Ваш выход, помощница! - Виктория Серебрянская
В задумчивости догрызая яблоко, я пришла к выводу, что пока следует плыть по течению. Метко запулив огрызок в ведро для отходов, чем вызвала целое извержение пыли, я отправилась отмывать кабинет. Это, конечно не лаборатория. Но в кабинетах тоже работают. А значит, хоть что-то, но я должна там найти.
Дом, в который мне посчастливилось устроиться на службу, был ужасающе старым. Нет, он не разваливался. И крыша была в полном порядке, в отличие от того же приюта. Но вот чтобы набрать воды для уборки, мне пришлось выходить на задний двор. В городе уже только в самых бедных лачугах вода не была подведена магическим способом. А тут дом аристократа, и колодец во дворе! Я подняла голову вверх и прищурилась. Сегодня было солнечно и тепло. Но если будет дождь, я намокну, пока наберу воды. Странный у меня хозяин. Вроде не скряга, но в доме нет элементарного.
Приготовив все необходимое для уборки и переодевшись в то, что принес хозяин, я, насвистывая, принялась за окно. Серое от пыли стекло почти не пропускало дневной свет. А если будет темно, то я не смогу найти нужное мне зелье. Ну и убрать качественно тоже не выйдет.
Не только окно, но и сам кабинет были просто в кошмарном состоянии. Залежи пыли были филигранно украшены паутиной и каким-то мелким сором вроде остатков бумаги и прошлогодней листвы. К тонким шторам вообще было страшно касаться. От каждого прикосновения кабинет заволакивало непроницаемыми клубами пыли. А я начинала чихать. Мне вообще казалось, что они едва держатся под грузом пыли и грязи. В общем, мне пришлось их снять. Толку от моей уборки, если это хранилище пыли оставить висеть?
Едва только окно лишилось своих покровов, в комнате сразу стало намного светлей. И почти сразу я заметила своего обидчика. Видимо, паучище жил в кабинете. А сейчас, когда света стало намного больше, он съежился на столе у чернильницы, пытаясь прикинуться камешком или мусором. В таком виде, подобрав под себя лапки и спрятав жуткого вида жвала, он был почти милым. Почти неопасным.
Я фыркнула от пришедшей в голову глупости и принялась намывать стекло. А за спиной проскрипело:
– Что смешного? И не свисти в доме! Денег не будет.
Я вздрогнула от неожиданности. Но все равно не переставая улыбаться, ответила:
– Да так. Подумала, где ты собираешься жить, когда я отсюда вымету всю паутину и отмою вековую пыль.
Краем глаза я наблюдала за своим странным компаньоном. Я потихоньку привыкала к огромному пауку, но все равно до конца не доверяла. Хотя и сомневалась, что теперь смогу снять с ноги туфельку и его прибить. Скорее, приголублю мокрой тряпкой.
Паук встрепенулся:
– Размечталась! Отмоет она тут всю пыль! Это ты сможешь сделать только в своих мечтах. Или во сне. Так что как жил я тут, так и буду жить дальше.
В этот самый момент по дому пронесся прозрачный серебряный звон. Я дернулась. А паук скрежещуще рассмеялся:
– Че ты скачешь, как коза за морковкой? Это всего лишь кто-то в гости пожаловал. Иди, принимай гостей!
– Так… Хозяина же не будет до вечера…
Паук передернул передними лапками:
– Ну так и скажешь. Может, сообщение хозяину какое оставят.
Выходить не хотелось. В первую очередь потому, что я себя чувствовала очень неуверенно и толком не знала, что говорить. Но идти пришлось. Посетитель попался нервный и нетерпеливый. Пока я болтала с пауком, он позвонил три раза в магический звонок. А на сколько я знаю, у таких артефактов есть очень неприятное свойство. Четыре-пять раз подряд нажимаешь на кнопку, и если хозяин за это время не выходит, то дальше нажимать просто опасно – следует магическая отдача. И у всех она разная. Как-то старшие мальчишки из приюта решили досадить одному купцу за то, что он не дал им конфет, и принялись названивать в двери. За пятым нажатием кнопки последовал магический удар. И приют почти неделю ухохатывался с неудачников, вернувшихся не только без сладостей, но равномерно окрашенными магической краской. Не знаю как это действовало, но стоило мальчишкам задумать какую-то каверзу, как краска моментально начинала сиять и сверкать как бриллиантовая.
Почти семь дней приютские хулиганы вынуждены были вести себя, как монашка у батюшки в гостях – стеснительно и осторожно. И за всю свою прошлую жизнь мальчишки не мылись столько раз, сколько вынуждены были отмываться за эти семь дней.
Улыбаясь воспоминаниям во весь рот, я распахнула входные двери. И оторопела:
– Милый, компрометируй меня быстрее! У батюшки разыгралась подагра и он не может долго стоять. А когда у него болит нога, он совершенно невыносим…
Девица наконец заткнулась, заметив меня на пороге. А я без стеснения изучала ее. Фарфоровая кожа красотки медленно розовела. Точеный носик постепенно задирался вверх. А нежные, словно лепестки розы, губки сжимались в твердую и жесткую линию:
– Что уставилась? Позови герцога Овирсальского! Немедленно! Что за прислуга такая пошла? Никакого воспитания и уважения.
Если честно, то я слегка впала в ступор. Скорее компрометировать? Прямо тут, на пороге?
– Да что ты уставилась на меня, как баран на закрытые ворота? Аристократку впервые видишь?
Меня словно демон дернул за язык. Я кивнула с глупейшей улыбкой:
– Ага. Хоть полюбуюсь.
Аристократочка раздраженно топнула ногой, яростно тряхнув золотистыми кудряшками высокой прически:
– Дура! Потом любоваться будешь! Нас с герцогом в храме ждут на бракосочетание! Зови его светлость немедленно, а то я сама пойду позову! Но ты после этого в доме работать не будешь даже на свинарнике!
Клянусь Святой Бригиттой! Я честно собиралась сообщить о том, что герцог в этом доме не живет. А мой хозяин артефактор Вирс ушел по делам и будет не скоро. Вот только хорошенькая, как куколка, блондиночка на поверку оказалась ядовитой змеей. А мы в приюте всегда таких давили.
Изобразив самую идиотскую улыбку, на какую я была только способна, я шаркнула ногой по порогу:
