Сон в тысячу лет (СИ) - Елена Кондрацкая
Что бы Наоко ни делала, она то и дела бросала восхищённые взгляды на Мико.
— Вы, правда, никогда не видели человека? — не выдержала Мико.
Наоко зарделась и прикрыла рот ладонью.
— Я слышала истории. Но никто из нашей деревни людей не встречал. Наше племя живёт мало. Лишь немногие из нас — кадзин — доживают до двухсот лет. Мы не застали время Великого Переселения.
Кадзин — так вот, кто они. Олени-оборотни. Мико покосилась на аккуратные рожки Наоко — могла бы и догадаться. О них Мико знала ещё меньше, чем о цуру и тэнгу. Кадзин жили в лесах и редко показывались людям, предпочитая прятаться от посторонних глаз даже в те далёкие времена, когда ёкаи были частыми гостями в Хиношиме.
В землянку вошёл мужчина. Рога у него были больше, с несколькими ответвлениями. Он низко поклонился и поставил у очага корзину с варёной тыквой.
— Это мой муж Ичиро, — сказала Наоко.
— Приятно познакомиться, — улыбнулся он. — Соседка просила передать угощение.
Ичиро посмотрел на Наоко и та, мгновенно смутившись, залилась краской и отвела взгляд, спрятав лицо в чашке с чаем. Мико тут же невольно вспомнила Хотару в волшебном зеркале.
— Это правда, что ёкаи любят один раз и на всю жизнь? — спросила Мико, когда Наоко и Ичиро пожелали им с Рэйденом спокойной ночи и покинули землянку.
Рэйден прыснул чаем и удивлённо уставился на Мико.
— С чего вдруг такие вопросы? — хрипло спросил он, отряхивая штаны от пролитых капель.
Мико задумчиво посмотрела на чаинки в своей чашке. Две из них плавали на поверхности. Откровенничать и делиться переживаниями с Рэйденом у неё не было никакого желания.
— Так это правда или нет?
— Правда, — буркнул Рэйден. — Тебе-то с этого что?
— Да так. — Мико почувствовала его растущее любопытство и не собиралась его удовлетворять, внутренне порадовавшись тому, что хоть так может заставить его немного помучиться. — А в человеческих женщин ёкаи влюбляются?
Рэйден усмехнулся, но отчего-то от уколов воздержался.
— Такое случается часто и только среди благородных ёкаев. Человеческие женщины очень плодовиты. И за свою короткую жизнь могут родить много детей, в отличие от женщин-ёкаев. Наши женщины способны принести потомство в короткие периоды своей бессмертной жизни и то не всегда.
— Ты сводишь любовь к одному лишь потомству? — разочарованно протянула Мико.
— Не я, а те ёкаи и люди, которые пытались объяснить, почему вообще так происходит. — Рэйден вытянул ноги и прислонился к стене землянки, при этом его ступни почти касали противоположной стены. — Сама посуди, зачем ещё благородному ёкаю смертная женщина, которая подурнеет и умрёт раньше, чем он проводит взглядом лепесток сакуры? Только за тем, чтобы она родила ему столько бессмертных детей, сколько способно произвести её жадное до плотских утех тело.
— Какой же ты мерзкий. — Скривилась Мико, отставляя кружку с недопитым чаем. Есть и пить ей вдруг расхотелось. — А как же безответная любовь? Я слышала, что если женщина отвергает ёкая, то он умирает. Разве здесь дело в детях?
— А вот это полная брехня, — рассмеялся Рэйден. — Да, ёкай никогда уже не полюбит снова, но уж точно не умрёт. Хотя встречались, конечно, и такие дураки.
— Пусть так. — Отмахнулась Мико. — Но в чём смысл продолжать всю жизнь любить того, кто никогда не даст тебе потомство? Да и детей, знаешь ли, можно делать и без любви. И ёкаи в рёкане госпожи Рей были жадными до плотских утех ничуть не меньше человеческих мужчин и женщин.
Рэйден задумался, подхватил с пола чайник, наполнил чашку Мико до краёв, затем налил себе.
— Тогда пусть это будет ещё одной загадкой, которую нам не удалось разгадать, — в итоге сказал он и отпил чай. — В конце концов не всё ли равно, почему так происходит? Я могу лишь надеяться, что со мной такого никогда не случится.
— Что? Любовь? — хмыкнула Мико.
— Любовь к смертной женщине. — усмехнулся Рэйден, забросил в рот пару орешков и отсалютовал чашкой. — Если уж и проводить с кем-то жизнь, то вечную.
Мико отчего-то стало грустно. Она представила Акиру. Если это правда. Если он сказал ей правду о своих чувствах, то сколько это продлится? И во что превратится для него, когда её не станет? Вдруг ей показалось, что Рэйден прав. Вечная любовь ёкая к смертной женщине — звучит скорее как проклятие, чем как благословение богов. Злая и жестокая шутка тех, кто создал этот мир.
Мико посмотрела на Рэйдена, тот морщился и тёр костяшками пальцев грудь.
— Орехи встали поперёк горла что-то, — пояснил он, поймав взгляд Мико.
— Пожалуй, подышу немного свежим воздухом перед сном, — сказала она и выскользнула из землянки.
Над деревней расплескалось тёмное ночное небо, усыпанное звездами — точно такими же, что Мико видела дома. Все созвездия на своих местах, в том же порядке, и это почему-то убаюкивало её внезапную тревогу. Мико запрокинула голову и вдохнула свежий ночной воздух, уже остывший после жаркого дня. В кронах деревьев плакали цикады, заполняя тишину уснувшей деревни. На мгновение, если закрыть глаза, можно было даже представить, что она дома.
Скрипнула дверь землянки — это Рэйден вышел в ночь вслед за Мико.
— Слушай, если я тебя обидел… — он осёкся.
Мико обернулась. Рэйден смотрел куда-то в небо, а в следующий миг что-то огромное камнем упало сверху сбило его с ног и поволокло по земле, поднимая столб пыли.
Мико вскрикнула. Меч остался в землянке.
— Что ты сделал?! — в зверином рыке Мико с трудом узнала голос Акиры и оторопела.
Пыль улеглась, и она разглядела его. Распластав огромные крылья, он прижимал к земле Рэйдена, одной рукой сжимая его горло. Лицо его было перекошено от гнева. Рэйден хрипел.
— Акира, — позвала Мико, но он не услышал.
— Ты похитил её! — крикнул Акира. Рэйден хватался за его предплечье, но не мог освободиться. — Ты мерзкий ублюдок!
— Акира! — Мико подбежала в их сторону. — Отпусти его! Он не виноват, я сама его попросила! Пусти же! Слышишь?
Акира не слышал, продолжая душить Рэйдена.
— Ты её обманул? Признайся, обманул?!
— Акира! — Мико схватила его за плечо
