Елена Романова - Одна из тридцати пяти

— Не смею вас больше задерживать, лорд Берингер, — оборонила я, полагая, что он ждет не дождется, когда меня уведут.

Его взгляд острой сталью скользнул по моему лицу.

— Считаешь, все, что происходит, доставляет мне удовольствие? Или меня радует перспектива твоей смерти? Эта гребаная ситуация хуже занозы в заднице.

С некоторых пор я стала веской фигурой на «шахматной доске». Возможно, для целей игры мне лучше сохранить жизнь. Но лишь из практических соображений.

— Я не знаю, что вас радует и что доставляет вам удовольствие, милорд. Мне лишь кажется, что мы больше не союзники.

Кажется — это слабо сказано.

Райт тихо рассмеялся, снова наполнил бокал. По-моему, он хотел хорошенько надраться, прежде чем объявить мне, что это действительно конец всему. Шансов нет.

— Джина, я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Мы оба знаем, что так будет лучше.

— Я уже сказала вам правду.

Советник некоторое время сидел, обхватив бокал руками и глядя на мерцающие грани хрусталя.

— Тогда последний вопрос, — проговорил мужчина, не поднимая головы: — Ты хочешь жить?

А был ли выбор? Мое сердце разрывалось, кричало, молило.

— А вы? — голос осип. — Захотели бы жить, если бы вас предали близкие и родные, если бы жизнь превратилась в сущий ад, если бы имя и репутация были растоптаны?

Этот вопрос вынудил его поднять на меня взгляд, полный невообразимых, переменчивых эмоций.

— Я знаю, что такое предательство, милая. И я сейчас говорю не о Стелле. Есть вещи гораздо серьезнее, чем женская неверность, поверь мне.

— Тогда не задавайте больше глупых вопросов.

Его печальная улыбка послужила ответом.

— Сейчас тебя отведут в камеру. Ты пробудешь там несколько дней. Если дело решиться без твоего участия, приговор тебе зачитают, — и он бросил в сторону дверей: — Саргол! Увести.

Этот приказ стал отправной точкой в наших взаимоотношениях «палач — жертва».

— Она не лжет, — проговорил советник, облокачиваясь на спинку кресла и потирая виски.

Аарон стоял у окна, наблюдая за размеренным течением облаков по небу. Рассвет был крайне впечатляющий.

— Думаешь, ты ошибся?

— Я не ошибаюсь, — донеслось рычащее из кресла. — Это чертова катастрофа, мать ее. Эта девчонка мне нужна. Нужна живой.

Раздался звук разбившегося стекла. Аарон обернулся, видя как рука, свисающая с подлокотника, раздавила бокал, и по пальцам потекла смесь вина и крови. Но наемник даже не шелохнулся, спокойно отвел взгляд в сторону.

— Помнишь, я сказал, что у меня к тебе будет последнее задание, Аарон? — уже спокойнее проговорил Райт, разжимая ладонь. Хрусталь осыпалась на пол осколками.

— Да.

— Ты пошел на службу дому Лефер только потому, что мы предполагали, убийца, нанятый епископом, будет в числе слуг Розетты. Теперь мы знаем, что это не так. Так вот, слушай, Аарон, внимательно и запоминай: Элина Эртон была нанята епископом три года назад. Три года назад он знал, что Джина станет претенденткой на корону. Три года Мотинье ждал подходящего момента, напичкав ее дом своими шпионами.

Наемник слушал, не отрывая взгляда темно-рубиновых глаз от своего господина.

— Но Мотинье дал приказ на убийство Эдмунда не сразу. Возможно, его цель изменилась, — уже почти шептал Берингер, сжимая и разжимая пораненную осколками руку. — Бегство леди Эртон тоже было не случайным. Она будто решила бросить Джину, когда удостоверилась, что мы с ней любовники. Покупка той подвески… Проклятье…

Он сжал кулак и поморщился от боли.

— Я должен был что-то понять из всей этой болтовни? — невозмутимо поинтересовался телохранитель. — Это что увеличит срок моей повинности? Ты обещал отпустить меня…

— Заткнись, Аарон, — резко оборвал Райт, поднимаясь. — Сегодня можешь послать леди Лефер к чертовой матери. У тебя новое задание, и не переживай, оно тебе понравится.

— Вряд ли.

— Могу пообещать, что это ненадолго.

— Слышу не в первый раз, — поймав на себе грозный взгляд советника, наемник поспешил добавить: — Хорошо, не начинай… Что нужно делать?

— Во-первых, убрать «хвост», который ходит за мной уже почти два дня. Это человек королевы, поэтому сделай ей одолжение — никакой крови. Пусть этого ублюдка никогда не найдут.

— Наконец, что-то стоящее, — с сарказмом отозвался Аарон.

— Рад угодить, — бросил Райт небрежно. — Второе: мне нужен лорд де Хог. И это твое самое важное задание. Бесшумно, тихо и очень аккуратно.

— Оставить его в живых?

— Более того, ни один волосок не должен упасть с его головы. Я хочу лицезреть этого лорда в Лауртане уже завтра.

— Невыполнимо, — попробовал возразить наемник, но Райт произнес:

— Постараешься, Аарон. Я не торгуюсь, учти. Завтра я хочу его видеть, и будет чертовски плохо в первую очередь для тебя самого, если я его там не найду.

Спорить с самим дьяволом в человеческом облике — идея крайне неудачная, поэтому наемник лишь стиснул зубы.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вымолвил он, покидая комнату, — потому что — это не просто произвол, это объявление войны принцу и его мамаше.

— Он переживет, а его мать, надеюсь, нет, — зловеще усмехнулся советник.

Я сидела на жесткой кушетке, гордо выпрямив спину. Не раскисать!

Старалась не прислушиваться к стенаниям за соседней стеной.

Старалась не думать, что у меня всего пара дней перед казнью.

Мерно втягивала воздух носом. Вдох-выдох… вдох… выдох… Спокойствие, умиротворение, никаких неудобств. Подумаешь, я в камере, где полным-полно грызунов, многоножек, жуков и плесени. Это не так страшно. Не так страшно, говорю!

И неважно, что я до чертиков боюсь пауков, один из которых сейчас свисает с потолка. Я наблюдаю, как это безобразное многоногое создание потихоньку спускается на паутинке, и сдерживаюсь из последних сил, чтобы не вскочить и не закричать. Кто знает, может это членистоногое ползет ко мне за каким-нибудь важным делом? Съесть сидящего рядом со мной мотылька, например? И главное сейчас попросту его не замечать. Не замечать, говорю. И даже не смотреть на него.

Неосознанно дергаю плечами «брр», отпугивая сидящую у моей туфли мышь. Какого дьявола?!

Спокойствие… вдох-выдох… вдох…

Краем глаза замечаю движение многоногого убийцы, который завис напротив моего лица. «О, всевышний, лучше умереть прямо сейчас!» Зажмуриваю глаза, прислушиваясь к биению сердца и бормочу:

— Ненавижу тебя… ненавижу жалкий подонок, скотина, лицемер… надеюсь, ты узнаешь об этом, Райт… надеюсь, когда-нибудь ты окажешься на моем месте… надеюсь, — замолкаю, потому что этот поток брани ни кому не принесет пользы.