Дарья Кузнецова - Венец безбрачия
Как и почему я задремала, я не поняла. Вроде бы, вполне выспалась, ощущала себя бодрой; никогда со мной такого не случалось.
Зато собственные ощущения по пробуждении я запомню, наверное, на всю жизнь.
Разбудила меня боль. Острая, резкая боль в запястье правой руки, которое по ощущению зажало в тисках или под прессом, и капкан холодных пальцев на горле. Я охнула, резко распахнула глаза и к своему ужасу встретилась взглядом с обладателем специфических волшебных очков.
— Что… — сипло выдохнула я, но тут взгляд запнулся о мою собственную онемевшую в захвате руку, сжимавшую нечто, смутно напоминающее очертаниями старинный кремниевый пистолет. Менгерель в ответ спокойно выпустил моё горло, аккуратно двумя пальцами взял оружие за ствол и разжал вторую руку, кивком указав мне куда‑то в сторону.
Мы до сих пор находились в том самом кабинете, стояли недалеко от дивана. А возле шкафа ногами в нашу сторону лежал Сартанар. С внушительного размера прожжённой дырой во лбу.
— Что… — потрясённо пробормотала я, но опять осеклась, не в силах внятно сформулировать вопрос. Что случилось? Кажется, вполне ясно. Как? Почему? Это было интересней, но я здорово сомневалась, что змееглазый в курсе. — Этого не может быть, — пробормотала обречённо. В ответ Менгерель только скептически хмыкнул и подошёл к своему товарищу, опустился рядом с ним на корточки, с интересом разглядывая.
— Мёртв. Безвозвратно.
— Этого не может быть! — повторила я, яростно тряся головой. — Я… не могла… это…
— Увы, выстрел произвела именно ты, — спокойно отозвался демон, выпрямляясь и окидывая меня задумчивым взглядом. Правда, особенно встревоженным или разъярённым он не выглядел. — Опять же, увы тебе, я это видел.
— И… что теперь? — холодея, уточнила я.
Всё никак толком не удавалось осознать произошедшее. Вот только что всё было в порядке, я сидела и читала книгу, эти двое разговаривали о своём. Где я взяла пистолет? Правда ли я выстрелила, или это какая‑то странная подстава? Единственный кандидат на роль кукловода стоял сейчас передо мной, но я понятия не имела, зачем бы это могло ему понадобиться.
О собственной дальнейшей участи я боялась думать. Если демоны так щепетильны в вопросах сохранения собственных жизней, то за убийство одного из них меня растерзают, не особенно разбираясь в мотивах и подоплёке событий. Никто даже не задумается, что мне не нужна была смерть Тана, что мне негде было взять это странное оружие и что я никогда в жизни его даже в глаза не видела. Был свидетель, который видел выстрел. И если демоны на самом деле не врут…
Господи, а что же теперь будет со Славкой?!
В ответ на мой вопрос Менегерель неопределённо повёл плечами.
— Ты меня убьёшь? Сдашь остальным? — в лоб спросила я, потому что молчание и бездействие демона напрягали.
— Сложный вопрос, — опять повёл плечами змееглазый, держа оружие за ствол и легонько похлопывая им по ладони. — С одной стороны, мне именно так и следует поступить. А, с другой, всё слишком странно и слишком очевидно.
— Я не могла его убить, — тоскливо пробормотала я. — Он обещал спасти Славку!
— Санс? Спасти? — демон бросил на меня непонятный взгляд, — при общей бедности его мимики было сложно понять выражение, — и неопределённо дёрнул головой. Не то кивнул, не то качнул, я так и не поняла. — Вот в чём я согласен, так это в том, что убить его ты не могла. Не с вот этой игрушкой, — и он легонько постучал себя когтистым пальцем чуть ниже ключиц. Я бросила взгляд вниз, но ничего, кроме всё той же чёрной ткани платья, не заметила. А потом вспомнила о «подарке» Сартанара и торопливо нащупала тонкую цепочку с прозрачным камушком, которую тот выдал мне при заключении сделки.
Сейчас камень напоминал собой кусок угля: чёрный, чуть шершавый, хотя на ощупь оставался таким же прохладным и как будто гладким.
— Но что это вообще могло быть?! И… вас же нельзя убить!
— Ты преувеличиваешь, — поморщился демон. — У нас хорошая регенерация, но если размозжить башку или сжечь половину мозга, никакая регенерация невозможна. Это только в сказках демон с отрубленной головой продолжает жить. Настолько безмозглых демонов, у которых голова не является жизненно важной частью организма, в природе не существует. Хотя, учитывая некоторых… — он вдруг осёкся на полуслове, глядя как будто сквозь меня, тряхнул головой, несколько раз часто моргнул. Опять бросил на меня взгляд, опять мотнул головой, и резко скомандовал: — Выгляни в окно. Ну? Быстрее, — потребовал демон, когда я не двинулась с места.
Растерянно и немного заторможенно пожав плечами, я медленно подошла к окну, отодвинула портьеру…
— Еб… японский бог! — выдохнула, не сдержавшись, но всё‑таки в последний момент заменив рвущуюся с языка непечатную конструкцию более цензурной.
— Что там? — напряжённо уточнил Менгерель.
— Облака. Внизу, — тихо пробормотала я, не зная, как ещё коротко охарактеризовать увиденное.
Мы, кажется, находились в помещении, вот только окно этого помещения располагалось выше уровня облаков. О том, что это именно здание, а не некий летательный аппарат, я догадалась по смыслу: неподалёку виднелось ещё несколько узких тонких шпилей, пронзающих бескрайнее белое море. Вот уж действительно — небоскрёбы.
В любом случае, нынешний пейзаж не походил ни на Аэрьи, ни на особняк в имперском городе. Особенно когда я сумела различить снующие туда — сюда крошечные точки летательных аппаратов. Точнее, когда один из них проплыл совсем близко, поблёскивая ртутно — серебристыми боками в лучах закатного солнца. Каплевидной формы, кажется — довольно небольшой.
— Экспериментатор недобитый, — процедил себе под нос Менгерель, кажется, правильно истолковав моё потрясённое молчание.
— Это другой мир, да? — тихо уточнила я. Впрочем, вопрос был риторический: всё и так было ясно. — Верни нас обратно! — резко выдохнула, разворачиваясь на месте и делая два шага в сторону демона.
— Легко сказать, — поморщился он.
— Ты… Да что за дьявольщина у вас тут происходит?! Верни меня обратно! Там моя дочь, ты… — я, уже мало что соображая, кинулась на него с кулаками. Правда, эффекта от подобной эскапады не было никакого: мужчина без труда перехватил меня, придерживая одной рукой поперёк туловища и прижимая к себе, а второй — зажимая рот.
— Во — первых, прекрати орать, — прозвучал над ухом его безжизненно — спокойный голос. — Во — вторых, возьми себя в руки. Даже если у тебя получится ударить меня или даже убить, твоей дочери это ничем не поможет. Ну, и, в — третьих, мне тоже совсем не нравится то место, где мы оказались. И я, к слову, здесь в ещё худшем положении, чем ты. Успокоилась? — уточнил он.
