Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт
— Их дом в Аронгаре.
— Нет, Аврора. Их дом здесь.
— Здесь твой дом.
— И твой тоже. Ты хочешь перемирия, Аврора. — Он перехватывает мой подбородок пальцами так резко, что я не успеваю отшатнуться. Электроды у него, что ли, в пальцах? Меня пронзает разрядом, волоски на теле встают дыбом, а в груди снова полыхает подарочек глубоководных. — Ты хочешь нормальной жизни для наших детей. Так вот, я тоже этого хочу. Но ты должна смириться с тем, что из Раграна вы не уедете.
— У меня выступление через пару недель! Мне нужно тренироваться.
Его взгляд темнеет до таких глубин, что даже дно океана в Ферверне глубокой зимней ночью — и то светлее.
— Это все, что тебя беспокоит? — цедит он.
На самом деле у меня море причин для беспокойства, но их я ему озвучивать не собираюсь.
— Это то, к чему я шла всю свою жизнь, — говорю я, — и отказываться, потому что тебе так взбрело в голову, от карьеры я не собираюсь.
Вайдхэн отпускает меня, и подбородок перестает жечь. Кожа все еще пульсирует, в ритме сердца, а искры стекают по позвоночнику и снова поднимаются наверх. Это какое-то звериное чувство, совладать с которым я не в силах. К счастью, именно с чувством, а не со своими внешними реакциями на раздражитель.
— Не отказывайся, — говорит он. — Откажись от своих детей. Я вполне способен воспитать их самостоятельно.
— Выгуливая на балконе?! Как виарят?!
— Не тебе оценивать отлаженную систему безопасности. С которой ты, как того требует долг ответственной матери, не просто не знакома, но и всячески ей пренебрегала, начиная со своего отъезда в Зингсприд.
Я с трудом сдерживаю рычание, рождающееся внутри. Кажется, мы с ним сейчас подеремся, но в этот момент раздается стук в дверь.
— Риамер Вайдхэн, — вальцгард вытягивается по струнке. — Дети проснулись.
— Благодарю.
Дверь закрывается, и Вайдхэн кивает на нее мне.
— На этом мы закончили. Другого такого щедрого предложения не будет, Аврора. Тебе решать.
Он идет к двери первым, но останавливается, предлагая меня пропустить. Да пусть засунет себе свою галантность… в галантерею с черного хода! Нет, никогда у нас с ним больше не получится нормального разговора. Никогда. Ни за что.
Справившись с чувствами, я прохожу мимо него в коридор. Главное для меня сейчас — Роа и Риа, их душевное равновесие, спокойствие. Их счастье. С остальным я разберусь потом, и разберусь в кратчайшие сроки. И не с таким справлялась. Спорим, Бенгарн Вайдхэн понятия не имеет, каково это — рожать сразу двоих? Восемнадцать с половиной часов. Так вот, после такого никакие правящие сверхдержав не страшны.
Не говоря уже о том, что совершенно не страшна никакая драконья парность.
Глава 13
За столом тягостное молчание. За тем самым столом, за которым мы неоднократно сидели с Вайдхэном. Надо отдать должное, не только сидели, здесь он впервые опрокинул меня на спину и доставил удовольствие. Щеки вспыхивают при одной только мысли об этом, приходится прижать к ним ладони и отвернуться, делая вид, что я отвлеклась на движение вальцгарда в гостиной.
Драконы, какая же я мать, если на завтраке, перед серьезным разговором с детьми, вместо этого самого разговора думаю о таком. Думаю о таком после всего, что он сделал! Если бы не он, мы бы не оказались здесь в такой ситуации, когда наши дети сидят перед полными тарелками и вяло ковыряются в еде.
«Если бы не он, этих детей вообще бы не было», — мелькает полубезумная мысль, и речь сейчас не только о том, что он их отец. Речь о том, как он быстро отреагировал на мой звонок, как быстро привез нас в Ферверн. На побережье.
— Я…
— Я…
Мы начинаем с ним одновременно, повернувшись к детям, и так же одновременно замолкаем. Близнецы на миг теряют свою хмурость и растерянно смотрят на нас: обычно это их привилегия — выступать хором. Я думаю, это хороший знак, потому что с самого утра, с той минуты, как няня помогла близнецам одеться, Роа и Риа на меня не смотрели вообще. Я была в их комнате, рядом с ними, но они не сказали мне ни слова, кроме скупого «Доброго утра», — и то в повтор за няней, которая не представляла, куда от нас троих деваться.
Потом мы спустились к завтраку, где нас ждал Вайдхэн, но ни Роа, ни Риа так и не дали мне руки. Роа шел ближе к перилам, держась за перекладину, крепко сжимая ладошку сестры в своей. Риа шла рядом, потупив взгляд, и выглядела очень расстроенной. Обычно по утрам, когда я не торопилась, мы с ней делали прическу, но сегодня она попятилась, когда я попыталась к ней приблизиться. Попятилась и покорно дала привести себя в порядок новой няне.
У меня от этого просто сердце разрывалось. От того, какую боль я причинила своим детям. Какую боль он им причинил! Ведь можно же было сделать все по-другому, особенно после спасения. Драконы, да они бы приняли его совершенно иначе даже несмотря на то, что считали отцом Элегарда — если бы он не увез их тогда. Если бы не сделал все так! Мы могли бы все объяснить гораздо более мягко, не ранив их настолько, как это произошло сейчас. Но что теперь говорить… или думать.
— Я хотел попросить прощения, — произнес Вайдхэн, обращаясь к детям.
Я чуть не выронила вилку, потому что рука неожиданно стала слабой, а держаться особо ей было не на чем. Я так и не положила себе ничего с уставленного закусками и горячими блюдами стола, где чего только не было. Панкейки, соусы, тончайшие ломтики бекона, бесчисленное множество сыров, зелень, сладкая выпечка, дымящийся кофе и свежайший камартовый флар, льющийся тонкой тягучей струйкой из соусника. Сливочный крем. Фрукты. Особенно спелая маларнелла, сиреневый сочный фрукт, от которого мои дети были в восторге.
Но не сегодня.
— Я не должен был так поступать с вами и с вашей матерью. Особенно после того, что вы пережили, — продолжил Вайдхэн.
Роа и Риа молчали. Смотрели на него и молчали, причем если по дочке, у которой в широко распахнутых глазах читалась какая-то надежда, еще можно было сказать, что она чувствует, то по ее брату — нет. Вылитый Вайдхэн. Даже морщинка между бровей та же, когда он их сдвинул, и взгляд упрямый. Просто один в один отец.
— Я не справился с чувствами…
— Разве правящий не должен справляться со всеми чувствами? — выдал мой
