Двое для трагедии. Том 2 - Анна Морион
– Подожди, а как же наша экскурсия? – услышал я тонкий голос Миши за своей спиной.
Глава 40
– По-моему, ты со мной не разговариваешь, – насмешливо напомнил я Мише, но она уже опередила меня и стояла передо мной.
– Это просто… Я просто рассержена, – тихо ответила она, и в ее голосе послышались слезы. – Просто я так хочу быть свободной!
– Ты обещаешь, что больше не будешь хамить мне? – спросил я, однако сильно удивленный ее словами.
– Я постараюсь, – уклончиво ответила она. – Но обещаю, что буду вести себя тихо, и не буду много болтать.
– Отлично. Договорились, – усмехнулся я. – Ну, а раз мы договорились, то сейчас поедем… Куда бы ты хотела поехать?
– В Карловы Вары. Много о них наслышана, – улыбнулась Миша.
Когда она улыбалась и не хамила, то была очень красивой милой девушкой. Что ж, нужно было подружиться с ней, хоть это мне было ни к чему, ведь я знал, какие планы насчет меня и Миши строили наши родители. Но мне было очевидно, что сама девушка и не подозревала о том, для чего именно меня попросили стать ее личным гидом по Чехии.
– Вчера мне звонила Маришка, ну, уже после венчания, и сказала, что Маркус попросил меня следить за тобой, – сказала Миша, когда мы спускались в гараж.
Мои губы растянулись в насмешливой улыбке: значит, Маркус тоже вел политику насчет меня и этой девушки. Ну, Маркус!
Эта новость несколько рассердила меня.
– И еще она сказала, что…
– Ты обещала не болтать много, – садясь за руль, перебил я Мишу.
Мне стало несколько обидно оттого, что Маркус, мой брат, прекрасно осведомленный о том, что я люблю Вайпер, пытался свести меня с Мишей.
Свести. Какое слово. Свести можно собак и кошек, но не вампиров. Как все это грязно.
«Но, черт, ведь в этом нет вины Миши. Пусть я безумно зол на Маркуса, но не имею права срываться на нее» – напомнил себе я.
– Извини, это было грубо с моей стороны, – извинился я перед Мишей.
– Все в порядке. Я сама знаю, что иногда чересчур много болтаю, – спокойно ответила на это она и села на соседнее сиденье. – Тем более, Маркус предупредил меня о том, что ты не слишком общительный. И совсем невеселый.
– Да, я именно такой – мизантроп, поэтому не обижайся, если иногда я буду резок с тобой. И учти, что я не буду тебя развлекать, – честно предупредил я.
– Хорошо! – откликнулась девушка. – Поехали?
Мы выехали из замка под лучами восходящего солнца и поехали в Карловы Вары.
Благодаря затемненным стеклам автомобиля, солнечные дни не были для меня помехой.
Миша и я ехали молча: я – в своих мыслях, Миша – надев наушники и слушая в своем телефоне музыку.
«Наше счастье с Вайпер пролетит быстро, как комета, и для меня этот небольшой отрезок времени будет моментальным. Пятьдесят лет, чуть меньше, чуть больше – будут одним мгновением, и все века, оставшиеся мне после потери Вайпер, станут пыткой. Но Маркус и Маришка будут счастливы вечно, – думал я. – Как это странно – быть братьями, быть такими близкими друзьями и иметь настолько разные судьбы, настолько разные пути. Интересно, как Бог планирует судьбы для своих детей? Есть ли нить, которую вьют норны, или мы сами вершим нашу судьбу и творим свой путь?»
– Седрик!
Я с трудом отвлекся от своих мыслей и взглянул на Мишу, которая позвала меня.
– Что? – спросил я по-польски: мать сказала мне, что на данный момент Миша в совершенстве владела лишь двумя языками – родным польским и английским. Ей еще многому нужно было научиться, и я знал, что с возрастом она станет разумным существом, а пока… Пока нужно было терпеть ее глупую болтовню.
– Ты учишься где-нибудь? – спросила девушка.
– Да, учусь, – подтвердил я.
– Где?
– В Карловом университете.
– Я тоже хочу поступить куда-нибудь в этом году.
– Куда-нибудь? К выбору университета нужно относиться серьезно, особенно, когда поступаешь в первый раз, – усмехнувшись, сказал на это я.
– Ну да, я понимаю. Просто родители боятся меня отпустить, а я так хочу, наконец, стать самостоятельной! Знаю, тебе кажется, что я – легкомысленная и избалованная девчонка, но это не так! Ну, не совсем так, – с жаром сказала она. – И я уже давно ругаюсь и спорю с ними из-за этого, но они совсем в меня не верят и даже слышать не хотят о моей учебе. Они говорят, что у меня будет еще целая вечность, чтобы выучиться. Но я хочу учиться сейчас! Понимаешь?
– Понимаю.
– Сколько тебе было лет, когда ты поступил в первый раз? И куда? – спросила девушка.
– Семнадцать. Это был Карлов университет. Правда, в годы моей юности, образовательная система была совершенно иной, – ответил я, решив, что вполне могу открыть ей некоторые факты из своей жизни.
В те времена, когда я был по-настоящему молод, процесс обучения, мировоззрение и вкусы людей были абсолютно противоположны нынешним. Но в этом и есть вся прелесть – наблюдать за тем, как меняется мир.
– Но я не понимаю, зачем ты опять учишься? – удивилась Миша.
– Мне нравится учиться, – коротко ответил я.
Миша тяжело вздохнула.
– Вот видишь, тебя не побоялись отпустить, – расстроено сказала она. – А надо мной трясутся как наседка над яйцом!
– Ну, что ты, мои родители всегда были рядом и все свободное от учебы время посвящали себя обучению меня охоте, – усмехнулся я.
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
– Когда юный вампир решает поступить в какое-нибудь учебное заведение, его родители всегда следуют за ним в тот город, в который он переезжает для учебы. И этот контроль длится вплоть до того, как молодой вампир достигает ста лет, – объяснил ей я. – Думаешь, кто-то в здравом уме отпустит семнадцатилетнего юнца одного? Возможно, родители не вмешиваются в жизнь своего отпрыска, но тот всегда находится под их зорким оком. В случае со мной, когда я впервые поступил в Карлов университет, мой отец находился в Праге и обучал меня охоте. Маркус в то время учился в Италии и мог уже сам добывать себе пропитание, но с ним была наша мать. Твоих братьев и сестер тоже не обошла эта участь: Маришка рассказывала Маркусу, что во время ее учебы в Сорбонне, с ней была ваша мать. Ваш отец в то время опекал Марию в Англии. И встречались они лишь в вашем Варшавском замке, летом и на рождественских каникулах.
– Правда? Хм, в первый раз слышу о такой дурацкой системе! – хмыкнула Миша. – И все же, мы живем в двадцать первом веке! Я прекрасно могу сама со всем справиться!
–Увы,
