любой силы, у меня есть и созидательное начало, позволяющее ставить щиты, и разрушительное, способное убивать. Хочу я или нет, придется тренироваться управлять даром во всех возможных вариантах.
Рафаэль сократил между нами расстояние, протянул руку.
– Давай, Гвен, пробуй.
– На тебе? – удивилась я.
– А есть варианты?
– Ну… реальности загрузить.
– Хочешь начать со считывания эмоций монстров и попыток утянуть у них при этом энергию? – спокойно поинтересовался Рафаэль.
Помотала головой, шумно выдохнула.
– Хватит смотреть на мою ладонь, как на гремучую змею, – заметил мужчина. – Меня все равно не считаешь.
– Я не этого боюсь, – созналась тихо.
– А чего?
– Вдруг я тебе нанесу вред?
Во взгляде Рафаэля на миг мелькнуло удивление, тут же сменившееся невозмутимостью.
– Можешь попробовать.
– Что?
– Этот твой страх надо убрать сразу же, иначе в критической ситуации он может иметь плохие последствия.
М-да… уверенности и решительности этому мужчине не занимать.
Вдохнув поглубже, коснулась его ладони. Обычно этого мне хватает, чтобы
