Мятежный Вэш - Элисса Эббот

18. Вэш

Это наш последний полный день перед тем, как Софи появится в сфере битвы. Это также будет первый день сезона крови, сигнализирующий об открытии игр. Независимо от того, что они запланировали для ее роли, битва обязательно будет грандиозной, дорогой и драматичной. Стартовые игры всегда бывают такими. Мы сделали что-то вроде рутины для себя. После того, как первые несколько часов утра будут проведены тренировки для меня и уборка для нее, я смогу получить свободное время от работорговцев, чтобы ускользнуть и обучить ее. Мне даже не нужно никого вырубать сейчас, что почти стыдно. Работорговцы, которые присматривают за нами, научились бояться меня, что было нелегкой задачей.

Я выскальзывал из своей комнаты много ночей после того, как Софи засыпала в первые недели, прокрадываясь в комнату работорговца или загоняя в угол охранников. Иногда я просто слушал, не будучи замеченным, собирая информацию, чтобы убедиться, что у меня было достаточно грязи на всех, чтобы удержать их от получения каких-либо идей. Через неделю или около того, не было ни одного раба или охранника, назначенного в нашу группу, который мог бы позволить себе принять меры против меня, не рискуя своей работой, жизнью или репутацией. Тем не менее, этого было недостаточно, чтобы вытащить нас из комплекса. Я мог бы убедить одного из охранников, чтобы пройти через первые ворота, но это многоуровневая система, и было еще несколько ворот, чтобы пройти дальше. Если мое предположение верно, у работорговцев, которые присматривают за нами, нет доступа ко всем воротам.

Я учу Софи пользоваться мечом в последний раз. Не могу поверить, что это произошло так быстро. Просто еще один день, и это все, что приходит в голову. Я все еще полон решимости выполнить свой план, но полон сомнений в том, будет ли он работать так, как задумал. Каждый раз, когда мои мысли обращаются к Софи, которой причиняют вред, мой желудок поворачивается. И я стал все больше и больше беспокоиться о Драксисе. Я больше не пытаюсь мысленно провоцировать его, но мне кажется, что он питается всей суматохой. Чувствую, как будто я никогда не смогу полностью успокоиться из-за страха, что он может вырваться из тени и потребовать мой ум и тело для себя, заставляя меня принять форму дракона и никогда не возвращаться. Было время, когда, возможно, почти приветствовал освобождение. Я знаю, что это будет смертный приговор для Софи, так что сделаю все, что в моих силах, чтобы продолжать сопротивляться ему так долго, как смогу.

Софи выполняет удивительно плавное сочетание ударов и махов, заканчивая процветанием и маленькой улыбкой, которую я узнал, как ее гордую улыбку. Приятно видеть, что она находит причины быть счастливой. Узнав ее, я знаю, что это все новое для нее. Она провела всю свою жизнь, будучи избитой и не знала, как сделать что-либо, кроме как казнить себя. Видя ее жизнь, я еще больше подталкивая ее, чтобы пройти через это. И это заставляет меня еще больше злиться на ситуацию. Я вижу, как ее глаза загораются, когда она позволяет себе поверить, что мы убежим. Я вижу надежду в ее глазах на идею провести нашу жизнь вместе.

Трепет звериной защищенности пронзает меня. В последнее время я чувствую в ней перемены. Я не знаю, откуда, но какой-то инстинкт внутри меня говорит мне, что она носит моего ребенка. Если бы у меня были какие-либо сомнения в том, что я хочу на нее претендовать, они поднялись и исчезли, как дым. Я был диким для нее в последнее время, как животное в агонии, требующий каждый дюйм ее великолепного тела для себя, снова и снова беря ее и чувствую, что она теряет контроль надо мной. Мысль о том, чтобы наблюдать, как ее спокойные, контролируемые черты тают в экстазе при моем прикосновении, никогда не перестает напрягать мой член. Она вызывает привыкание больше, чем любой другой наркотик, и каждый раз, когда я чувствую ее вкус, становлюсь голоднее. Я кратко подумываю о том, чтобы бросить ее прямо сейчас и взять ее в тренировочной комнате. Это было бы не в первый раз, но черная мысль всплывает на поверхность моего разума, будь то из Драксиса или моего собственного подсознания, я не знаю. Ложь все испортит.

Мысль пускает корни и изводит. Она не знает меня. Если она когда-нибудь узнает, то никогда меня не простит. Она больше никогда не захочет меня видеть. Если я потерплю неудачу, потеряю ее. Если добьюсь успеха, потеряю ее, но я лучше буду знать, что она свободна и жива, даже если наблюдение за ее уходом погубит меня. Это жертва, которую я готов принести ради нее.

Мы тренируемся до позднего вечера, оба потные и уставшие. Я думаю, что в некотором роде, мы оба подталкиваем себя к поздней ночи, потому что мы знаем, что уйти — это начало того, что может быть концом. Уже почти темно, когда мы наконец-то возвращаемся в мою комнату. Некоторые из других рабов бросают на нас завистливые взгляды, когда мы проходим, явно раздраженные особыми привилегиями, которые я получил благодаря своим усилиям. Пусть. Если я вытащу Софи отсюда, думаю, сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что никто больше не будет жить этой жизнью. Они могут проклинать меня сейчас, но со временем они будут благодарить и называть своим спасителем.

После того, как мы принимаем душ, Софи падает в кровать, и я беру ее на руки, довольствуясь тем, что просто обнимаю ее.

— Ты боишься? — спрашивает она.

— Да, — говорю я.

Это не является ложью. Идея что с ней происходит пугает меня. Я знаю, что я сильный. Знаю, что мой противник в бою — не Примус, но я был бы дураком, если бы думал, что знаю все возможные факторы, которые могут усложнить мои планы. Как бы я не презирал своего отца, он научил меня, что хороший план может измениться. Плохой план может сломаться. Как бы ни старался, знаю, что полагаюсь на план, который может развалиться на куски, если события не будут разворачиваться, как я надеюсь.

Она толкает себя глубже в мои руки.

— Не надо. Ты уже столько мне дал. Я не ожидаю, что даже ты сможешь остановить это. Это намного больше, чем