Чужая роза (СИ) - Росси Делия

Ответ напрашивался сам собой. Алессия. Она вполне могла отыскать вход в тайную комнату, и это вплотную подводило его к тому, ради чего он и взял девушку с собой. Ее странная аура, ее поведение, тайна, что застыла в янтарных глазах — все это подтверждало его подозрения. Алессия не та, за кого себя выдает. Недаром же и Марко ею заинтересовался. Все пытался выяснить, где он нашел новую служанку. «Ну же, Сандро, я ведь тебя знаю. Ты никогда не берешь людей с улицы. Признавайся, у кого выбрал такую хорошенькую служаночку? У Кассери? У Розинов? Или в какой-то другой гильдии?» — вспомнился ему вопрос друга. И собственное нежелание признаваться в том, что взял девушку именно «с улицы», тоже вспомнилось, как и попытка перевести разговор. Не нравился ему интерес Марко. Не хотелось, чтобы друг слишком пристально вглядывался в притягательные золотистые глаза. Внутри поднялось странное чувство. Алессия была только его. Он сам собирался выяснить ее тайну. Он и никто другой.

Итак, она сюда заходила. Или нет?

Абьери сосредоточился, пытаясь прочитать следы чужого присутствия, но не сумел этого сделать. Аура того, кто входил в святилище, не отслеживалась ни магически, ни ментально. И это только подтверждало его догадки. Алессия. Здесь была именно она.

Шпионила? Для кого? Кто ее послал? И как девушке удалось проникнуть внутрь?

Алессандро долго разглядывал магическим зрением потайную дверь, стены, темный камень, но видел только мертвую пористую поверхность и неровное углубление для крови. Не доверяя себе, подошел ближе и коснулся рукой того места, где всего несколько дней назад приносил жертву. А в следующую секунду пальцы обожгло болью, и он рухнул без чувств рядом с загоревшимся алым пламенем алтарем.

Алессия Пьезе

Я поставила на стол большое блюдо с жареной олениной, выровняла приборы и оглядела исходящие горячим паром тарелки. Ноэлья сегодня расстаралась. Похоже, ньора решила взять реванш за свой недавний «прокол» с Форнезе, и наготовила столько, что если бы герцог решил попробовать каждое блюдо, ему точно грозила бы смерть от переедания.

Я поправила фартук и бросила незаметный взгляд в окно. Солнце уже село, но темнота еще не успела до конца завоевать небосвод, оставив на нем небольшие вкрапления синего, розового и серого. В Адуе, в отличие от богатого на высокие здания Навере, закаты выглядели удивительно свободными и красивыми. Они напоминали полотна ветерийских художников — такие же яркие, сочные, брызжущие светом, воспевающие радость жизни и щедро передающие цвета и краски. 

Я засмотрелась на расписанное невидимым творцом небо и не сразу заметила застывшего в дверях столовой Гумера. А когда опустила взгляд, невольно вздрогнула. Пес смотрел прямо на меня, и его глаза опасно светились. Странно. Что он здесь забыл? Никогда не видела, чтобы дог бродил по дому один. Обычно он не уходил от герцога больше, чем на пару шагов.

— Где твой хозяин? — настороженно спросила пса.

Тот оскалил зубы и двинулся в мою сторону. Медленно и неотвратимо.

— Ты ведь понял мой вопрос, — посмотрела я на него, стараясь не терять самообладания. Любой хищник, будь то зверь или человек, легко чует чужой страх, и готов вцепиться в глотку, лишь бы оправдать ожидания. Но я не собиралась предоставлять Гумеру такую возможность. Что мне какой-то пес? Двуногие звери гораздо опаснее.

— Ты голодный?

Гумер подошел ко мне вплотную и уставился в глаза с таким выражением, как будто хотел что-то сказать.

— Чего тебе?

Мой подол неожиданно оказался в крепких зубах дога, и тот попятился, потянув меня за собой.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Гумер мотнул головой, но не остановился, продолжая тащить меня к двери.

— Отпусти, сама пойду, — велела я ему, и пес выпустил край моей юбки. — Ну и куда ты меня ведешь? К герцогу? Он велел меня позвать?

Гумер недовольно покосился на меня и припустил быстрее. Я уже почти бежала, и когда влетела в спальню, не сразу поняла, что Абьери в ней нет. А Гумер уже стоял у невидимой двери и скреб лапой переплетения нарисованных роз.

— Хочешь сказать, он там?

Я замерла, не зная, на что решиться. Если войду внутрь — Абьери узнает, что я обнаружила его убежище, и неизвестно, чем это закончится. Маги не отличаются человеколюбием и ревностно хранят свои тайны. А если не войду… Что, если герцогу плохо? Наверняка Гумер не стал бы тащить меня сюда, если бы его хозяин не нуждался в помощи. Сообразить бы еще, почему он позвал именно меня?

Пес, словно услышав мои мысли, снова ухватил подол юбки и потянул на себя.

— Да поняла я, поняла, — прошептала в ответ и решительно коснулась розового бутона.

Нарисованные стебли ожили, зашуршали, поползли в стороны, открывая проход, и я вслед за Гумером вошла в потайную комнату. А уже в следующую секунду с испуганным восклицанием склонилась над бездыханным герцогом. Он лежал прямо у алтаря — неподвижный, совсем как мертвый, и призрачная маска полностью закрывала его лицо.

Внутри все сжалось от ощущения непоправимой беды.

— Ньор Абьери! Очнитесь!

Я схватила холодное запястье, пытаясь нащупать пульс, но его не было. Даже самого слабенького. Стоило мне отпустить руку герцога, как та безвольно упала на каменный пол.

— Святая Лючия!

Я лихорадочно расстегнула рубашку Абьери и приникла к его груди, надеясь услышать удары сердца, и лишь спустя долгих пару минут наконец обнаружила тихий, почти неощутимый стук. Живой… Он живой!

Душу затопило такое облегчение, что я громко выдохнула, только сейчас сообразив, что какое-то время просто не дышала.

— Позови Винченцо, — повернулась я к Гумеру. — Нужно переложить герцога на кровать и послать за доктором.

Пес оскалился и закрыл собой проход, даже не думая выполнять мою команду.

— Ты что, не понимаешь? Я одна не справлюсь!

Ответом мне было грозное рычание.

Я бросила взгляд на Абьери, снова посмотрела на пса и разглядела на устрашающей морде непоколебимую уверенность стоять на своем. А пульс под моими руками снова исчез.

— Проклятье!

Времени на раздумья не было. Я стащила с себя фартук, свернула его валиком и подложила под голову неподвижно лежащего Абьери. Тьма на побледневшем лице едва заметно колыхнулась.

— Так, Леся, соберись, — пробормотала вслух, пытаясь избавиться от воспоминаний о том, как делала искусственное дыхание Джованне. — В этот раз у тебя все получится.

Точно. Так и будет.

Опуститься на колени. Склониться к герцогу. Глубокий вдох, затем выдох в приоткрытый рот мужчины, разжать сжимающие нос пальцы и снова зажать, повторяя выдох. Грудная клетка герцога приподнялась и опустилась. Призрачная маска потемнела. Пес подошел ближе. Он, не отрываясь, смотрел на хозяина, и в его взгляде застыла тоска.

— Давай же! — прошептала я и снова склонилась к твердым губам. На глаза, непонятно почему, навернулись слезы. — Слышишь?

Герцог был неподвижен. Я продолжала однообразные механические действия, от призрачной маски ощутимо веяло холодом, а сердце сдавливал страх. Что, если все напрасно? Что, если Абьери умрет?

— Ты не можешь умереть! — с неожиданной злостью выкрикнула вслух и ударила по неподвижной груди. — Давай! Ну, давай же! Иначе я не сумею вернуться домой!

Я снова наклонилась к ледяным губам, коснулась их, заставляя Абьери сделать вздох. И еще один. И еще. И в какой-то миг почувствовала едва ощутимое движение навстречу и потерялась в сокрушительном, заставляющем забыть обо всем поцелуе. Он длился, длился и длился, и все остальное было неважно. По телу разливался огонь, он испепелял любые разумные доводы и мысли, сжигал сдержанность, побеждал страхи и опасения. Тьма призрачной маски больше не казалась холодной. Она растворилась до тонкой дымки. Поцелуй вышел напористым, страстным и таким, словно мы с Абьери когда-то давно любили друг друга больше жизни, а сейчас наконец-то встретились после долгой разлуки, нашлись, вспомнили то, что забыли.

Это был не просто поцелуй. Это был воздух, без которого не выжить. Это была кровь, бегущая по венам. Это были удары сердца. И я сдалась собственной жажде. Позволила себе забыться. На мгновение. Всего на короткий миг. Но его оказалось достаточно, чтобы удерживающий меня мужчина почувствовал безмолвное согласие, и его руки ловко развязали тесемки моей рубашки, стянули ее с плеч, накрыли грудь…