Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
— Я клянусь звездами, что выполню условия нашего соглашения, — промурлыкала она. — Твое тело будет добровольно принадлежать мне в течение трех лунных циклов, и по истечении этого времени я освобожу Дарси Вега от ее проклятия.
— А ты освободишь меня из своего плена, — прорычал я, и она лукаво улыбнулась, словно и не собиралась упоминать об этом.
— А я освобожу тебя, Лэнс Орион, из своего плена. И если я не выполню свою часть сделки, то умру.
— Ты вообще можешь умереть? — огрызнулся я.
— Все существа могут умереть, — с горечью сказала она.
Магия пронеслась между нами, подтверждая, что ее имитации крови было достаточно, чтобы заключить эту сделку. Но я знаю, что существует еще одна сторона сделки, и в горле у меня встал ком, когда я принял то, что должен был сделать.
— Ты согласен? — спросила она, в ее глазах горела победа.
Я мешкался, испытывая страх перед тем, чему мне предстоит подвергнуться, но я должен согласиться. Или Дарси будет поглощена проклятием, которое навсегда лишит ее магии. Это оставит ее смертной, не говоря уже о том мерзком звере, который поселился в ее теле и толкал ее на преступления против людей, которых она любит. Она слишком добра, слишком мила, чтобы заслуживать такую судьбу. И Солярия нуждается в ней больше, чем я сейчас.
Пройдет три лунных цикла. И кем бы я ни был, выйдя из него, я все равно буду любить ее. Я все еще буду ее.
Я понял, что мое решение уже принято, и что я не собираюсь отступать, даже несмотря на ужас, проникающий в мое тело. Но я смогу пережить три лунных цикла в аду ради Дарси Вега. Это будет агонией в чистом виде, но мое тело — ничто. Голубок владеет той частью меня, которая имеет значение. И Лавиния никогда не сможет прикоснуться к ней. По крайней мере, так я смогу вернуться к своей девочке, готовый любить ее каждым ударом своего бьющегося сердца. Я просто молился, чтобы, когда я однажды воссоединюсь с ней, она не винила меня за этот выбор и смогла найти способ простить меня.
— Я согласен, — твердо сказал я, и связь между нами болезненно сомкнулась, звезды зашептались, когда магия проникла под мою и ее кожу, свет вспыхнул вокруг наших ладоней, и наша кровь превратилась в пыль.
Она отпустила мою руку, и я обнаружил, что на внутренней стороне моей ладони выжжена красная звезда, которая светилась там мгновение, а затем скрылась под кожей и исчезла. Лавиния смотрела, как тот же знак обосновался в ее собственной плоти, и улыбка скривила ее губы.
Все сделано. Я связан, прикован и принадлежу этому мерзкому чудовищу.
— Три лунных цикла, — подтвердила она, протягивая руку, коснувшись моего горла, и я почувствовал, как ошейник теней обвился вокруг него, крепко сжимая.
— Вот и все. Все мое. — Она подлетела ко мне, потянула за нить теней, которая соединялась с ошейником, как поводок, и рывком притянула меня к себе, доставая мешочек со звездной пылью из теневого плаща вокруг своего тела. — Пойдем домой, питомец, мне не терпится начать ломать тебя всеми способами, которыми можно сломать мужчину.
Каталина
Рука Хэмиша была крепко сплетена с моей, и мы боролись с Нимфами, которые преследовали наш народ в его отступлении.
Сотни людей прошли мимо нас, убегая все глубже под землю, следуя по туннелям, которые Штормовой Дракон и его стая прорубили, дабы увести их в безопасное место, подальше от этого ада, в котором мы сражаемся.
Теперь поток превратился в струйку, поскольку раненых либо несли назад, либо им удавалось дотащить себя до безопасного места. Некоторые отважные души оставались, исцеляя всех, кого могли, пока их сила не иссякла, но теперь мы остались вдвоем, и наша магия тоже быстро угасала.
— Мы не сможем сдерживать их долго, Китти, — прорычал Хэмиш, стиснув зубы, стараясь использовать каждую каплю своей силы, чтобы не дать Нимфам добраться до нас. Лианы, которые мы накинули, плотно обвивали все больше и больше Нимф, отбрасывая их от входа в туннели и от последних повстанцев, которые мчались к нам в поисках спасения от резни, которую Лайонел устроил здесь сегодня ночью.
— Я знаю, — вздохнула я, слеза прочертила дорожку по моей щеке, пока я искала хоть какой-то признак моих мальчиков среди выживших, которые все еще боролись за то, чтобы вернуться сюда. — Но я не могу бежать. Не сейчас, пока они еще там, Хэмми.
— Я тоже, — согласился он, его глаза сияли любовью к своей дочери и моим мальчикам вместе взятым.
Мы создали нечто чистое, он и я. Этот маленький пузырь счастья, построенный только на фундаменте любви.
Он нашел меня с разбитой душой, годы жестокого обращения со стороны Лайонела превратили меня в шелуху той женщины, которой я когда-то была. И все же он помог мне вернуться к самой себе. Он помог мне узнать, кем я была на самом деле, не приказывая и не связывая меня, и он любил меня как ту женщину. Он показал мне, что такое настоящая любовь и какой бесконечно прекрасной она может быть, пока я исцеляла его от боли, которую он пережил после потери жены.
Испуганное хныканье привлекло мое внимание, и сердце замерло, когда я увидела серебряного Пегаса, галопом скачущего к нам, на спине которого сидела девушка, обстреливающая Нимф, которые с тревожными криками приближались к ним. Нимфы освободили свои трещотки, и огонь в руках девушки угас, как только я узнала ее.
— София! — крикнула я, выбросив руку в их сторону и пробив пропасть в земле магией земли, которая отправила Нимф справа от них вниз с яростными криками, в то время как Хэмиш создал таран, который врезался в Нимф слева от них.
— Он идет! — крикнула София, но я не придала значения ее словам, так как заметила две фигуры, лежавшие перед ней на спине Тайлера, и резко втянула воздух, узнав пропитанную кровью плоть Ксавьера.
«Хэмми, у них Ксавьер и Джеральдина», — задыхаясь, проговорила я, крепче сжимая его руку и понуждая Пегаса бежать быстрее, продолжая разрушать землю позади него, чтобы сдержать Нимф на расстоянии.
Тайлер встревоженно заржал, поскакал быстрее, вздымая вокруг себя грязь и комья травы, он с ужасом в глазах мчался к нам, и, посмотрев за ним, я поняла, почему.
Лайонел поднялся позади них, используя свою магию воздуха, чтобы возвыситься над рядами Нимф, которые все еще боролись
