Райчел Мид - Сны суккуба

Сняла с себя я только халат. Осталась в брючках и лифчике, которые были под ним. Друзья хоть и близкие люди, но все же не настолько... Впрочем, и это я сделала лишь под конец. Сперва руки мои долго скользили по шелковой ткани, облегавшей тело. Потом я томительно медленно развязывала пояс. И, когда халат упал на пол, так же медленно сняла туфли.

В такт музыке сказала:

— Когда освоишь это, Тауни, перейдем к танцам на коленях.

После чего приблизилась к Хью, сидевшему в кресле на двоих, и почти оседлала его, едва касаясь в то же время. Искусство стриптиза... Продолжая извиваться под музыку, откинула голову и провела рукой по волосам.

— Эй, щедрая душа, — сказала я.

Черт оценил мои старания, хотя они его скорее развлекли, чем завели. Полез в карман и вытащил доллар.

— Хью, — протянула я. — Не оскорбляй меня. Тогда он выудил со вздохом пятидолларовую купюру и подсунул ее под бретельку лифчика.

— Привет! — неожиданно сказал Коди.

Повернув голову, я увидела на пороге Сета.

И вспомнила, что, впустив Тауни, забыла запереть дверь.

Вид у Сета был притворно ошеломленный.

— Привет, — сказал он, глядя на меня. — Ага... за обед сегодня платишь ты?

Я слезла с колен Хью, вытянула из-под бретельки пять долларов.

— Только если мы идем в забегаловку.

Коди вручил мне еще двадцать.

— Идите в ресторан.

Друзья мои поднялись и двинулись к двери. Напоследок пришлось пообещать расстроенной Тауни, что я подумаю, как ей помочь. Потом, оставив попытки собраться обычным образом, я превратила свой наряд в джинсы и кашемировый свитер. Довершили его серое шерстяное пальто длиной в три четверти и ботинки.

Сет покачал головой, изображая уныние. Я усмехнулась. По сравнению со всем остальным, чем я занималась — он знал, чем именно, — этот импровизированный стриптиз был детской забавой.

— И ты еще думал, что я не заработаю себе на пропитание?

— Без комментариев, — сказал он, беря меня за руку.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Ничего не понимаю, — насмешливо заявил Сет. — Я застаю тебя раздетой в обществе посторонних мужчин. И меня же наказывают.

Я за руку вела его по катку. Сама каталась на коньках, как и танцевала, без всяких усилий. Сет же на них и стоять не мог, и, не поддерживай я его, давно упал бы.

— Тебе это полезно, Мортенсен. Ты целыми днями сидишь за письменным столом. Не за письменным, так за каким-нибудь другим. А сейчас все твои мышцы работают. Старческую кровь разгоняют.

Улыбка Сета превратилась в гримасу, рука стиснула мою мертвой хваткой.

— Я мог бы разогнать ее сотней других способов.

— Но этот самый забавный, — сказала я.

Сет умница и талант, только вот с координацией дела у него обстояли неважно. В самом начале нашего знакомства я пыталась научить его танцевать. Это был кошмар. Основные па после долгих мучений он заучил, но никакого удовольствия, как я подозревала, сам процесс доставлять ему так и не начал. Тогда я попытки прекратила и выводила его на танцы лишь однажды. С тех пор он стал слишком уж собой доволен, и мне казалось, что новый опыт ему не помешает.

— Мужчины созданы не для того, чтобы носить на ногах лезвия, — заявил он, пока мы ковыляли в центр катка.

Каток располагался под открытым небом, в маленьком парке. Было холодно, и дыхание вздымалось в воздух белыми облачками.

— Женщины созданы не для того, чтобы ходить на шпильках, — ответила я. — Ты хоть раз слышал от меня жалобы?

— Это совсем другое. Твои ножки на них — просто загляденье. А мои на коньках? Выгляжу как дурак.

— Так учись давай. Пора убрать подпорки, — сказала я и выпустила его руку.

— Эй! Куда?..

Сет попытался схватиться за меня снова, но я уклонилась со смехом и покатила прочь. Он застыл на месте, а я принялась выписывать на льду изящные круги и восьмерки. Потом завершила их грациозным пируэтом и подъехала к нему. Он так и стоял, боясь шелохнуться, но на меня, кажется, не злился.

— Видела бы ты себя, — сказал он, коснувшись моего лица. — Щеки розовые. В волосах снежинки. Настоящая Снежная Королева.

— Боже, только не это. Жутковатая история. У Ганса Христиана Андерсена были проблемы.

— Они у всех писателей есть, — заверил меня Сет.

Я засмеялась, взяла его за руку, и мы медленно поковыляли дальше. Ноги просили скорости, но в остальном я чувствовала себя совершенно счастливой оттого, что Сет со мной.

— Кстати, о писателях с проблемами, — сказала я. — Мне, значит, нельзя раздеваться перед посторонними мужчинами, а тебе можно встречаться с посторонней женщиной?

Судя по его лицу, Сет дал бы мне пинка, если бы не боялся упасть.

— Сама виновата. Заставила меня, вот и не ревнуй теперь.

— Я и не ревную... просто опасаюсь, как бы Мэдди тобой не увлеклась.

— Ну, это вряд ли. Разве что как писателем. — Он насмешливо глянул на меня. — А вот тобой она точно увлеклась.

— Ой, хватит уже этих лесбийских фантазий.

— Да я о другом. Ты для нее — кумир, только и всего. А теперь еще занялась ее внешностью, и она, кажется, начинает понимать, что способна на большее. Ты — образец для подражания.

Мне это и в голову не приходило.

— Правда?

— Да. — Сет усмехнулся. — Еще немного пошлифуешь ее, и мы получим вторую Джорджину. Мэдди, суккуб-новичок, мои племянницы... тебе пора открывать пансион для благородных девиц. Ты хорошо влияешь на людей. И почему у тебя занятие такое...

— Низменное? — подсказала я.

— Вроде того. Хотя, думается мне, могло быть и хуже.

Я покосилась на него.

— Хуже?

— Да. Вдруг ты торговала бы, например, продукцией «Амвей». Или скачивала мошенническим путем деньги с моего счета.

— Это решительно невозможно, — сказала я сурово.

Он отважно перевел взгляд со своих непослушных ног на меня. На губах появилась нежная улыбка, глаза засветились любовью, и коленки у меня подогнулись. Может, этого он и хотел — чтобы я тоже начала спотыкаться. Почти добился...

— Для тебя? — Он остановился. — А может, и стоило бы.

— Вычистить твой счет?

— Да.

— Принять участие в пирамиде?

— Говорят, их больше не организуют.

— А если врут?

— Фетида, — вздохнул он, — я скажу сейчас то, чего никогда еще не говорил.

— И что же это?

— Помолчи.

Тут он наклонился и горячим поцелуем согрел мои холодные губы. Какие-то дети поблизости захихикали, но мне было все равно. Поцелуй прожег меня, казалось, до пят. Длился он недолго, как обычно, но, когда Сет отстранился, я вся пылала. Каждый нерв во мне сладостно трепетал, и холод стал нипочем. Сет поднес к губам мою руку. Не снимая перчатки, поцеловал в то место, где было подаренное им кольцо.