Цена мести - Анна Кир
— Юрий сказал: твой организм изменился. У тебя нет симптомов. Не болеешь сама, но являешься носителем. Однако при угрозе из-за вашего прямого контакта частицы пыли активизировались, ты стала такой же, как мы. Правда, временно. Последние результаты показали норму. То есть, то, что было до приступа. Поздравляю с частичным вступлением в клуб, — усмехается он. — Впрочем, ты реально долго спала. Видимо, телу сложно приспособиться.
— Сколько дней? — раз мамина операция прошла, значит, более трёх. — Говоришь: я напала на Дена? — поражается она, переводя взгляд то на одного Никольского, то на другого.
Ден недовольно жмёт губы и кивает.
— Пять. Сегодня пятница. Кроме того, ты кое-что сделала с ним. Ничего не замечаешь? — Макс выглядит так, будто вот-вот прыснет.
Она смотрит на мужа, вглядываясь в лицо. И осознаёт, о чём идёт речь. Не обратила внимания сразу, потому что было как-то не до того, но сейчас отчётливо видит, что он очень эмоционален в сравнении с тем, как ведёт себя обычно.
— Питался недавно?
Он склоняет голову вбок, щерясь.
— Если бы, — всё же не удерживается Максим. Смех срывается с его губ и стихает лишь спустя пару минут.
— Он теперь такой же, как ты. Не вампир, не человек. Забавное стечение обстоятельств, не находите?
Ден не выглядит так, будто с ним согласен. Скорее, напоминает выброшенную на берег рыбу, того, кто потерял опору под ногами.
— Хватит злорадствовать, — обрывает он весельчака. — Это очень не вовремя. Отец легко заметит перемены. Нельзя дальше тянуть. У нас нет времени на испытания, нужно действовать.
— Посмотрите на него. Думает лишь о деле. Как будто подменили, честное слово. Он от твоей постели не отх…, — договорить ему не дают. Резкий удар ботинка о лодыжку прерывает очередную шутку.
Ника неловко улыбается. Переживал, значит, за неё. Может, действительно, что-то переменится теперь, когда он способен на собственные чувства. То, что Никольский способен волноваться о ком-либо, действительно поражает.
— Не время твоих игр, Макс. Когда приступим?
Максим потирает подбородок, глаза его поблёскивают.
— Через неделю состоится приём. Будут все приближённые папочки. Подходящий момент, не считаешь?
Ден задумывается на мгновение.
— Да, отлично. Приедем отдельно. Ты займёшься напитками, как планировали. Я дам дозу отцу.
Она вскидывает руку и морщится от укола в висках.
— А приём вовнутрь разве сработает? Я думала, лекарство нужно вводить внутривенно или внутримышечно. Обычно это так.
Макс самодовольно вздёргивает подбородок.
— Обыкновенно — да, но Юрий — чёртов гений. Он создал два варианта, второй более концентрированный и его можно принимать орально. Действует медленнее, но не менее эффективен.
— До сих пор поражаюсь, почему он согласился сесть с тобой в одну лодку, — поддевает брата Ден.
— Потому что я обаятелен, красив, умён?
— А ещё очень скромен, — фырчит Ника.
Ей тепло на душе от их ребяческих перепалок. Когда они ругаются меж собой, создаётся обманчивое чувство, будто всё несерьёзно. Будто затеяли игру в песочнице, а все эти разговоры о лекарстве, свержении Николького старшего с пьедестала — не более, чем шутка. Но это не шутка. Туманное будущее становится всё ближе, грозясь вот-вот утопить их под собой, снести, словно цунами.
Нике хочется оттянуть решающий момент, чтобы ложное ощущение спокойствия продлилось чуточку дольше.
— Кто на тебя напал? — говорит девушка, заправляя за ухо сальную прядь. Ей безумно хочется принять душ, в конце концов, почти неделя в горизонтальном положении без сознания не проходит бесследно. Всё тело чешется, а мышцы ноют.
Ден отводит взгляд, некоторое время смотрит в стену. Максим делает вид, что обсуждение его более не касается. Видимо, предпочитает не вмешиваться на этот раз.
— Люди отца. Именно по этой причине Свете небезопасно находиться подле нас. Пусть побудет с Ульяной, пока всё не закончится.
Она закусывает губу и кивает. Оно и понятно. Раз их отец вышел на след, кто знает, как дело обернётся. Оставаться рядом с братьями становится реально опасно.
— Он знает? — сухость до сих пор дерёт горло, из-за чего голос звучит сипло. Ника прокашливается.
— О нашей причастности — нет. Парни Макса прибрались, трупы не найдут, да и следы перестрелки замели, — вздох облегчения сам вырывается изо рта. Кто знает, на что способен вампир с такой властью и силой, как Никольский старший. У неё нет желания проверять границы его мощи. — Но мы не должны расслабляться. Он поймал троих наших. Ребята ничего не знают, однако стоит удвоить меры предосторожности.
— Легко сказать, — недовольно ворчит Максим, закидывая ногу на ногу. — Не ты лезешь в это дерьмо с головой. И не твои люди идут на риск.
Ден щерится, оборачиваясь к брату. Насмешка отражается на его лице.
— Не ной. Осталось немного. Скоро мы закончим. И как ты представляешь иное положение? Я не могу привлечь никого из подчинённых кроме Ильи и Гриши, остальные верны отцу. Гриша недавно стал недееспособным. Припоминаешь?
— Как будто я в этом виноват. Ты сорвался. Давай не перекладывать ответственность, ладно? — огрызается Максим.
Ника чувствует себя не в своей тарелке. Это уже не похоже на дружескую перепалку. Кажется, не смотря на полное доверие, меж ними есть обиды. Ничего удивительного. Ей изначально не верилось в идеальное взаимопонимание в такой-то семье.
— Если не забыл, все исследования финансируются мной, так что вклад равнозначен.
Она кривится. Их спор выглядит глупо.
— Вы ещё вцепитесь друг другу в глотки. Может, хватит?
Макс отбивает ритм пальцами по колену, что выдаёт нервозность, Ден же наоборот выглядит невозмутимым. Ей бы так и показалось, если бы не знала его прежнего. Лёд идёт трещинами, маска обрела изъяны. Она трещит, грозясь вот-вот рассыпаться.
— Научи этого кретина быть благодарным, а? — Максим поднимается со стула и, не прощаясь, выходит в коридор. Ника выдыхает. Мужской разговор на повышенных тонах порядком её утомил.
— Угомонится, — спокойно тянет Ден. Он вовсе не напоминает того, кто озабочен произошедшим. Ему будто бы плевать. Но по напряжённым мышцам Ника понимает, насколько ему не всё равно.
— Обязательно было ругаться? Вы же семья, единственные друг у друга остались. Ваш отец… — она запинается, не осмеливаясь продолжать. Вряд ли ему приятна эта тема.
Но он удивляет. Жмёт плечами и расслабляется, будто в голове щёлкнул переключатель.
— Наш отец — говнюк. Я знаю. Ты права. Мы с Максом давно знакомы. Не переживай, — он усмехается, — нашу дружбу не разрушит небольшой конфликт.
Она молчит, не решаясь озвучить догадку. Ей кажется, что Ден недооценивает человеческие чувства, потому как пока ещё к ним не привык. Но обида может засесть так глубоко, что со временем отравит весь организм. С подобным
