Назад к жизни - Весела Костадинова
Я посмотрела на клонящее к закату солнце.
— Лина Михайловна, наши телодвижения незамеченными не останутся. Завтра о многом уже будут знать наши противники. Ваша основная задача теперь — не пропустить изменения во времени слушаний. Будем наедятся, что нас недооценят, но готовыми нужно быть и к тому, что захотят избежать шумихи. Держите руку на пульсе.
— Умная. И это предусмотрела. Следить буду, — она помолчала. — Хочешь знать, кто его оклеветал?
Я пожала плечами.
— Не особо. Я догадываюсь, кто это сделал, так что новостью для меня это не станет. Хоть и очень хочу ошибиться. Но имя ничего не изменит. Вообще ничего.
Женщина покачала головой, принимая мою правду.
— Тебе домашний адрес Миши дать? — поднимаясь со скамейки, очень тихо спросила она.
— Нет, — я отреагировала спокойно. — Я не поеду к нему. И он ничего не должен знать о нас. Это его лучшая защита.
Она молча кивнула.
Ден не подвел, пригласив вечером на наш междусобойчик девушку-пятикурснику с юридического факультета.
— Кира, это Римма, Римма — Кира.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями. Более мужскими, чем женскими.
— Спасибо, что присоединилась, — дружелюбно улыбнулась я.
— Заканчивай с политесом, что нужно сделать?
Хм, хороший подход.
— Хорошо. Излагай, — я села за стол и посмотрела на собеседницу.
— Что именно? — слегка опешила та.
— Излагай стратегию защиты. Ден тебя просветил, что происходит. Я уверенна, ты уже знаешь с какой стороны браться за дело.
— Ха, Ден, а ты меня сукой называешь! — ухмыльнулась она, но тут же перешла на серьезный тон.
Еще два часа я слушала подробности функционирования ученого совета, механизмы наложения дисциплинарных взысканий, изучала тонкости этического кодекса преподавателей и студентов, судебную практику не только по статьям о принуждении и насилии, но и о клевете и оговорах. Отдельной темой стал вопрос формирования студенческих сообществ и проведение массовых мероприятий. Тут я криво усмехнулась: законодательство 2002 года разительно отличалось от законодательства 2022.
К восьми вечера голова начала пухнуть от обилия информации.
— Я до завтра буду иметь более подробную информацию по этим вопросам, — завершила Римма. — Но картинка на сегодня такова. Тем более, у меня будет своя команда.
— По подробнее, пожалуйста?
— Ну, Стоянов у нас не преподавал, так что мы с ним не сталкивались. Но Ден в школе столько контрольных по математике за меня решил, что отработал все мое время. Да и дело, — ее темные глаза хищно сверкнули, — шикарная практика. Думаешь мало желающих выпуститься, уже имея на руках практическое применение своих знаний? Не беспокойся, я работаю с проверенными ребятами.
Я не беспокоилась — видела ее мотивы и понимала их. Юная хищница хотела сделать себе имя и репутацию — это похвально. Да и профессионализма в ней уже хватает. Эта девушка не юбки на лекциях просиживала.
Тем временем Леша принес списки всех студентов: прошлых и настоящих — кто согласились нам помочь. По разработанной мной форме добровольцы собрали все необходимые сведения об этих людях. Каждый из ребят обзвонил по 10–15 человек, и передо мной лежали данные более чем на полтысячи человек. Я мысленно взвыла — эту информацию необходимо обработать и понять где какой винтик использовать. И сделать это нужно за одну ночь.
— Охренеть, ты монстр, — вырвалось у Риммы. — Это такой массив данных вы собрали за несколько часов?
— Угу, — буркнула я.
— На кой черт тебе университет? Ты уже готовый политтехнолог….
Я тряхнула головой, сбрасывая усталость и неуверенность.
— Итак, народ, — обратилась я к собравшимся. — Сегодня мы сделали много, очень много. Завтра придется делать еще больше. Спасибо вам, ребята.
Говорить много не стала — устали все, а мы не на митинге. Говорить придется послезавтра. И завтра. С отдельными людьми.
Студенты стали расходится, многие подходили ко мне и желали успеха. Я видела их глаза, видела, как задела эта ситуация их. Знала, что через много-много лет у каждого из них встанет тяжёлый выбор между добром и злом. Не знала, правда, на чью сторону они встанут, каждый из них. Но сейчас они свою сторону уже выбрали и за это я была им безмерно благодарна.
Леша подвез меня до дома. В этот краткий момент я позволила себе отдых, закрыв глаза. Всех добровольных помощников я разделила на группы по семь-восемь человек, в каждой такой группе был свой координатор, который и собирал данные для меня. Он же был на связи с участниками своей группы, координировал их действия. Никогда еще мне не приходилось работать с такой скоростью, формировать команду и работать с таким количеством данных за такой короткий промежуток времени. Я выстраивала одну комбинацию за другой, понимая, что, если не сработает одна — выплывет другая.
За окном машины мелькали темные улицы, я же бездумно смотрела в окно — позволяя голове немного отдохнуть. А руки же сами набирали заветный номер. Всем сердцем я надеялась услышать длинные гудки и заветное «Да». Но нет, телефон по-прежнему был выключен.
— Я ему тоже звонил, — буркнул Леша, краем глаза заметив мои действия. — И с тем же успехом.
Я молча покачала головой.
— Знаешь, хорошо, что ты взялась за нашу организацию. Мы хотели прийти на слушания, хоть это и запрещено, но вряд ли развернули бы такую кампанию.
— На слушания пойдем мы с Риммой, — тихо ответила я. — Ваша задача будет другая. Леш, ты завтра сможешь мне помочь?
— Я и сегодня тебе могу помочь, — фыркнул он, кивая на бумаги в моей сумке. — Смело используй меня. Если надо, вызвоним Дена. Мы с ним многим Стоянову обязаны, я думал меня из универа выпрут на первом курсе, тот еще распиздяй был. А он меня заставил за ум взяться.
Таких историй за день я услышала десятки. Вот и сейчас едва сдерживала гордую улыбку за Михаила.
— Я в этом году заканчиваю, а у меня предложения о работе от пяти компаний по всему миру.
— Не боишься, что тебя исключат?
— С тобой и Римкой? Нет. Если уж эта королева сук загорелась идеей, то нам точно ничего не грозит. А даже если бы и грозило — да плевать! Всех не исключат.
— Не рискнут, — твердо ответила я. — Иначе скандал будет в три раза больше. Завтра нам предстоит
