Случайный хозяин для невольницы (СИ) - Дюжева Маргарита

— Так уж и не пробьешь? — спросила хрипло. Дыхания не хватало.

— Сама смотри, — костяшками постучал по пластине, — как камень. Единственное уязвимое место — крылья. Видишь, вот здесь под крылом, чешуйки мелкие, гибкие.

Я ни черта не видела. Все мои силы уходили на то, чтобы не упасть — проклятые ноги дрожали все сильнее и сильнее, а уж какие там у дракона чешуйки меня вообще не волновало.

К счастью, он отвлекся и отошел от меня, чтобы почистить длинный, увенчанный шипами драконий хвост. Я смогла вздохнуть и дурман в голове потихоньку начал рассеиваться.

Лифар блаженно сопел и слегка поворачивал шею, подставляя под щетку то одно место, то другое. Я терла обеими руками, нажимая изо всех сил, и вскоре взмокла как мышь. Погода сегодня как специально стояла жаркая, душная, ни единого шевеления ветерка. По спине катились крупные капли пота, непокорные рыжие пряди, вырвавшиеся из строгого пучка, липли к шее и к лицу, то и дело приходилось их сдувать, заправлять за ухо.

— Жарко, да? — усмехнулся джинн, и от этого вопроса мне стало еще жарче.

Да что за напасть???

— Нормально, — процедила сквозь зубы, молясь, чтобы он не подходил ближе.

— Сейчас с него пыли столько насыплется, что потом неделю на зубах скрипеть будет, — Хельм, похоже, совершенно не замечал того, как меня крутит рядом с ним. Все такой же бодрый, веселый, а я была как натянутая струна. Тронь и оборвется.

— Ничего. Сегодня в бане женский день, — произнесла отстраненно, вычесывая пыль из стыка между пластинами.

— Счастливая. А мне опять в бочке за домом отмываться, — с наигранной печалью вздохнул он, — чего только не сделаешь ряди зубастого.

Дракон фыркнул и ударил хвостом по земле, поднимая новые клубы пыли.

— Да чешу я, чешу. Вот наглец!

Мы провозились с ящером почти до самого ужина. Отчистили его, оттерли, так что он даже сверкать начал. После этого усталые, но довольные поплелись домой.

— Как тебе денек? Наверное, не думала, что выходной придется потратить на такую грязную работу?

— Нормальная работа. Мне даже понравилось.

— Не то, что на кухне? — хитро посмотрел в мою сторону.

— И на кухне мне нравится, — пожала плечами. Мне вообще все нравилось. От и до, я только стеснялась об этом говорить, предпочитая просто отмалчиваться и делать свое дело.

— Мне кажется, тебе и в Ралессе понравится, — внезапно выдал Хельм.

От неожиданности я остановилась и подозрительно переспросила:

— В Ралессе?

— Да.

Нахмурилась еще сильнее, не понимая, куда он клонит.

— Я долго думал, и кажется нашел выход из нашей непростой ситуации.

— Какой выход? — уточнила осторожно.

— Тебе ведь некуда идти? Верно? Если, конечно, ты не хочешь вернуться к дорогим родственникам?

— Упаси Боже.

— Вот и я так подумал. Но держать тебя в невольницах нечестно и неправильно.

Почему? Я свыклась со своим статусом. Он мне не мешал. А еще я категорически не хотела ничего менять.

— Да ничего…

— Я придумал, как нам быть, — он перебил меня на полуслове, и на его лице расцвела озорная мальчишечья улыбка.

— И как же?

— Через пару недель сюда прибудут мои хорошие друзья, я попрошу их забрать тебя в Восточную столицу.

У меня заломило где-то в висках.

— Зачем?

— Как зачем? Тебя пристроят во дворце, дадут работу. Начнешь, наконец, нормальную жизнь.

Меня и эта жизнь вполне устраивала, но джинн похоже считал иначе.

— Если не хочешь в Ралесс, можем отправить тебя в Хамфбор. Там еще круче.  Императорская резиденция, как никак.

— Да кто же меня туда возьмет? Я же деревенщина неотесаная, — я попыталась протестовать. Вышло слабо и неубедительно.

— Так вот друзья приедут, с ними и договоримся.

— Можно подумать, твоим друзьям такое под силу.

Хельм ухмыльнулся:

— Вполне. Один из них — сынок наместника, другой — отпрыск императора. Выбирай кого хочешь. А еще есть Ксанка — эта вообще рогом любую стену прошибет, но устроит все в лучшем свете. Так что не горюй. Свобода уже не за горами.

Я и не думала горевать. Вот до этого самого момента.

Не знаю, на что рассчитывал джинн, сообщая мне такие новости, но с радостью он явно просчитался. Потому что не надо мне никакой свободы и никаких дворцов, я здесь хочу остаться, с ним.

Но у Хельма были свои планы — он вознамерился во что бы то ни стало меня освободить и вытолкать в хорошую жизнь. Ему и невдомек, что я, не глядя променяю все дворцы мира на нашу с ним скромную комнату.

Он хотел как лучше, заботился обо мне, а мне было страшно и горько. Потому что стоит только ему произнести заветное слово «свободна», как меня тут же вышвырнут из Дестины, без права возвращения. Я не маг, не целитель, не воин, просто посудомойка — лагерь прекрасно обойдется без меня, а вот я без Хельма — нет.

Джинн так и не понял почему я расстроилась, даже не заметил. Всю дорогу до дома он рассказывал о том, как здорово в больших городах. По его словам, в Ралессе — светло и много места, в Хамфборе кругом золото и роскошь. Я рассеяно кивала, улыбалась невпопад, а про себя с ужасом думала о предстоящих переменах. Так страшно мне не было даже на торгах. Его друзья, о которых он отзывался с большой теплотой, представлялись мне огнедышащими чудовищами, посягающими на мой маленький, едва устоявшийся мирок.

— Так что жди, Киара, — Хельм самодовольно улыбался, не понимая, что его радость ранит меня во сто крат сильнее самого острого кинжала.

— Жду, — отозвалась бесцветно.

— Ну что ты грустная какая. Время пролетит — даже не заметишь, — утешающе меня приобнял, а я доверчиво уткнулась ему в плечо, пытаясь справиться с внезапно подкатившими слезами.

Время пролетит — и не заметишь…

Мне наоборот хотелось, чтобы оно остановилось, замерло на этом моменте, позволив мне и дальше чувствовать тепло его рук.

Мне казалось, что я насквозь провоняла драконом, поэтому едва зайдя домой, я собрала вещи и отправилась в баню.

Обычно я устраивалась в дальней части помывочной, в самом углу, там, где две лавки стояли углом, и тусклый свет из мутных окон, прорубленных под самым потолком, неспешно скользил по медным тазам. От остального помещения этот закуток был укрыт выступом стены, поэтому создавалось ощущение уединенного уголка, и можно было спрятаться от любопытных взглядов. К сожалению, сегодня там было занято. Пожилая, излишне полная женщина, управляющая библиотекой, устроилась на моей любимой лавке и обстоятельно, не торопясь, себя намыливала.

Ее звали Тианой, и на первый взгляд она совершенно не подходила для жизни в военном лагере. Неспешная, немного рассеянная, с трудом поднимающаяся на пять ступеней по лестнице в столовую. Впервые увидев ее, я пришла в искреннее недоумение. Как ее могли оставить в Дестине? А потом Хельм рассказал мне, что у нее редчайший дар — считывать память земли, и именно благодаря Тиане в лагере были точнейшие карты. Она обновляла их каждую неделю, добавляя новые черные пятна, помечая трещины, прорывы, обвалы на склонах гор. А еще у нее была уникальная память — все книги, которые хранились в нашей маленькой библиотеке, она знала наизусть. Поэтому, когда кому-то срочно была нужна информация, он шел на поклон к толстой Тиане и просил помочь.

Я выбрала место поближе к бакам, в которых стояла горячая вода. Под ними пылал усмиренный огонь, созданный кем-то из огненных магов. Он грел чаны и не гас, если на него попадала вода, и не обжигал, если кто-то случайно к нему прикасался.

Разложила свои банные сокровища — розовую мочалку, кусок душистого мыла и пенный отвар для волос. Все это мне подарил Хельм. Как и большое бежевое полотенце, такое мягкое, что казалось, будто оно соткано из облака. Я такой роскоши отродясь в руках не держала — в деревне у меня был кусок холстины, настолько застиранный, что на просвет был похож на решето.

Я сходила за горячей водой и, с трудом дотащив полный таз, приступила к мытью. Мылилась, с удовольствием щурясь и вдыхая земляничный аромат, смывалась и снова мылилась, до тех пор, пока кожа не начала скрипеть. Потом принялась за волосы. Разобрать рыжие длинные косы было не так-то просто, но я не сдавалась, освобождала прядку за прядкой, причесывала пальцами, бережно разглаживала.