Последняя из рода Страут (СИ) - Любовь Огненная
— Из благородных, — произнес капитан заговорщицким шепотом, притянув парнишку к себе поближе. — Только рассказывать об этом никому нельзя, а иначе прилетит ужасный дракон и украдет ее у меня.
— Дракон? — усомнился мальчик, окинув меня цепким взглядом, словно прицениваясь, стою ли я целого дракона. — Да не, зачем она дракону? Он же помрет с голодухи.
— Это еще почему? — полюбопытствовала я, уже не тая улыбки.
Мальчонка действительно оказался смешным и даже смешливым.
— Как это почему? Всем известно, что благородные готовить не умеют и учиться не хотят, чтобы ручки свои чистенькие не вымазать, — с готовностью отозвался мальчик.
— А вот тут ты не прав. Ари — помощница кока на моем судне.
— На «Морском Дьяволе»? — ужаснулся Патрик. — Так все же знают, что баба на корабле — к беде!
— Патрик! — возмущенно окликнула его покрасневшая от стыда управляющая.
Я с парнишкой в этот момент вот вообще была не согласна. «Женщина на корабле — к еде» — это я могла сказать точно. Все остальное — беспочвенные, ничем не подкрепленные домыслы.
— Невеста? Серьезно? — переспросила я, едва мы выбрались в холодную серость улиц.
Многозначительно улыбнувшись, так что на его щеке выделилась ямочка, делающая мужчину обаятельным, Арс тем не менее промолчал, хитро при этом сверкнув своими карими очами.
Но я-то молчать не собиралась! Сейчас меня разрывало от вопросов еще больше, чем тогда, когда мы только пришли в приют.
И начала я с главного, хоть и осторожного:
— Патрик... Он ваш племянник?
— Не ваш, а твой. Нет.
Ответ капитана был кратким и малоинформативным. Пока мы пересекали каменный мост, возвращаясь на другую сторону города, я уже даже смирилась с тем, что это все, что мне удастся выяснить.
Но мужчина неожиданно продолжил:
— Он один из воспитанников приюта. Сейчас там постоянно находятся больше пятидесяти детей и около двадцати возвращаются периодически, сбегая от нерадивых родителей или устав бродяжничать. Я помогаю им, чем могу.
«…чем могу»… Как на мой взгляд, господин Айверс этот приют попросту содержал, хотя подобные заведения всегда находились на попечительстве если не короля, то наместника.
— Странно, что это делаете… делаешь ты, — тут же исправилась я, криво улыбнувшись, стоило Арсу взглянуть на меня предупреждающе — с прищуром.
— Кто-то же должен. Местному маркизу плевать, он дальше своей кружки ничего не видит, а мне нет. Я вырос в этом приюте и прекрасно помню, какими суровыми были зимы и отвратительными люди. — Сделав короткую паузу, мужчина продолжил: — Я хочу, чтобы этим детям не пришлось вставать на скользкую дорожку. Если у них будет в достатке еды и тепла, они станут тратить время на учебу и получат шанс вырваться в люди. Для них я хочу другой судьбы.
Вспомнив застарелые глубокие шрамы на груди пирата, я вдруг словно окунулась в прошлое, где кухарка рассказывала мне сказки-пугалки, когда вновь находила меня на кухне в ночи. В одной из сказок по сюжету маленький мальчик сбежал из дома и остался зимой ночью на улице совсем один.
Тогда на него напала страшная большая голодная собака, сотканная из самой тьмы.
Спросить Арса о том, откуда появились шрамы на его груди, до возвращения на корабль и даже после я так и не решилась.
Глава 8: Девушка нелегкого поведения
На борт “Морского Дьявола” мы взошли самыми последними, когда на прибрежный городок уже спустилась тьма ночи с ее сверкающими, словно бриллианты, звездами. Времени при этом было всего ничего. На судне даже ужин еще не прошел. Просто закаты здесь были другими — так сказал Арс, когда я удивилась внезапным переменам.
В таверну, в которой мы ночевали прошлой ночью, мы вновь зашли еще при свете дня, чтобы пообедать и чтобы мужчина решил какие-то свои очень важные дела, а вышли уже в темноте. Она лишь изредка разбивалась уличными магическими фонарями, коих я насчитала совсем немного. Местный маркиз на своих горожанах явно экономил.
На меня смотрели. Еще до того, как мы вернулись на корабль, я отметила, как на меня смотрели прохожие. Взгляды их были настолько разными, что я то и дело терялась под ними.
А потом мне надоело.
Вспомнив все уроки, преподаваемые учителем по этикету, я вздернула повыше нос, слегка опустила подбородок и постаралась изменить взгляд. На прямой и пронзительный, вызывающий желание отвернуться, опустить глаза и смутиться.
И у меня получилось! И пусть урок учителя я усвоила с точностью до наоборот — такое поведение в высшем обществе для юной леди, напротив, не приветствовалось, — почувствовала я себя в тысячу раз лучше. Увереннее, спокойнее и свободнее.
При этом смотрели на меня после небольших метаморфоз не меньше. С восхищением, удивлением, любопытством и осуждением, но воспринимала я эти взгляды уже по-другому. Даже капитан изменения во мне заметил и сказал, что так и нужно.
— ...Если ты уверена в себе, то и другие это увидят и подойти испугаются. В твоем случае бить лучше на опережение, и первое твое оружие — это взгляд, — сказал он тихо, стоило нам занять столик в углу уже знакомой таверны.
— А второе? — спросила я просто для того, чтобы поддержать беседу.
— Моя шпага, Ари. Второе твое оружие — моя шпага.
На этот раз я выдержала его взгляд. Отчего-то мне показалось, что это была проверка и я должна была во что бы то ни стало оставаться спокойной и уверенной в себе. Не позволить себя смутить, не спрятать взгляд, не...
Я смотрела прямо в его глаза и казалась себе со стороны теми самыми леди из книжек, из-за которых каменные мужские сердца превращались в податливое тесто. Ими восхищались. Они знали свою цену. Они ощущали себя равными мужчинам, полноправными во всем.
Я всегда хотела быть такой.
Такой я собиралась стать.
Внутри меня все переворачивалось. В желудок будто провалился кусок льда или попали тысячи бабочек, что взмахами своих крыльев образовывали ощущение щекотки. В этом взгляде, в темных, в чернильно-черных сейчас глазах я словно растворялась. Дыхание стало затрудненным, медленным, но
