Дьявол, я пришла договориться! (СИ) - Катти Карпо
‒ Командор! Смотрите, какая она хорошенькая! — восторженно бросает он, усиленно давя на мои щеки, тем самым придавая нелепой роже еще больше карикатурности. — Давайте ее оставим!
На секундочку потеряешь бдительность, и из тебя уже делают одомашненного щеню. Что ж, тяв-тяв, господа ангелы.
Глава 23. ЧАЙНИК И АСКЕТ
‒ Да, давайте! — поддерживает предложение малютка Кнопа, по-боевому вздергивая руки к потолку.
‒ Она вам не щенок. — Может, Лорэйн и злится на своеволие одного из членов своего отряда, но на меня свое недовольство он не направляет. — Отпусти девушку. А ты, Альва, продолжай.
‒ Активизация блокатора обоснована, командор.
Эрий кладет руку мне на плечо, и я неожиданно получаю внеплановый заряд счастья. Допускаю, что все дело в моих пошаливающих эмоциях и резко нахлынувшем нездоровом интересе к моему спасителю. С другой стороны, это чувство отличают яркость и в то же время умеренная мягкость. В меня будто настойчиво вливают легкую смесь из радости и разбавленной эйфории.
А этот ангелок полон сюрпризов. На что еще он способен, помимо умелого использования таланта выбивать меня из умиротворяющего равновесия?
Котик тянется к моей руке и касается запястья.
‒ Покажи ладонь, ‒ просит он.
Послушно демонстрирую всем сияющую печать в виде капельки, которой обзавелась при первом знакомстве с чужими бубенцами.
‒ Ого-го, ‒ присвистывает Марти. ‒ Колокольчики, кажись, отметили ее.
Эрий оглаживает большим пальцем мою ладонь, и печать от его прикосновения начинает сиять ярче. Чувствую, как мои щеки наливаются румянцем.
Вот на фига он меня так поглаживает?! Мурашки, давненько обосновавшиеся на моем теле, наверное, уже создали колонию и перекочевали в район коленных чашечек. Я и подумать не могла, что у меня такая высокая чувствительность.
Жутко хочется вырвать руку из хватки котика. Но у нас как-никак важные переговоры. Поэтому закусываю нижнюю губу, вдуваю щеки и старательно сосредотачиваюсь на чем угодно, кроме ощущения мягкого касания пальцев Эрия.
‒ Печать… ‒ Маска, слепленная из изумления и настороженности, надолго застывает на лице командора Лорэйна. ‒ Душа не способна получить печать и обзавестись талисманом.
‒ Верно. ‒ Котик придвигается ближе, и я вдруг оказываюсь притиснута спиной к его груди. Не отпуская моего запястья, он тянется свободной рукой вдоль моего тела. Его пальцы ныряют под край моей рубашки и выуживают из-за пояса джинсов бубенцы. Парень демонстрирует колокольчики командору. ‒ Ее отметила частичка моего талисмана. Будь она существом, несущим тьму, они бы не приняли ее. А своды Бесконечной обители не оставались бы такими же спокойными.
‒ Еще нарушение. ‒ Лорэйн зажмуривается и легонько хлопает себя по лбу ладонью. Выглядит он при этом еще более раздосадованным, чем прежде. ‒ Талисман ‒ часть твоей сущности, Альва. А ты так легко и необдуманно расстаешься с половиной своей сущности.
‒ Напротив, командор, я обдумал каждое свое действие, ‒ с предельной твердостью заявляет котик.
Разбегайтесь все, у меня тахикардия. Так и знала, что с бубенцами не все просто! Котяша ‒ сплошное недоразумение. Отдает мне тут, понимаете ли, очень важную часть себя, защищает перед всеми, да еще и из объятий не выпускает!
Странно, что я до сих пор не запускаю в потолок клубы белесого пара, как перегревшийся чайник. Никогда еще на мою долю не выпадало столько испытаний смущением. Эрий, которому сто пудов все до фени, даже не думая разрывать нашу близость, продолжает стоять за моей спиной, а я в это время едва справляюсь с нахлынувшими на меня потоками возбуждения.
‒ Я верю, что Мила сумеет позаботиться о моих бубенцах, ‒ заявляет котяша.
Замираю. Мой внутренний чайник смачно вычихивает в космос остатки хозяйского самообладания.
О, сухофрукт моих чаяний, как же здорово, что ты это ляпнул!
Сдержать дикий смех ‒ та еще задачка. Но зато я напрочь забываю о своем непривычном перевозбуждении. Да и Эрий, чувствуя, что меня странно потряхивает, наконец отпускает мое тело на волю.
‒ Что-то случилось? ‒ обеспокоенно спрашивает Лорэйн.
‒ А… нет, нет… ‒ Издаю хрюкающий звук и усердно тру ладонью свой нос. ‒ Все хорошо. Это нервы. Продолжайте.
Выпрямляюсь и под недоуменные взгляды окружающих наспех леплю серьезную мину.
Фух… Вроде пронесло и оправдываться за свою мимолетную истерику не придется. Натыкаюсь взглядом на Марти, а секунду спустя на Фаю. Оба подозрительно пристально смотрят на меня. Акушерка в ответ на мой вопросительный взор перемещает сигарету из одного уголка рта в другой и выпускает ввысь пару белесых колечек. А вот Марти безмолвием не ограничивается. Парень хитро улыбается, глядит на Эрия, затем снова на меня и произносит одними губами: «маленькая извращенка».
Та-а-ак, кажется, у нас тут проницательные персоналии на три часа. Пора налаживать общение, пока меня не сдали со всей моей неуемной фантазией.
‒ Марти. ‒ Лорэйн складывает на груди руки и дергает подбородком в сторону меня. ‒ Проверь Архив и Свиток Вознесенных.
‒ Так точно, ‒ бодро отзывается парень. ‒ Посмотри сюда, птенчик.
Он подскакивает ко мне и подносит к моему лицу нечто, напоминающее прозрачный камень с множеством граней, заключенный в позолоченную округлую рамку.
‒ Не стоит бояться, Мила. ‒ Лорэйн мягко прикасается к моему плечу. И, кстати, делает это намного деликатнее, чем Эрий. Которому меня пощупать, похоже, раз плюнуть. ‒ Ничего, если на «ты»? Не будешь против некоторой фамильярности?
‒ Не буду. И не боюсь я, ‒ не могу отказать себе в удовольствии поворчать на настоящих ангелов. ‒ Собираетесь проверить, фигурирую ли я где-нибудь в небесных списках в дохлом виде?
Марти издает смешок и, слегка стащив очки вниз, подмигивает мне.
‒ Ты понравилась мне окончательно и бесповоротно, птенчик. Самокритичность прет из всех
