Хроники Драконьей империи. 2. Не единственная (СИ) - Углицкая Алина

Ну вот, началось. Я ведь так и не придумала толком, что буду врать.

 – Ты не должна бояться, – заверяет Дарион, но я ему почему-то не верю. – Лохан Тиралион один из старейших магов Ламаррии.

Смотрю на старика с долей здорового скептицизма. Магов я еще не встречала. Ни живых, ни мертвых.

А может, не стоит врать? Кто знает, вдруг этот Лохан и мысли читает…

– Не должна, но почему-то боюсь, – бормочу себе под нос.

Маг улыбается:

– Зря. Если ты боишься вопросов, то их не будет. Точнее, тебе нужно пройти одно испытание, заглянуть в свое прошлое. Потом, если захочешь, я отвечу на твои вопросы.

Он выделяет голосом слово «твои», и мне это совсем не нравится.

– Зачем мне туда заглядывать? Я прекрасно знаю свое прошлое.

– Уверена?

– Уверена, – недовольно передергиваю плечами.

– И ты уверена, что знаешь своих родителей?

– Ну, конечно, – отвечаю резче, чем позволяют правила хорошего тона. – Объясните, куда вы клоните?

Дарион и Лохан переглядываются. Очень быстро, но достаточно красноречиво, чтобы я это заметила.

– То есть ты знаешь, что в тебе течет кровь серых ведьм? – осведомляется маг ровным голосом.

– Что?! – перевожу взгляд с одного на другого. – Каких еще ведьм?

– В тебе сокрыт сильный магический потенциал. Я вижу его только потому, что знаю, куда смотреть. Но проблема в том, что ворожба на территории человеческих королевств вне закона, а серых ведьм, как, впрочем, и всех остальных, истребили еще четверть века назад.  

– Бред какой-то… я не ведьма… и вообще…

… и вообще не отсюда.

Слова рвутся наружу, но я прикусываю язык в последний момент.

– И вообще, мне ведь лучше знать, ведьма я или нет, – заканчиваю со злостью на саму себя.

Лохан мягко улыбается.

– Я слишком стар и опытен, девочка, чтобы ошибаться в таких вещах. Сколько тебе полных лет?

– Двадцать пять.

– Так я и думал. Ведьмы проходят инициацию в двадцать лет, но твой дар спал до недавнего времени. Я догадываюсь, что могло его пробудить. Ты вовремя привез ее, Дарион, – он кивает лаэрду, – необученная ведьма, неспособная контролировать силу – это стихийное бедствие.

Невольно вспоминаю тот случай у зеркала, когда мои волосы поднялись дыбом, а глаза заполнились чернотой. И пусть тогда я списала все на расстройство восприятия, то сейчас слова Лохана заставили меня сомневаться.

Может, он в чем-то прав? Ведьма-не ведьма, но со мной явно происходит что-то странное. Причем, началось это задолго до того, как я встретила Анабель. Если быть точной – где-то лет с двадцати…

Все эти сны, непонятные шорохи по углам, пугающие тени, ощущение чужого присутствия в абсолютно пустой комнате. После смерти Павла оно только усилилось, но я молчала, никому не говорила, потому что меньше всего хотела попасть на прием к психиатру. Списывала свое состояние на сложный период, беременность, повышенную тревожность, потерю близкого…

Да на что только не списывала! Все искала логическое объяснение тому, что со мной происходит.

И то существо на балконе в спальне Дариона…

Я не успела его рассмотреть и могла бы поклясться, что вообще видела этого монстра впервые, но… почему-то в душе осталось чувство, что я его знаю…

– Ведьма, не контролирующая собственный дар, опасна прежде всего для своих близких, – добавляет Лохан, не сводя с меня внимательного взгляда. – Друзья, супруг, кровные родственники – все мужчины, с которыми она часто контактирует, могут стать жертвами. Люди называют это проклятием ведьм.

Я кусаю губы. Не хочу об этом думать, но…

Перед глазами встает Артемка. Потом проносится бледное лицо Павла. Отчим, согнувшийся от желудочных болей…

– И… и в чем это проявляется? – спрашиваю, холодея.

– Несчастные случаи, болезни, внезапная смерть.

У меня внутри будто сворачивается толстая ледяная змея.

– Хорошо, – сдаюсь и сильнее сжимаю ладонь, в которой до сих пор пульсирует изумруд. Странно, но его пульсация действует на меня умиротворяюще. – Убедили. Что я должна делать?

Расставаться с камнем нет никакого желания, наоборот, меня все больше прельщает мысль спрятать его за корсаж.

Лохан поднимается.

– Ко мне часто приходят молодые дарги, желающие узнать свое предназначение. И старики, которые мечтают хотя бы на миг вернуться в прошлое и заново пережить самые яркие моменты.

Продолжая говорить, он идет к очагу. Достает с полок какие-то мешочки, баночки, колбочки. Расставляет это все на каменном столике. Что-то ссыпает, смешивает. Химичит. Его тихий голос журчит, как ручей:

– Много лет назад ко мне пришел молодой лаэрд Изумрудного клана. Он только что унаследовал титул и очень хотел знать свое будущее. Я позволил ему заглянуть в Священный огонь. До сих пор не знаю, было ли это верным поступком с моей стороны…

Смотрю на Дариона. Речь идет о нем, если я правильно понимаю.

Тот сидит, стиснув челюсти. На щеках выступили желваки.

У меня внезапно возникает вопрос:

– А на даргов проклятие ведьм распространяется?

– Нет. Человеческая магия на нас не действует. Но дарг, как магическое существо, может выступать для ведьмы источником силы. Правда, для этого нужен регулярный… близкий контакт.

В этой заминке мне слышится плохо скрытый намек. По лицу Дариона пробегает рябь из чешуек, я понимаю, что Лохан имел в виду. Интимный контакт.

– Ни один дарг даже под страхом смерти не станет этого делать, – добавляет старик, возвращаясь. – Если только эта ведьма не его… шиами.

Он приносит тяжелую бронзовую пиалу. Ставит ее передо мной.

– Пей.

– Что это? – осторожно принюхиваюсь.

– Не яд, – он усмехается. – Травить тебя здесь никто не будет, но это зелье раскроет твое сознание.

– Галлюциноген? – уточняю с опаской.

– Если ты боишься, я могу выпить первым, – тихо предлагает Дарион.

Чувствую, как его пальцы скользят по моей руке и сжимают ладонь в молчаливой поддержке. Отвечаю ему легким пожатием. Мне сейчас любая поддержка не помешает.

Но насчет безопасности напитка очень сомневаюсь. Нет у меня причин доверять этому Лохану. Почему я вообще должна пить его адское пойло?

Дарион берет пиалу и делает крупный глоток.

– Видишь, со мной все в порядке. Он даже вкусный, в какой-то степени…

Утверждение, конечно, довольно спорное. И, что скорее всего, в будущем я пожалею об этом поступке. Но сейчас моя рука тянется к чаше.

«Анька, ты дура!» – проносится в голове, когда делаю первый глоток.

Кажется, я сунула в рот горсть терновых ягод, щедро сдобренных лавром и имбирем.

Напиток обжигает гортань и моментально ударяет в голову, хотя я не чувствую в нем присутствие алкоголя. Это даже странно. Но, тем не менее, взгляд туманится, а в голове начинают стучать молоточки. Пока еще тихо, почти незаметно и, к моему удивлению, даже приятно.

Пока моргаю, пытаясь избавиться от пелены перед глазами, Лохан бросает перед очагом серую шкуру. Не знаю, кому она принадлежала, но, судя по лапам с когтями, это не искусственный мех.

– Садись, – приказывает.                     

Я безропотно подчиняюсь. Нет, конечно, удивляюсь своей безропотности, но так, краем мысли. На самом деле в голове становится очень легко, а в животе… в животе просыпаются бабочки... Такое теплое щекочущее чувство, вызывающее глупый смешок.

Смешок я, разумеется, сдерживаю. Но от этого ситуация не становится менее абсурдной.

Дарион помогает подняться, придерживает стул и усаживает меня на шкуру. Сам пристраивается рядом. Снова пытается взять меня за руку, в которой я держу изумруд.

Нехотя позволяю. Немного ревную свою драгоценность, но меня успокаивает, что Дарион не пытается ее отобрать. Наоборот, когда его ладонь ложится поверх моей, камень отвечает мягким теплом. Ему нравится прикосновение дарга, и в этом я с ним согласна. Мне тоже нравится чувствовать Дариона, хоть я в этом ни за что не признаюсь. 

Лохан бросает в огонь горсть серого порошка.