Постапокалипсис, в котором я живу - Алла Грин
– Баррера – диктавит и полностью подчиняется Понтарексу, – стал перечить Артур. – Не пудри Еве мозги, Кассель. Баррера никогда не защищала и не будет защищать Аркад, – выпалил он, многозначительно посмотрев на Марка.
Этот взгляд означал то, что ему пора замолчать и не вмешиваться не в свое дело, но Марка это даже позабавило и он продолжил злорадствовать.
– Нет-нет, – протянул он, ухмыляясь. Специально для Евы он выразительно выговаривал каждое свое слово: – Баррера добровольный диктавит. Повторюсь – доб-ро-воль-ный. Она с самого образования была союзником Аркада, конечно до того момента, как нарисовался пленник, и став, доб-ро-воль-ным диктавитом, получила намного большие права, по сравнению с остальными, и потрудилась оговорить условия неприкосновенности свои и Аркада. А Понтарекс никогда не свяжется с Баррерой, потому что она не уступает ему самому в военной мощи, и думаю, в какой-то степени Понтарекс своего же диктавита даже боится.
Тут Артур не выдержал и вспылил:
– Да какая тебе разница до нашей поездки в Аркад?! Езжай в свою Ату и оставь нас в покое!
– Просто девчонка правильно мыслит, – пожал плечами Марк, и потом хитро улыбнулся Еве. – Видишь Гордон, я на твоей стороне.
– Ева, не слушай его, – приказал Артур. – И вообще, глупо обсуждать вопрос об Аркаде, когда Рори скорее всего вообще из Города Гор уехать не согласится.
И Ева знала, что, скорее всего Артур прав. Она почувствовала упадок духа.
– Еще как согласится, – вдруг уверил Марк. – Я знаю, как его убедить.
Теперь уже вспылила и Ева:
– Слушай, что тебе от нас нужно? Выкладывай, что задумал!
– Просто хотел обзавестись компанией для поездки, – улыбнулся Марк. Затем, встав с кресла и подойдя к Еве до невозможности близко, он склонился над ней и прошептал на ухо: – Не утруждай себя ненужными размышлениями, Гордон. Ты слишком наивная для того, чтобы раскусить мой план. У нас одна цель – добраться до Аркада, а остальное тебе знать вовсе не обязательно.
Часть 2. Дорога
Возмездие
Сумерки давно оставили небо, унесенные вместе с оранжевым солнцем за горизонт. Земля выдыхала прохладу, бодрящую тела и разумы тех, кто уже несколько часов ехал в душном автомобиле.
Он скользнул в ворота Патоки, когда непроглядная тьма опустилась на город.
– Можете ехать, – сказал дежурный, – но будьте осторожны, у нас теперь много солдат.
Рори Аллен кивнул ему и повернулся к своим, предложил для ночлега то место, в котором сам останавливался около полугода тому назад.
Когда они прибыли к дому, выяснилось, что эти комнаты уже заняты. Пришлось быстро искать что-то другое. На окраине подвернулась маленькая комнатушка. Хозяйка, пожилая женщина, запросила не слишком большую плату.
Комната стояла на втором этаже. Это были четыре голые стены, внутри – две не слишком широкие кровати. Зато в наличии имелся балкон, и, он оказался весьма кстати: когда Кассель задымил куревом все помещение, Ева Гордон без всякой жалости выперла его на морозный воздух.
Спустя четверть часа она вышла к нему.
– Мы ложимся спать, – сказала она.
Кассель безмолвно кивнул. Ева подождала.
– Ты идешь или как?
– Еще постою.
Она развернулась, дернула ручку, но вдруг притормозила.
– Что ты все-таки сказал ему? – поинтересовалась она, обернувшись.
– Аллену?
– Да. Как уговорил его ехать с нами?
– Ничего особенного.
– Марк…
– Спроси у него сама, – бросил он.
– Но Рори не признается.
– Я не признаюсь тоже.
Опустив глаза, она бесшумно выскользнула в комнату, прикрыв за собой дверь.
Кассель еще долго там простоял, опершись локтями о перила. Он медленно сворачивал самокрутки и не торопясь раскуривал их одну за другой. Дым тонкой нитью стремился ввысь, к звездному небу. Кассель вперил в него свой задумчивый взгляд.
После полуночи он все же решил лечь. Его место было рядом с Алленом. Где-то там, в невесомой, заполонившей все пространство темноте, лежала Ева Гордон; ее белые волосы мягко прилегали к подушке, а, быть может, и мирно покоились на груди Дюваля…
Утро выдалось морозным. Слегка тронутую осенней желтизной траву застелил слой инея. На лужицах появилась ледяная корка. Ева Гордон укуталась в свое серое пальто, вокруг шеи повязала плотный шарф.
– Рори, где твой пуховик? – взволнованно спросила она, когда взглянула на него, одетого в легкую куртку.
Он отстраненно пожал плечами, глядя вдаль.
– Рори, где твой пуховик? – переспросила она.
– Мой пуховик? Я не знаю…
Впереди, за широкой стеной людей, виднелся деревянный помост. Рори и Ева стояли на людной площади Патоки, окруженные густой толпой. Сзади них были Артур с Касселем. На Артуре было все черное, он походил на высокого мрачного ворона. Одежда под стать сегодняшнему дню. А Марк Кассель, подобно Рори, был налегке – не расставался со своей кожаной курткой ни летом, ни зимой.
Далеко на помосте стояли понтарексийские солдаты. А, может, и не понтарексийские. Может, они из какого-нибудь диктавита. Это не столь важно. Их на помосте было пять человек; они ходили взад-вперед, у них на шеях висели автоматы. Двое из них стояли в стороне и рассматривали бумаги, небрежно и в спешке перелистывая страницы.
Сегодня в Патоке был день Возмездия. На рассвете загремела сирена – жители торопливо выбегали из своих домов. Рори сказал, что им тоже лучше пойти, иначе у них могут случиться проблемы.
К помосту подогнали фургон. Солдаты отворили заднюю дверь, и по команде люди стали медленно выходить оттуда. Они шли со связанными руками, их одежда была вся грязная, дырявая, изношенная. Наверное, перед днем Возмездия их держали взаперти, в каком-нибудь сыром подвале. Их пустые взгляды цеплялись за доски на полу, они не поднимали глаз к небу, не смотрели на свет. Складывалось впечатление, что для этого у них просто не было сил. Возможно, свет жег им глаза с непривычки. Но скорее всего, они уже примирились с грядущей участью, и считали, что этот свет больше не светит для них.
Ева машинально потянулась к руке Рори, но он едва ли почувствовал дрожь ее касания; будучи в этот момент слишком далеким, он погрузился в себя и напряженно смотрел вдаль. По спине Евы бежал холод.
Людей выстроили на помосте в длинную шеренгу. Ева подсчитала, пятнадцать человек. Двое солдат встали по краям, еще двое со списками – перед арестованными.
Среди арестантов была девочка. Лет десяти-двенадцати, не больше. Ева отпустила руку Рори и прошла на несколько шагов вперед, чтобы рассмотреть получше. А затем почувствовала, как
