Его невеста (СИ) - Кистяева Марина

— Частичную.

— С ума сойти. Я тоже её почувствовала… в квартире.

— Я понял. Поэтому и говорю тебе: не бойся меня. Никогда. Что бы я ни делал, как бы я ни гневался, я не задену тебя.

Наташа всматривалась в его лицо. В его глаза. В нахмуренные брови.

— Я слышала, что иногда, в порыве гнева…

— Нет, — жестко прервал её Федор. — Нет и всё.

Это сложно объяснить. Что происходило с Наташей. Она всегда с настороженностью относилась к мужчинам, не спешила им доверять. Долго присматривалась, тщательно анализируя поступки и слова представителей мужского пола. Где-то глубоко внутри с раннего детства сидела мысль: им нельзя доверять. Наверное, уже тогда вторая сущность подготавливала её к худшему сценарию. Приучала вырабатывать иммунитет, защиту. До встречи с Федором Наташа прекрасно справлялась с поставленной задачей.

Не подпускала близко никого.

Федор продолжал пристально выжидающе смотреть на неё. В его глазах бушевала буря.

Наташа медленно кивнула. Потом вздохнула и подалась вперед. К крепкой груди, где тепло и хорошо.

ГЛАВА 15

Если раньше Ната думала, что квартира Доминиканы сверх роскоши, и ничего круче быть не может, то, увидев квартиру Федора, мнение поменяла.

Одно дело — смотреть на роскошные двухуровневые квартиры по телевизору, в Ютубе или в журналах. И другое — видеть в реальности.

Пройти. Осмотреть всё своими глазами. Понять, что она здесь будет ночевать.

Или… жить?

— Моей семье принадлежит нефтеперерабатывающий завод, — негромкий голос Федора застал её у панорамного окна.

Ната прошла в большую гостиную и ахнула, когда увидела панорамную стену из слегка тонированного стекла, с красивым алюминиевым профилем. А за окном вид на ночной город.

Огни, огни и ещё раз огни. Квартира Федора располагалась на двадцатом этаже, в самом центре города. Вид открывался нереально захватывающий, словно наблюдатель парил в воздухе.

— Раньше я принимал активное участие в его руководстве.

— Последние три года — нет?

— Нет. Я дал обед молчания. Из меня руководитель тот ещё получился бы. Кузены отлично справлялись и без меня.

— Алан — кузен?

— Да.

Федор встал за спиной и обнял Нату за талию. Первым порывом был протест. Ната хотела возмутиться, что мужчина много себе позволяет!

Но… ничего не сказала. Смысл? Она в доме этого мужчины. Поехала с ним. А сейчас начнет строить из себя недотрогу? Глупо.

— Он хороший парень. Я бы ему передал свои активы… Знаешь, — голос Федора понизился, а объятия стали чуть крепче. — Я так и планировал сделать. Кому мне их оставлять? Я уже почти принял решение уйти за Грань и закрыть для себя дорогу в этот мир. Но появилась ты.

Ната не знала, как реагировать на его слова. В глазах появилось жжение, грудь распирало от неизведанности. Она старалась держать в узде эмоции, но как же сложно! Снова скатываться к истерике недопустимо.

Значит, Федор богатый человек…

Почему она не испытывала от этого ни одного витка радости?

Ответ просто. Сама она выросла в обычной семье. Оказывается, благодаря именно неким Старейшинам они с мамой могли себе позволить жить, не думая о хлебе насущном. Они никогда не жили богато, но и не бедствовали. Хотя… Понятие «бедствовать» растяжимое. Например, у Наты никогда не было лишней одежды. Всегда только самое необходимое. Одни сапоги на зиму, один пуховик. Рвались, изнашивались — покупались новые.

Наташе стало грустно. То есть они всегда зависели от кого-то. Только иллюзия свободы и выбора.

— Что меняю я?

— Всё. Ты же сама понимаешь…

— Я подхожу тебе в физиологическом плане? То есть я смогу от тебя родить ребеночка, правильно? За спиной раздался протяжный вздох.

— Давай пока не углубляться. Ты задала вопросы, я тебе на них отвечаю. По поводу возраста. Да, у оборотней иное исчисление, чем у людей. У тебя тоже оно иное.

— Час от часу не легче…

— Наташ.

— Федор, мне нужно время.

— Знаю. Я ни на чем не настаиваю…

Он оборвал фразу, и Наташа готова была поклясться, что услышала едва различимое «пока». Разговор прервался. Ната устала. Перелет, встреча с Доминиканой дались ей нелегко.

— Можно я приму душ?

— Конечно.

— Одна, — зачем-то добавила Наташа и сразу же почувствовала легкое напряжение в воздухе.

Девушка насторожилась в ответ. Не будет она объяснять, что элементарно хочет побыть в одиночестве!

— Я тебя обидел, да? — от этого вопроса мурашки побежали по коже Наташи. Она снова реагировала на него.

Не хотела, а реагировала. Её тело считывало всё, что касалось Федора. И это чертовски настораживало Наташу. Есть она, есть её желания, мысли, мечты. Есть Федор и его нереальное воздействие на её тело, на вторую сущность.

— Какой ты ответ хочешь услышать?

— Честный, Наташ. Я сделал тебе больно? Неприятно? Черт! Нат, мне надо знать, чтобы в дальнейшем избежать негативных последствий, — он попытался её развернуть к себе лицом, но Наташа воспротивилась, вцепившись в его ладони, которые он сплел у неё на талии. Смотреть ему в лицо — значит, проиграть.

— Я уже сказала выше: дай мне время. Я… Мне сложно. Моя тяга к тебе слишком непривычна.

— Это не ответ.

Она понимала, в чем именно он требует конкретики.

— Скажи, а ты тоже можешь на меня воздействовать ментально? — Наташа изворачивалась, как могла.

Не будет она с ним обсуждать интимные особенности своего организма!

— Ты уходишь от ответа, — недовольно проговорил он, поддавшись на её протест и прекратив разворот.

— Ты — тоже.

— Баш на баш?

— Хм…

— Решай.

— Баш на баш.

— Да, я могу на тебя воздействовать ментально, — четко ответил Федор, отводя в сторону один из больших пальцев и начав поглаживание по её животу. Очередная реакция последовала незамедлительно — снова появилась тяжесть внизу живота, и между бедер увлажнилось. — Сила альфы действует на всех без исключения. Но я уважаю тебя, как свою пару, как истинную и не воздействую.

— Никогда?

— До этого момента ни разу. И в дальнейшем не планирую.

Наташа прикусила губу. Ей бы радоваться, что Федор честен с ней. Проявляет уважение. Заботу. У неё же наоборот! Она отчаянно искала в нем недостатки, не понимая, зачем ей это.

Или… понимала?

— Мне бы не хотелось. Я и так постоянно чувствую себя рядом с тобой… — она сначала хотела оборвать предложение, не договорить, но потом решила, что это всё же нечестно в отношении Федора. Он-то явно настроен налаживать контакт. Поэтому продолжила: — Неровней.

— Глупости.

— Возможно. А по поводу твоего вопроса. У меня есть легкое жжение. Если я двуликая, почему на меня не действует регенерация?

— Она есть, пока незначительная. Будет усиливаться с каждым днем до твоего первого обращения. Моё присутствие рядом способствует усилению.

— Федор… Всё-таки я хочу в ванную. Можно?

— Да, — с явной неохотой отозвался он и разжал руки. — По коридору третья дверь.

— Найду.

Она нашла, поспешно вошла.

А вот запираться не стала. Специально.

Если Федор себя позиционирует, как честный мужчина, он не зайдет к ней.

То ли Наташа окончательно устала, то ли ещё какие-то факторы нашлись, но на интерьер она обратила внимание бегло. Завтра рассмотрит. Ей бы умыться, сполоснуть усталость дня.

Она разделась, вошла в отдельно стоящий душ, прикрыла стеклянную дверь и включила воду. Под сильную струю вставать не спешила, сначала отрегулировала температуру. Сделала максимально горячей, едва терпимой. Сегодня ей так хотелось.

У Федора имелись мыльные принадлежности только для мужчин. Странно, что вообще были, учитывая, что он три года не приезжал в квартиру. Здесь вообще было очень чисто, прибрано — значит, кто-то за ней присматривал. Логично.

Она взяла шампунь, намылила голову. Смыла. Потом выдавила гель для душа и, не пользуясь мочалкой, растерла его по телу. Стоило коснуться груди, сосков, как желание вспыхнуло ярким огнем, сорвав с губ Наташи легкий стон. Да что же это такое! Она уперлась рукой в кафельную стену и некоторое время стояла, не двигаясь, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание. Так нельзя. Надо примиряться с новой собой.