Элизабет Нотон - Обольщение
– Нет, не в порядке. Ты едва на ногах держишься от недосыпания. Даже у тебя есть пределы. – Он снял стетоскоп с ее шеи и положил на стол справа. – И не спорь.
– Но…
– Орфей? Напротив есть пустая комната. Каллии нужно отдохнуть пару часов. Ты же придешь за ней, если что-то изменится?
Орфей не сводил глаз с кровати. Лучше пусть оба уйдут, чем останутся здесь и спорят.
– Уходите.
– Пойдем. – Зандер потянул Каллию к двери.
Она остановилась на пороге:
– Орфей…
Он стиснул зубы, так как вынести ее беспокойство было выше его сил:
– Я позову тебя, если что-то изменится.
– Ладно, – тихо ответила Каллия, но краем глаза он заметил тревогу в ее глазах и мимолетное сочувствие на лице. И место в груди, и так натянутое, как барабан, напряглось еще сильнее.
Зандер с Каллией вышли в коридор. Сначала слышались шаги по широкому мраморному полу, затем щелчок закрываемой двери. Острым слухом Орфей уловил шуршание ткани и звуки губ, слившихся в страстном поцелуе.
Несмотря на закрытые двери и звуконепроницаемые стены, он все равно слышал каждый укус, посасывание и облизывание. Обычно он ловил от этого извращенный кайф, зная, чем парочка занята в другой комнате, но сейчас думал лишь о том, что если что-то вскоре не изменится, то у Грифона никогда ничего подобного не будет. Ни страстного желания, ни плотского огня потребности. Ни собственной суженой, да и вообще любой женщины. Никогда, и виноват в этом он, Орфей.
У них были враждебные отношения, в основном со стороны Орфея. Однако все годы, что он оскорблял брата и насмехался над тем, чем занимались аргонавты, Грифон его не бросал. Этот аргонавт настоящий герой! Не раз Орфей говорил младшему брату, что спасать его не стоит, но Грифон никогда ему не верил.
– О, Зандер, – шептала Каллия в другой комнате. – Ничего не помогает, ему не становится лучше.
– Прошло лишь три дня, тея. Его сильно пырнули ножом.
– Ты не понимаешь. Рана на боку совершенно затянулась. Я говорю о том, что с ним сделал колдун.
– Ты сказала, что и ожоги уже исчезли. Я думал…
Каллия перебила его:
– Исчезли, но я провела сегодня дополнительные анализы. – Она понизила голос: – Зандер… тот ожог засел внутри и растет.
Теперь повисло молчание. Орфей прокручивал в голове слова Каллии, озадаченно нахмурившись.
– О чем ты?
– Не знаю, – прошептала она. – Похоже, что его изнутри поглощает ожог или энергия.
– Поглощает его? – переспросил Зандер. – Как такое возможно? Ты же сказала, что Грифон исцеляется, он кажется сильнее с каждым днем.
– Знаю. – Орфей представил, как Каллия прижала руку ко лбу, будто пытаясь выяснить, что она упустила. Он не раз видел этот жест за последние дни и, хотя очень хотел заставить ее что-то сделать, понимал, что она и так старается изо всех сил. – Я испробовала все. Даже Макс отошел от постели дедушки, чтобы помочь мне направить целительную энергию, надеясь, что это поможет, но нет. Чем бы колдун в него ни попал, это что-то ужасно сильное…
Макс, сын Каллии и Зандера, обладал способностью переноса и помогал матери, когда она использовала свои целительные таланты. Но Орфея встревожила вовсе не необходимость в помощи Макса, а то, о чем Каллия умолчала, когда оборвала предложение на полуслове.
– Так что это значит?
– Это значит, – продолжала она, – что я ничего не могу для него сделать. Уничтожается не его тело, а душа. А мои способности не настолько сильны, чтобы исцелить его душу. Ничто не способно. Даже если я выясню, как остановить повреждения, если он проснется сейчас, то изменится, Зандер. Его душа умирает по частям.
У Орфея стал ком в горле, а взгляд метнулся к лицу брата.
Нет, это невозможно!
Но, даже думая так, он понимал, что ошибается. В том бою в него тоже выстрелил Апофис. Энергетический удар сбил с ног и швырнул в стену. Но Орфей сумел от него оправиться и встать, а Грифон – нет.
Между ними была лишь одна разница. Как у братьев, у них общий отец и родословная, связанная с древним героем Персеем. Из-за одной и той же крови они были больше, сильнее и крепче большинства. Однако, Орфей вышел из схватки с Апофисом невредимым.
Потому что был наполовину демоном. Из-за того, что в нем жило что-то мерзкое, а души для уничтожения у него не было.
Напряжение в груди, которое сдерживало его, вдруг разорвалось, как резинка. Комната осветилась зеленым сиянием, когда его серые глаза вдруг превратились в такие же, как у всех демонов.
– Ты уже рассказала Терону? – хрипло спросил Зандер.
– Нет. Я… не знаю, что ему сказать.
Повисло молчание, а затем Зандер предложил:
– Иди сюда, тея, мы что-нибудь придумаем. Время еще есть.
Опять зашуршала одежда.
Орфей понял, что времени почти не осталось.
На него навалилось тяжелое бремя. Это он виноват: отвел Изу к ведьмам. Пусть и не участвовал в похищении, но именно он искушал ту ведьму желаемым. А потом зашел еще дальше и стал причиной смерти Грифона, считая, что может пару часов поиграть в героя и сам спасти принцессу. В конце концов, он лишь усугубил все.
Тут у него мелькнула мысль о сфере Кроноса. Даже с пустующими отделениями для стихий – земли, ветра, огня и воды, – сфера была очень могущественной. Она спасла Макса, когда тот сбежал от Аталанты и ее демонов. Возможно, она остановит то, что убивает Грифона.
Орфей выбежал за дверь и поспешно спустился по лестнице. Слуги, снующие взад-вперед, смогут предупредить Каллию, если состояние Грифона изменится до того, как Орфей вернется. Ему плевать, что, вытащив эту сферу из тайника, он испортит свои тщательно составленные планы. Плевать, что он отдаст все желаемое. Важен лишь Грифон.
Какая ирония! Ему всегда было наплевать на всех. Никогда бы не подумал, что бездушное создание может иметь совесть.
Оказавшись в фойе замка, Орфей остановился посреди блестящего мраморного пола, зажмурился и представил свой магазин на Коринф-авеню. Он не обратил внимания на голос разума, предупреждающий его, что бездушный аргонавт – очень опасное создание.
Глава 8
«Вы мне больше нравились в отключке».
Страх, охвативший Изадору, сменялся с возмущением с каждым шагом Деметрия вглубь леса. Ну да, ей он тоже нравился гораздо больше, пока она была без сознания.
Вместо того чтобы пререкаться, что ни к чему бы не привело, принцесса принялась размышлять о том, что с ней случилось за время пребывания у ведьм. Смутно припоминалось монотонное пение. Кинжал. Чьи-то руки опускают ее в воду. Странные образы не имели смысла, но Иза была уверена, что с ней что-то сделали в том холодном, промозглом замке. Это объяснило бы ее сегодняшние резкие перемены настроения в отношении Деметрия. Влечение к нему? Возбуждение? Болезненную потребность? Нелогично и неприлично принцессе испытывать подобный физический отклик на любого из аргонавтов, особенно на самого черствого из группы. И особенно сейчас, когда жизнь Изы в опасности, а сама она, похоже, застряла здесь с ним на неопределенное время.
