Надежда Феникса - Марина Индиви
— Проверка огнем феникса?
— Да, это древнее заклинание. Оно подразумевает, что человек, феникс, дракон, игр — словом, любое другое существо, признавшее его своим императором — а императором его признали все — не сможет солгать под ним.
— И? — осторожно поинтересовалась я, глядя на прямого как палка Виоргана. — При чем тут я? Почему это плохо?
— Это плохо, потому что это достаточно болезненно для тех, кого он собирается допрашивать. А у него отнимет слишком много сил. Ни от первого, ни от второго я не в восторге, как вы понимаете, ларэй… — он осекся и добавил: — Как ты понимаешь, Надя. Больше того, это совершенно бессмысленная жестокость и бессмысленный риск, поскольку ты здесь, в безопасности, и, зная моего брата, повторения этой истории он больше не допустит. По крайней мере, я в это верю всем сердцем.
Виорган серьезно посмотрел на меня, и я улыбнулась. Все–таки это потрясающе, когда семья так в тебя верит.
— Хорошо, — сказала я. — Но я все равно не пойму, при чем тут я, и почему бы просто не допросить Лавэя. Насколько я поняла, той ночью он был арестован.
— Все так, — младший феникс кивнул. — Пообещай мне кое–что, пожалуйста. Что это останется нашей тайной, потому что от этого зависит не только репутация моего брата, но и репутация всей нашей семьи.
Все настолько серьезно?
Я приподняла брови, потом кивнула. В моем случае можно было даже не обещать, уж что–что, а чужие тайны я хранить умела. Особенно такие, которые мне доверяют… вот так. Это было правда приятно. А, судя по интонациям и серьезности Виоргана, тайна действительно была не из простых. Учитывая, что она способна поставить под сомнение репутацию Феникса…
— Обещаю, — сказала, глядя ему в глаза.
— Хорошо. — Виорган помолчал, потом повторил: — Хорошо. Никому больше я такое не смог бы доверить, Надя. Этой ночью Лавэй сбежал. Его сообщники мертвы. Отравились прямо в камерах особым ядом для игров. Что касается того, почему я пришел к тебе… только ты сможешь отговорить моего брата от безумства, на которое он собирается пойти.
Ничего себе заявление! Я даже переспросила, чтобы убедиться:
— Я? Смогу отговорить? Твоего брата?
Получилось скептично, хотя и не планировалось. Виорган потемнел лицом:
— Вы отказываетесь?
— Ты, — автоматически поправила я. — Мы перешли на «ты». Я — совершенно точно последний человек, точнее, последняя алая сирин, которую твой брат будет слушать.
— Ты ошибаешься, Надя, — как–то уверенно он это сказал. Настолько уверенно, что даже я на минуточку усомнилась в своей правде.
— Послушай, — я вздохнула. — Я просто иномирянка. Алая сирин, да, но это вторично. Потому что я даже не представляю, как управлять силой, как она работает. Вчера вот не сработала, например.
Хотя до этого на подчиненных Лавэя сработала. Которые теперь мертвы. При мысли об этом мороз по коже прошел. Нет, я, разумеется, не думала, что это из–за моей силы, но их убили из–за меня. В смысле, сначала подставили, бросили на передовую, а затем убили. По приказу Лавэя, который сбежал: в этом я ничуточки не сомневалась. В таком контексте и в таких обстоятельствах размышлять о том, о чем я размышляла все утро — как бы попрощаться с Фениксом и уехать к себе, вернуться в родной мир, все теряло смысл. Никуда нельзя уезжать, потому что Вера по–прежнему абсолютно беспомощна, а у меня Люба и бабуля. Насчет беспомощности последних я сомневаюсь, но перед таким зверем, как Лавэй…
А это я еще с драконами не знакома.
Я думала о том, чтобы уехать, вернуться к прежней жизни, продолжить зарабатывать на лечение Веры, но, похоже, все это отменяется. По крайней мере, до тех пор, пока не поймают Лавэя, пока я не солью всю эту свою алосиринскую магию, будь она трижды неладна!
Не нужна мне такая сила! Одни проблемы из–за нее! Не нужна!
Внутри что–то обиженно заискрило, и я мысленно показала невидимой магии язык. А вот надо было проявляться, когда надо! А не теперь, когда все зашло настолько далеко, когда я думаю про всяких там фениксов… точнее, про одного конкретного, и все внутри сжимается. При мысли о том, что мы окажемся в разных мирах.
Ох, Надя, и влипла же ты!
Попала по полной!
— А солдаты? Стража, которая охраняла всех?
— Мертвы, — Виорган покачал головой. — Я могу понять, почему брат рвет и мечет, такое предательство, предательство изнутри у нас впервые. Но я не могу допустить, чтобы он рисковал собой и своими силами, настраивал против себя своих подданных из–за такой опасной процедуры. Особенно сейчас, когда драконы и игры будут дышать нам в затылок из–за всего, что случилось. Они уже предпринимали попытку подвинуть фениксов с правления раньше оговоренного срока.
— Из–за того, что произошло с вашей магией?
— Да. Верно. В нашем мире ценится сила магии, без магии или даже с ослабевшей магией ты никто. Легран об этом прекрасно знает, но все равно себя не жалеет. Сегодня он пытался найти Лавэя, используя призрачные крылья на пределе сил.
— Призрачные крылья?
— Да, это полупарящая форма. В таком состоянии феникс может летать, но на это расходуется очень много магии.
Я вспомнила красоту раскрывшихся над нами крыльев. Это действительно было очень красиво. Очень маняще… на миг в комнате снова стало жарко даже несмотря на прохладу от каменных стен и на холодную внешность Виоргана. Еще я вспомнила о том, что крылья у фениксов не призрачные, а самые что ни на есть настоящие. Только такими они станут, когда к ним вернется их настоящая сила, полная мощь первородной магии.
Когда она вернется к нему.
— Поэтому мой брат не должен так рисковать. — В реальность меня вернул его брат. Поэтому, а еще потому…
— Ладно.
Я перебила Виоргана, и мужчина изумленно посмотрел на меня.
— Я согласна, — я развела руками. — Согласна. Я с ним поговорю. Правда, не уверена, что что–нибудь получится, но…
— Получится, — произнес феникс. —
