Надежда Феникса - Марина Индиви
— Все только о тебе и говорят!
Я в этом абсолютно не сомневалась.
— О том, как ты вышла из спальни императора и приказала: ведите меня к себе!
— Не приказала я! — в который раз попыталась возмутиться я, но Люба моего возмущения не услышала.
— Как же я тобой горжусь, Надька! Ничего, мы им тут всем еще покажем, на что способны русские девушки.
Угу. Алые сирин вон уже несколько столетий назад показали, а я теперь все это расхлебывай. Не только я, но и мои сестры. Так, глядишь, мы бы с Верой и Любой жили здесь, и с Верой все было бы хорошо, не пришлось бы искать всякие договоренности со всякими…
При воспоминании об императоре у меня запылали щеки, а еще захотелось кинуть в него чем–нибудь тяжелым. У–у–у, птица заморская! Феникс Длинный Пеникс!
И надо же было в момент моего эпичного выхода и просьбы (просьбы!) стражнику за поворотом оказаться какой–то служанке. Она же и разнесла весть, что алая сирин вышла из покоев повелителя, раздавая приказы направо и налево. В простыне. Это наблюдательная особа тоже из виду не упустила, хотя здесь уже сама я виновата.
Надо было позволить пернатому деспоту себя одеть обратно, а то развернуть развернул, а заворачивать кто будет? Впрочем, сейчас я понимала, что заворачивания я могла и не выдержать. Буквально. Слишком уж странно я реагировала на прикосновения этого мужчины. Очень.
Теперь по замку ходили слухи, что пришлая алая сирин строит стражу императорскую, а еще — это мне уже рассказали девушки, выделенные мне в служанки — что по замку ходит мрачный и очень злой император, и что к нему сейчас лучше не подходить.
— Так, а теперь рассказывай, у вас был с…
— Стоп! — я вскинула руки и выразительно посмотрела на сестру. — Люба!
— Что? — та невинно приподняла брови.
Сегодня сестра предпочла завязать два хвоста, где–то нашла местный леденец и изображала Харли Квин в лучшие годы. Ну или не в лучшие, в комиксах я разбиралась смутно, но что–то общее в образе определенно было. Особенно учитывая майку, завернутую аж под самый низ верха белья, и шортики. Помимо которых на сестре наблюдались гетры и куча браслетиков, болтающихся на тонких запястьях. Вот скажите мне, почему моя сестра успела собраться, а у меня из смены — джинсы и футболочка?
— На эту тему мы точно говорить не будем, — отрезала я.
— Ну–у–у… — Люба мгновенно скисла.
— Нет. Даже не думай, — я перебила все ее предстоящие возражения. — Нет. Нет, и еще раз нет.
— А ты, между прочим, сейчас моя старшая сестра…
— Старшая сестра у нас Вера.
— Но пока ты за нее. И. О., так сказать. И ты обязана провести мне цекцуальный ликбез…
Из–за того, что в рот отправился леденец, прозвучало как цокот копыт лошадки по мостовой. К счастью, этот леденец был у Любы, а не у меня, иначе я бы рисковала заглотить его целиком. Вместе с деревянной палочкой.
— Хватит сосать дракона! — строго, стараясь включить свой старшесестринский авторитет на полную, произнесла я. — Это первое.
— А второе? — Люба облизнула губы.
— А второе — цекцуальный ликбез мне скорее ты должна проводить, — я кивнула на ее майку. — Приведи ее в порядок, пожалуйста.
— Скучная ты, — фыркнула сестра.
Но майку все–таки выпустила. Из–за всех этих подворотов она выглядела так, будто ее пожевал дракон. Или поклевал феникс. Или они вообще все тянули ее друг на друга в разные стороны, потому что на майке обнаружились еще и разрезы с бахромой. Между всеми этими разрезами красовалась рыбина и такая же помятая, но гордая надпись: «Вы уху ели»?
Финский стыд!
— Заверни обратно! — немедленно сказала я.
— Какая–то ты непостоянная, — хмыкнула Люба.
Диалог прервался по причине ожесточенного стука в дверь.
— Прошу! — милостиво пригласила я.
Раз уж я шальная императрица, пусть так и будет.
В комнату вошел Виорган, не такой спокойный, как обычно. Я бы сказала, очень взволнованный.
— Ларэй, мне очень нужно с вами поговорить, — с порога выдохнул брат императора.
— А это нормально, что нас постоянно прерывают всякие посторонние мужики? — поинтересовалась Люба, воинственно глядя на Виоргана.
Тот аж опешил, настолько решительный у сестры был настрой. Я же поняла, что на Любу не напасешься ни финского, ни простого, русского стыда, поэтому только махнула рукой.
— У моей сестры акклиматизация, — произнесла я.
— Ч–ч–т… — договорить она не успела, я подхватила ее подмышки и быстренько, огибая брата императора, выставила за дверь.
— Все, — сказала, повернувшись к оторопевшему от такого поворота событий младшему фениксу. — Теперь нам больше не помешают.
Дверь дрогнула, как от удара исполинского сапога.
— Или помешают. Я сейчас, — приоткрыла щелочку.
— Не сестра ты мне больше, — гордо сообщил «исполинский сапог» и удалился в сопровождении стражников. Я же вздохнула и вернулась к застывшему столбом мужчине.
Сегодня он стянул свои серебристо–пепельные волосы в хвост, ледяные глаза, кажется, охлаждали даже царившее в местном мире лето, черному цвету он не изменял, и по–прежнему напоминал мне либо актера со съемок нового сериала Нетфликса, либо очень крутого ролевика. В смысле, очень красивого ролевика в очень классном косплее.
— Почему вы все время в черном? — спросила я.
— Это цвета моей семьи, ларэй. Вы разве не замечали, что мой брат тоже постоянно в черном?
Если так задуматься…
— Ваш брат весь такой… мрачный. На нем черное особо не замечаешь.
Виорган усмехнулся, но тут же мигом стал серьезным:
— На самом деле вы не так далеки от истины. Моему брату многое пришлось пережить, поэтому он достаточно жесток… И жесток со всеми, кто не выполняет его волю незамедлительно.
В простонародье это называется «тиран».
Озвучивать свои мысли я не стала, вопросительно посмотрела на стоящего передо мной мужчину.
— Собственно, поэтому я и позволил себе потревожить ваш покой.
— Виорган, — я назвала его по имени, и он почему–то вздрогнул. — Я предлагаю перейти на «ты», если ты не против. В нашем мире, в современности, нет таких церемоний, и, признаться честно, я от них порядком устала. Поэтому давай обойдемся безо всяких расшаркиваний и сразу перейдем к делу.
