Дженнифер Барнс - Стертая аура
Адский математик подошел к столикам звезд, те радостно его приветствовали. Я не могла не заметить, как ауры девушек при виде учителя буквально встали дыбом и вытянулись в его сторону.
Тонкие нити стертого выросли из ореола Кисслера и погладили каждую по очереди. Ауры ежились от его прикосновений, и мне захотелось или немедленно отвести глаза, или швырнуть чем-нибудь в бестолковых девиц. Как же они не чувствуют, кто он есть?
— Что с тобой? — встревожилась Одра. — Ты так побледнела.
Дилан промолчал, но смотрел на меня с беспокойством. Даже глядя на его жемчужно-белую ауру, я не могла угадать, о чем он думает.
Три переплетенных круга, три разноцветных кольца на серебряном поле.
Видение мелькнуло и исчезло. Я так до сих пор и не придумала, что делать с Кисслером, а сосущая пустота в желудке подсказывала, что придумывать нужно срочно.
Ну почему, почему я должна все это расхлебывать? Больше всего на свете мне сейчас хочется хоть что-нибудь съесть, но я слишком боюсь повторить позавчерашний спектакль.
Стертые щупальца с легким щелчком втянулись в ауру мистера Кисслера, я вздрогнула, несмотря на то что старалась держать Дилана в поле зрения. Что бы я ни придумывала, находиться в одном помещении с таким количеством стертого очень тяжело. А еще мне все время кажется, что я упускаю что-то очень-очень важное.
10
Зеленый
Только я решила, что ничего более странного быть уже не может, как жизнь снова сделала крутой вираж.
— У тебя сопрано? — допрашивала меня мисс Катлер, молоденькая учительница музыки.
Такая зеленая, что у меня голова заболела, тем более что в друзьях у нее, по-видимому, недостатка не было, и тонкие изумрудные нити тянулись от ауры во все стороны, напоминая мне о щупальцах Кисслера. — Мне кажется, у тебя должна быть сопрано.
— Да я вообще не умею петь, — открестилась я.
— Глупости, — беспечно рассмеялась мисс Катлер. — Петь умеют все.
Я не нашлась, что ответить, только скрестила руки на груди и подумала, что сейчас верну эту романтическую натуру в реальный мир. Я даже «С днем рожденья тебя!» в гостях не пою. И что за умник догадался записать меня в хор? Надо бы выяснить, кто выбирал предметы на этот учебный год. И заставить его страдать, как страдаю я.
Нетрудно было сообразить, что сейчас мисс Катлер предложит мне спеть. Она и предложила. Я было собиралась упереться и стоять на своем, но мне никогда не хватало твердости. Пришлось подвергнуться еще одному унижению.
— Да что вы ей верите! — раздался у меня за спиной серебристый голос.
Трейси. Я попыталась притвориться, что не слушаю, хотя говорила она, скорей всего, про меня. Скоро пустит новую сплетню — про то, что я пыталась соблазнить ее бойфренда в столовой с помощью притворной тошноты. С нее станется.
— Итак, возьми, пожалуйста, ля, — скомандовала учительница.
— Чего? — Я тупо уставилась на нее.
Она помолчала, переваривая ответ. Наверное, выражение моего лица говорило само за себя, потому что мисс Катлер воскликнула:
— О господи! Ты что — нот не знаешь?
Я помотала головой и разъяснила:
— Да если бы и знала — не помогло бы. Мне медведь на ухо наступил. Я все звуки слышу одинаково.
Я чуть покривила душой, все было не так плохо, но мне не хотелось внушать бедной женщине ложные надежды. Во всей вселенной не найдешь такого мира, где я бы запела. Я себя знаю — никогда в жизни мне не одолеть ни одной песни.
Мисс Катлер открыла рот и взяла высокую чистую ноту.
— Попробуй повторить.
«Знаете, леди, — подумала я, — вот честное слово — зря вы это затеяли. Лучше поверили бы мне на слово».
Конечно, вслух я ничего не сказала. Постеснялась. Из всех взрослых запросто я могу говорить только с дядей Кори, и то мать Лилы его так обработала, что теперь особо не побеседуешь.
— Попробую, — вздохнула я.
«Но ты об этом пожалеешь», — пригрозила я мысленно.
— Ты тоже, — предупредил меня внутренний голос, на секунду перестав вопить от ужаса.
Именно этим он занимался весь сегодняшний день.
Я пропустила угрозу мимо ушей и открыла рот...
— Ну что ж... — неуверенно сказала мисс Катлер. Она помолчала, пытаясь подобрать слова, потом решительно хлопнула в ладоши. — Думаю, у тебя альт.
«Ага, — скептически согласилась я. — Думаешь, как же».
Аура мисс Катлер дергалась нервными дискотечными огнями, а сама она безуспешно пыталась вернуть беспечную улыбку.
— Почему бы тебе не встать рядом с Лилой. — Учительница махнула рукой. — Вон той девочкой в симпатичной белой маечке.
— Я знаю Лилу, — с такой же наигранной бодростью ответила я.
Мне вообще трудно общаться с человеком и не перенять его манеру разговора. В последние дни у меня начал появляться очень забавный оклахомский акцент — того и гляди, кто-нибудь обидится, только мне сейчас не до того, чтобы думать о чужих чувствах.
— Неудивительно, что ты знакома с Лилой, ты ведь племянница Кори Ноули, — воскликнула мисс Катлер. — Как же я могла забыть!
Похоже, весь город знает о Кори и Эмили. Мать Фуксии вела себя так, будто об этом уже пишут в новостях, а в школе каждый усердно подчеркивает, что Лила терпит меня только потому, что ее мама встречается с моим дядей. На мой взгляд, в этом городе вообще слишком много знают, пока дело не касается зловещих математиков. Тогда все, напротив, начинают знать слишком мало.
Тени и свет.
На подгибающихся ногах я двинулась в тот угол, где стояли Трейси и Лила. Как, ну как у меня оказалось столько общих уроков со старшими? Ладно, пусть в чем-то я ушла вперед еще в Калифорнии, но при чем здесь хор? За что на меня взъелся бог школьного расписания?
— Можно подумать, у нее есть хоть какие-то шансы заполучить Колина! — сказала Трейси, краем глаза презрительно поглядывая в мою сторону.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она, в кои-то веки, говорит не обо мне.
— Да он просто считает ее легкой добычей, — хихикнула Фуксия.
Я подавила смех. Фуксия сама нацелилась на Колина, вот и выдумывает, что застенчивая, скромно одетая Сара привлекает его своей доступностью. Больше-то сказать нечего. Версия с соблазнительной тошнотой вдруг показалась мне не такой уж дурацкой.
— Не переживай, Фуксия, — наконец-то подала голос Лила. — У них все равно ничего не выйдет.
Ну конечно. Если королева сказала — не выйдет, значит, не выйдет. И плевать на оранжевый с бирюзовым.
— А, это ты, — без всякого воодушевления продолжала она.
Удивительно, что вообще ради меня рот раскрыла.
— А ты что думаешь, Лисси? — склонив голову к плечу спросила Трейси.
