Ключи от королевства (СИ) - Львофф Юлия

Аремор, как думала о представшем перед нею крае Ирис, понравился ей куда меньше Вальдоны и Маконы. Унылый пейзаж – с торфяными болотами, каменистой землёй, пастбищами, заросшими вереском и колючим кустарником – сменился островерхими отвесными скалами.

А мощный каменный замок, расположенный на их вершинах и с высоты взирающий на лежащие окрест долины, совсем не походил на тот, который существовал в воображении Ирис. Она помнила живые увлекательные рассказы старицы Берты о королевских дворцах, видела их изображения в книгах, которые наставница давала ей почитать, и сейчас была разочарована тем, что открылось её взору. Вместо изящных арок, цветных витражей в высоких стрельчатых окнах, ажурных башенок и просторных галерей Ирис увидела серые стены, узкие бойницы, хмурые башни, тесные внутренние дворы. Это была суровая неприступная крепость, а не пышный дворец короля.

Едва отряд приблизился к въездным воротам на подъёмном мосту, как навстречу всадникам выбежали слуги и схватили коней за поводья. Вскоре Ирис в сопровождении маркиза Гундахара, которого встречали и чествовали как хозяина, а не как гостя, ступила внутрь замка. Помещения здесь были обширны, но неуютны, и каждый шаг гулким эхом отдавался под высокими мрачными сводами. Было немного страшновато, давала себя знать усталость после долгого пути, но то, что Ирис видела вокруг себя, волновало её новизной, казалось вступлением в новую жизнь, в предвкушении которой вздымалась грудь и перехватывало дыхание.

Там, в Фризии, в Обители Разбитых Судеб, будущее казалось Ирис таким далёким, и вдруг – вот оно, здесь, на пороге. Каким оно будет: добрым или недобрым? Что уготовил ей король Рихемир? Для чего приказал своему вассалу, маркизу Гундахару, выкрасть внучку фризского вождя из монастыря как раз тогда, когда ей предстояло стать новой правительницей Фризии? Пока для Ирис всё было закрыто завесой неизвестности…

Глава 18

Столы в замковой трапезной были устроены следующим образом: один, за которым сидел хозяин и его почётные гости, располагался напротив очага, два других, намного длиннее, были приставлены к нему с противоположных сторон. Хозяин и гости восседали в креслах с высокими спинками и подлокотниками, с мягкими подушками для удобства; остальные пирующие занимали длинные дубовые скамьи. Слуги суетились, накрывая столы блюдами, разнося плетёные корзины с румяными хлебами или жёлтыми сырными кругами, натыкались один на другого в спешке, а кравчий следил за тем, чтобы кубки не оставались пустыми.

Стук дружно опустошаемых кубков и гул разговоров за столов иногда смолкал: пирующие с интересом слушали выступление труверов. Грустные и тоскливые мелодии сменялись весёлыми и насмешливыми. Время от времени раздавались взрывы громкого смеха и аплодисменты.

Лишь два человека не принимали участия в этом разраставшемся веселье: хозяин замка и его гостья, восседавшая в кресле рядом с ним с видом королевы. Впрочем, она и была королевой – бывшей. Горделиво, едва поворачивая голову, вдова короля Фредебода кидала взоры то направо, то налево, но при этом таила в себе какие-то мысли, весьма далёкие от этого шумного пиршества. Только пару раз её взгляд, особенно внимательный, задержался на красивом молодом треве, сидевшем напротив хозяина замка.

- Знатный воин, что сидит напротив тебя… – как бы между прочим начала Розмунда, чуть склонив к маркизу голову, увенчанную начёсом из тёмно-рыжих волос.

Но Гундахар не дал ей договорить и довольно неучтиво перебил её:

- Это мой старший сын. Адальрик. - И затем прибавил, нахмурясь: - Но продолжим наш разговор…

- Продолжим! - поспешно отозвалась Розмунда: ведь именно ради этого разговора она проделала столь долгий и утомительный путь в гористую Тревию. - Так вот, как я уже сказала, канцлер Вескард сговорился с Рихемиром. Старому лицемеру хочется избавиться от меня и моего брата, но он страшится пролить кровь столь знатных особ из древнего рода Монсегюров: сам-то канцлер - безродный выскочка, который метит править Ареморским королевством в тени Рихемира. Я точно знаю, этот хитрец давно жаждет завладеть властью в Ареморе. Всякому любо быть правителем в таком королевстве!

Розмунда прервалась, чтобы отпить вина из своего серебряного кубка, и, опустив его на стол грациозным движением, заговорила снова:

- Когда ты встречался с Рихемиром, посвятил ли он тебя, друга юности, в свои планы? Очевидно, нет… У него, видишь ли, далеко идущие замыслы, и простираются они за пределы Ареморского королевства. Рихемир продолжает укреплять связи с богатыми феодалами, которые были бы покорны ему, и помышляет овладеть их землями, чтобы затем подчинить ареморской короне. А в скором времени, как только армия будет готова выступить в поход, он объявит войну Бладасту Маконскому, с которым прежний король жил в мире и согласии. Не желая признавать титул независимой Маконы, Рихемир созвал сеньоров - тех, кто присягнул ему в верности, - чтобы те сражались на его стороне против Бладаста.

Розмунде хотелось направить мысли Гундахара в нужное для неё русло – на борьбу маркиза с королём Рихемиром; по её мнению, правитель Тревии мог извлечь для себя из этих столкновений немалую пользу. Но, в первую очередь, она думала, конечно же, о своей собственной выгоде: о том, чтобы уничтожить Рихемира, используя военную силу тревов.

- Самое важное для нас, - убеждала она своего давнего любовника, - чтобы Рихемир и Бладаст Маконский перегрызлись в предстоящей схватке, как два волка. Если выиграет Бладаст, я, став королевой Аремора, отдам ему земли Вальдонского герцогства, которые ныне принадлежат Рихемиру как наследственные владения ареморских правителей. Если же, случится, военная удача будет склоняться на сторону Рихемира, мы призовём на помощь других союзников. В первую очередь, баронов Галеарты, которые жаждут вернуть земли Вальдоны в своё владение…

- Ты должна знать, Розмунда, - нетерпеливо перебил свою собеседницу маркиз Гундахар, - что я не заинтересован в победе Бладаста. Рихемир посулил мне графство Макону как плату за выполнение его тайного поручения.

- Но ведь ты не выполнил это поручение! – с тихим возмущением напомнила ему Розмунда. – Ты с самого начала действовал в моих интересах: именно поэтому девушка оказалась в Тревии, в твоём замке, а не в Ареморе и не в королевском дворце!

- Я не осмелился противостоять тебе, - прямодушно ответил ей маркиз, - даже спустя столько лет твои чары оказались сильнее здравого рассудка…

В ответ на его признание Розмунда довольно улыбнулась. И тут же, снова став серьёзной, продолжила деловито:

- Так или иначе, война неизбежна. Единственным человеком при дворе, который всячески стремится удержать Аремор от войны, остаётся Великий мастер-приор Тарсис. Значит, у него найдутся союзники не только среди священнослужителей, но также среди тех сеньоров, которые не захотят разориться на войне, навязываемой им Рихемиром. Рихемир же пытается ослабить власть Великого мастера-приора, отняв у него право вручать священникам хартию неприкосновенности… В конце концов всё сводится к борьбе за власть. Мы должны учесть всё это и подумать хорошенько, как лучше сыграть на вражде Рихемира и Тарсиса, а также Рихемира и Бладаста Маконского. Нельзя забывать золотое правило о том, что враг моего врага может стать мне другом. Впрочем, с Бладастом я уже договорилась: он готов стать нам союзником. Есть ещё Фризия, и, пожалуй, это – одно из самых уязвимых мест Рихемира. Их давняя вражда может сыграть мне на пользу. Я хочу договориться с фризами и сделать их своим оружием в борьбе против Рихемира. Всем известно, что это упрямые, непокорные люди, не признающие власть золота. Прежде я пользовалась лишь одним способом снискать расположение – подкупом, здесь же требуется нечто другое – знание обстановки и человеческих отношений. Мой отец, граф Гослан Монсегюр, говорил, что, если не получается подкупить или заслужить доверие возможного союзника, нужно использовать его незащищённые, слабые места.