Сволочь и Фенечка - Анна Григорьевна Владимирова
– Да… – выдохнула я дрожа и пытаясь расслабиться, чтобы у него все же получилось в меня… – Ай!
Я взвизгнула, когда Сергей укусил в шею и рывком насадил меня на себя до упора. Кажется, я еще и крепко сматерилась. И продолжала материться, пока боль не ушла. А потом ещё и попыталась за это извиниться. Черт, ну какой же стыд…
– Фень, извиняться я тебя потом научу по-другому, – усмехнулся напряженно Сергей, – тоже ртом, но чтобы без разговоров.
И он осторожно двинулся во мне, а я схватилась за его плечи, наплевав на боль под повязками. Ну как же хорошо… Как же нравится принадлежать ему! И дышать часто нравится, и как кружится голова – тоже…
– Фень, очень больно? – прохрипел Сволочь, укладывая меня снова на спину.
– Да… Но очень хорошо, – улыбнулась я и сжала его бёдра ногами.
***
Не спалось.
Я лежал лицом к окну, Феня в руках, и смотрел на город, время от времени стягивая улыбку. Мне казалось, что стоит забрать Феньку, и столько всего решится… А теперь только и думал о том, сколько всего за этим следует. Если я и останусь работать в отделе, то там же вообще ненормированный график, а у меня теперь семья. И её я хочу определенно больше работы. А это всё же повод подумать о частной практике. И зарплата больше, и свободного времени – тоже. А оно мне очень нужно, потому что Феню надо поддерживать и реабилитировать, насколько возможно. Я хочу быть рядом.
– Иди уже спать, а? – прошептал я светлому пятну, торчавшему в проходе спальни с того момента, как мы разошлись с кухни.
То ли у крыса была претензия за поздний ужин, хотя это вряд ли – морды у обоих крыс после пиццы были очень довольные. То ли он просто стоял на стреме, решив, что мы с Фенькой очень уязвимы сейчас…
Что у него в голове?
А, может, он расстался с идеей поспать, потому что мы очень долго не давали им покоя? То секс, то ужин, то походы в ванную туда-сюда. Я долго уговаривал Феньку дать мне посмотреть, что там у неё печёт после меня. Она очень тревожила меня своей… не девственной походкой. Но Феня напомнила, что она вообще-то врач, и сказала, что ничего мне рассматривать не даст, и что я вообще-то для нее довольно большой, поэтому имеем то, что поимели.
Но главный мой прокол по-настоящему не давал покоя. В самый ответственный момент я не нашел презервативов. Точно помнил, что были. Правда, настолько давно не освежал в памяти их местоположение, что отыскать не удалось. Пришлось разыгрывать перед Фенькой самоуверенного самца, который готов ко всем последствиям. И надо будет поговорить об этом утром. Оправдывало меня только то, что я ей метку сразу поставил, но на душе было погано. Обещал же, что со всем справимся. А детей я хотел, конечно. Но я не знал, хочет ли Феня…
В темноте раздался раздраженный зубовный скрежет, и я тихо выругался.
– Ну что тебе нужно? – прорычал шепотом.
От снаряда из скомканной футболки крысу спасло то, что мне захотелось в туалет. Я кое-как выполз из кровати, не потревожив Фенька, и направился в кухню. Крыс вроде бы сбежал, но когда я вышел из туалета, вдруг оказался на моем пути.
Я вздохнул, наклонился и подставил ладонь. Крыс будто порадовался моей сообразительности и с готовностью на меня залез. Включив свет, я перевел взгляд на стол, но тут же сузил глаза на смутно знакомой упаковке, лежавшей в клетке.
– Это что? – хмуро потребовал я у крыса.
Тот засуетился у меня на ладони, вцепившись в пальцы. Я усадил его на стол и направился к клетке:
– Вы где это взяли?
Подельник его серый шмыгнул в домик при моем приближении, а я протянул руку и извлек пачку презервативов. Даже не погрызли. А ведь могли бы. Я обернулся и сузил глаза на парламентере. Это он, получается, сидел там полночи в ожидании, когда я выйду на переговоры?
– Ты мне объясни, – направился я к столу, – ты хотел выкуп стребовать?
И тут крыс встал на задние лапы, взъерошил шерсть и как заорет!
– Цыц ты! – махнул я ладонью, но грызун только отпрыгнул к краю стола и недовольно напыжился. – Что, ты не на обмен притащил? Хочешь сказать, что помогал искать?
Крыс высокомерно встряхнулся и уставился на меня глазками-бусинками. Ну да. Флешку Северы они же припрятали, а презервативы выложили мне сразу. Неужели и правда крыс решил исправиться?
– Ладно, – поднял я медленно руки, капитулируя, – прости, виноват. Ты, наверное, награду хочешь.
Крыс хотел. Он заинтересованно вытянул морду и красноречиво пошевелил усами, проследив мое шествие к холодильнику. Выбирал он долго. Я предлагал сыр, яблоко, колбасу, банан… пока не понял, что от меня требуют всего и сразу.
– Ладно, – проворчал, доставая продукты на разделочный стол.
Пока я нарезал ассорти, крыс уже спустился на пол по полотенцу, которое оставила для него Феня и направился к клетке.
– Ты в следующий раз только подожди до утра с находками, ладно? – устало попросил я, насыпая еду в миску поверх корма. – Не обессудьте, отдельной тарелки нет. Надо будет завести миску для подношений…
Мы закончили натуральный обмен, я сгреб со стола пачку резинок и вернулся к Фене в спальню. Свет из окна окутывал комнату мутной пеленой. Прохладно, тихо и бесцветно, и будто бы как и всегда.
Но как всегда не было.
Я больше не один.
У меня есть Фенька.
И две крысы.
Утром меня разбудил звонок мобильного. Я разлепил глаза и потянулся к джинсам на стуле. Звонили с рабочего. Феня завозилась под боком и сладко зевнула, прикрыв рот забинтованной ладошкой. Я отбил звонок и обнял ее:
– Ты как?
– Хорошо, – сонно промурлыкала она. – Тебе звонят…
Звонок повторился.
– Да ну его, – проворчал я. – Потом…
– А ты в отпуске уже? Или тебе его дали, но еще не отпустили?
– Хороший, конечно, вопрос…
– Почему?
– Ты просто не хочешь говорить со мной о вчерашней ночи, – усмехнулся я и сгреб Феню в объятья.
– А ты – про какие-то проблемы на работе, – упрямо вставила она.
Я вздохнул в её шею. Мда, мы о многом не поговорили еще.
– Фень, я нашел презервативы. Вернее, крыс их нашел.
– Рори принес их тебе? – удивленно выдохнула она.
– Нет, повел меня в кухню обменивать их на еду.
Феня прыснула, и я рассмеялся следом. И таким теплом это
