Льдинка - Мария Печурина
— Так будет с каждой из ваших женщин! Это только начало!
Я прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать. По моему телу пробегают мурашки. Я замечаю, что голос на видео искажен. Он был другим, когда я была там. Что это может значить? Запись обрывается и прокручивается снова.
Дверь кабинета так резко открывается, что я вскрикиваю, отскочив от экрана, к которому неосознанно подошла. Маркус двигается быстро. Он выключает телевизор, и его взгляд обращается ко мне.
— Ты не должна была это увидеть! — выплевывает он со злостью.
— Я… я думала это просто телевизор, — шепчу я. Мое дыхание прерывается. Меня бьет дрожь. — Я не знала.
Он делает шаг ко мне, а я отшатываюсь от него будто от огня. Мне жутко страшно. Я боюсь его.
— Марианна, я не причиню тебе вреда… малыш.
Я мотаю головой, отступая назад, хотя Маркус не двигается, наблюдая за мной.
— Нет, пожалуйста, просто дай мне уйти отсюда, — шепчу я.
— Тебе нельзя оставаться сейчас одной.
— Пожалуйста…
Маркус нехотя отступает в сторону.
Я вылетаю из кабинета и мчусь в свою комнату. Перед глазами все расплывается из-за слез. Я закрываю дверь, прижимаюсь к ней спиной и плачу. О Боги! Я стала слабой. Они сломали меня. Они меня уничтожили. Они хотели и Маркуса сломить. Они хотели подорвать его власть. Я подхожу к кровати, сажусь на край. «Дыши, Марианна. Дыши, девочка».
Я сама себе противна. Не могу найти опорную точку, не могу найти в себе ниточку, которая бы держала меня в этой жизни. Вся моя жизнь — это просто день за днем… годы, столетия. И я почему-то все еще жива.
Я забираюсь на кровать и лежу, закутавшись в одеяло. Становится жарко, скидываю одежду. Я ничего не хочу.
Никто не приходит. Я сама не знаю, хочу ли я, чтобы кто-то был рядом. Мне так одиноко. Мне всегда было одиноко и больно, но я держалась, потому что мне не на кого было положиться и некому было излить весь яд души. Сейчас мою плотину, отделяющую меня от внешнего мира, смыло, и я осталась стоять посреди своего разрушенного мирка. Слезы соленые и напоминаю вкус крови. Я плачу, уткнувшись в подушку. «Ничего нет. У меня абсолютно ничего нет».
***
Я кричу, когда к моему животу прижимают раскаленное железо. Запах горелой плоти вызывает тошноту, но мой желудок пуст. Это еще хуже, вызывая жуткие спазмы. Я ловлю воздух ртом. Чьи-то глаза смотрят на меня из темноты. Они меня пугают. Я снова кричу, когда нож входит в мою грудь.
Я открываю глаза. Я в темноте. Начинаю барахтаться и скидываю одеяло. «Это кошмар. Просто кошмар». Ставлю ноги на пол и сижу так несколько минут. Иду в ванную и перед зеркалом изучаю свое тело. Оно другое. Нет крови, нет синяков. Мое лицо чистое и без отеков. Я здесь. Сейчас. Прошлое должно остаться в прошлом. Мне нужен холод. Мне нужно заморозить все воспоминания. «Я смогу». Злюсь, и это лучше, чем жалкие сопли. Я смотрю, как глаза заволакивает кровавой пеленой, как удлиняются клыки. Я такая. Меня нельзя сломать, и я не позволю кому-то причинить вред Маркусу.
Я включаю горячую воду и становлюсь под обжигающие струи. Прикрываю глаза от удовольствия. Все закончилось и все только начинается. Провожу рукой по затылку. Кости еще ноют, помня каждый удар.
Внезапно ощущаю, что я не одна. Резко поворачиваюсь и замечаю, как тень мелькает по полу. Провожу рукой по стеклу душевой кабинки. В ванной никого, но я знаю, что он в комнате. «Гад!» Выключаю воду, заворачиваюсь в полотенце. Не заботясь, что с меня течет вода, шагаю в комнату. Вот он, стоит поодаль и смотрит на мои картины, как будто он ничего и не делал.
Маркус поворачивается ко мне. Я так зла… Дергаю полотенце, и оно летит к моим ногам.
— Черт! — рычит Маркус, отворачиваясь. — Ты что творишь?
— Ой, какие мы стеснительные! — парирую я. — Мог бы просто попросить меня раздеться, а не подглядывать!
Маркус вздыхает. Он поднимает руки вверх. «Сдается. Ну-ну».
— Шум воды не признак того, что ты находишься в ванной.
Я закипаю сильней. «Он мне не доверяет!»
— Я не нарушаю сделок. И тем более тех, условия которых я предложила сама.
— Оденься, Марианна, — спокойно произносит он.
— Нет ничего, что бы ты не видел, — возвращаю ему его же слова и направляюсь в гардеробную.
Я так зла, что мне требуется пара минут дыхательных упражнений, чтобы прийти в себя. Я не должна так с ним разговаривать. Он не виноват в моей слабости. Натягиваю первую попавшуюся футболку и… шорты не налезают на меня.
— Дьявол! Пропади все пропадом! — ругаюсь я.
— Марианна, у тебя все в порядке? — доносится до меня из комнаты.
Я стою в гардеробной, и меня просто распирает от злости. Я трясу шортами в воздухе, хотя Маркус меня и не видит.
— Нет! — рявкаю я. — Из-за тебя я в шорты не могу влезть!
До меня долетает тихий смешок.
— Ничего смешного, — шепчу я, пытаясь найти, что надеть. У меня не так много одежды, чтобы толстеть.
— Мы купим тебе все, что ты захочешь, — говорит Маркус, и я знаю, что он улыбается.
— Мы купим тебе все, что ты захочешь, — передразниваю я его, перебирая одежду на вешалке. Ничего! Ладно. Я иду к комоду — наверное, тут должно быть белье. Выдвигаю ящик и…
— Огогошеньки, — пищу я.
— Что случилось?
— Ничего, — рыкаю я. «Это надолго!» — Спокойного дня, король.
— Если что, ты знаешь, где меня искать, — отвечает мне Маркус.
— Хорошо, — бурчу я, вытаскивая черный кружевной комплект. «Огогошеньки!»
***
После мучительных поисков хоть какого-то белья без рюшечек, я наконец-то нахожу обычные белые трусики шортиками. «Я благодарна всем богам этого мира!» Натягиваю их и довольная возвращаюсь в комнату. В воздухе витает запах Маркуса… странный запах. Подобрав полотенце, улыбаюсь и иду в ванну. Я засмущала короля. «Ой-ля-ля». Беру новое полотенце, начинаю вытирать волосы и выхожу в комнату. Смотрю на свои холсты. Сейчас я чувствую прилив сил и желание творить. Я внимательно пробегаю глазами по рядам… что-то не так. Я еще и еще просматриваю картины. «Нет!!!»
Выбегаю из комнаты и несусь к противоположной двери. Стучу с такой силой, что, скорей всего, разбудила весь дом. Маркус открывает дверь. На нем спортивные штаны и все. Черт! Я теряю мысль на пару секунд и смотрю на него, разинув рот.
— Что случилось? — слышу его вопрос.
— Портрет. Моего портрета нет, — выдыхаю я, стараясь смотреть куда угодно,
