Налини Сингх - В предвкушении страсти
Скай в свои семь лет была такой слабой, такой хрупкой, что не смогла выжить даже в облике ягуара.
Он приносил ей еду, делал все, что мог, но Скай прекратила борьбу за жизнь, как только поняла, что родители их бросили. Словно в этот миг ее душа отлетела, и Вон не сумел ее вернуть. Она перестала есть, перестала пить, а вскоре перестала и дышать.
Вон был готов умереть вместе с ней, потому что сестра занимала особое место в его душе. Едва научившись держаться на лапах, она — всегда веселая и шумная — не отходила от него ни на шаг. Он тогда возненавидел родителей вдвойне — не только за то, что они их оставили. Нет — за то, что они разбили Скай сердце.
— Даже не представляю, каково тебе, — тихо произнесла Фейт, и в ее голосе прозвучала мягкость, которой он не ожидал от Пси. — Могу лишь догадываться. Ты ее оплакиваешь.
— А ты оплакиваешь Марин?
Огоньки в ее глазах заволокло серой пеленой.
— Пси никого не оплакивают. Для этого нужны эмоции.
— А у тебя их нет.
— Верно.
— Точно? — Опустив голову, он острыми зубами прикусил ей мочку, приглушая вырвавшийся вскрик ладонью.
— Ты что делаешь? — прошептала она, отпихивая его руку.
— Твое тело все чувствует, Фейт. Оно жаждет ощущений, — пробормотал он ей на ухо. — А тело и разум нельзя разделить. Согласна?
Она не отвечала. Он слышал, как колотится ее сердце, и понимал, что далеко заходит. Но пока не слишком. Фейт нужно двигаться дальше, нужно понять больше. По-другому никак. Ягуар это знал, хотя мужчина пока не был готов принять его истину.
— И отвечая на твой вопрос: если бы я застал голого мужчину в спальне сестры, то разорвал бы его в клочья. — Он провел губами по ее шее, пробуя на вкус ниточку пульса, а потом снова поднял голову, чтобы взглянуть Фейт в глаза. — И сделаю то же самое с любым другим мужчиной в твоей постели.
Фейт моргнула. Когда она подняла ресницы, Вон уже тенью выскользнул в слуховое окно. Но ничто не могло стереть его запах с ее простыней, с ее кожи. Все еще ощущая прикосновение губ к ставшей внезапно сверхчувствительной шее, Фейт стиснула кулаки, безуспешно пытаясь обрести над собой контроль. Как он мог с ней такое сделать? Как?
Вся ее сила заключалась в Безмолвии, в мертвой хватке, сдерживающей эмоции. Если она сдастся, с какими еще ощущениями сумеет познакомить ее ягуар? Но тут мозг взбунтовался, показав ей образ тети — безгубой, с горящими безумными глазами. Простейшее напоминание: или она обретает контроль над расшатанной психикой, или оказывается во власти видений. Самый разумный выход — обратиться к медикам, признать, что ее Безмолвие нарушено, и попросить о повторном курсе обучения.
Но вот выполнят ли они ее просьбу или воспользуются этим как поводом, чтобы поместить ее наконец в «безопасное» место, где она будет давать прогнозы, больше не требуя для себя личного пространства.
Впрочем, неважно, что сделают медики, потому что она не собирается им звонить. Она пытается сделать выбор, которого у нее нет: ей в любом случае придется пойти на то, что может приглашающе распахнуть дверь безумию, от которого она надеется сбежать. Как ни странно, отчасти Фейт вовсе не хотелось прекращать игры с ягуаром, который прикасался к ней так, будто она уже согласилась со всеми его требованиями.
«Осторожнее, Фейт, — беззвучный шепот. — Он не остановится, если ты ему велишь. Он не Пси, он не подчиняется чужим приказам, если ему это не нравится». И все же Фейт не собиралась держаться от него подальше.
Какие еще нужны доказательства, что она сходит с ума?
* * *Вон зашел в свое логово, расположенное в лесах к востоку от дома Лукаса, и поднялся по каменным ступенькам, которые привели его к настоящей двери. Жилище из соображений безопасности скрывалось в глубине извилистой пещеры. Впрочем, в подземных комнатах днем было светло благодаря хитро расположенным вентиляционным отверстиям и старым добрым зеркалам.
С воздуха логово казалось обычным холмом, который тесно обступили деревья. До сих пор никому не удавалось разгадать секрет — ни случайно, ни намеренно. Только ближайшие друзья знали, где живет ягуар и как избежать ловушек, щедро расставленных в коридорах пещеры. Что же касается незваных гостей… ну, ягуары никогда не славились радушием.
Вон добрался до спальни, где перекинулся в человека. Потянулся, голый, разминая мышцы, и направился в душ, выглядевший как завеса водопада у каменной стены. Вон многие часы потратил на то, чтобы иллюзия получилась как можно более правдоподобной — в слишком цивилизованном месте его зверь чувствовал себя неуютно.
Но и ягуар, и мужчина одинаково ценили прекрасное. И любили плескаться в воде. Поэтому в его доме был водопад; полы устилали пушистые ковры (Вон собирал их годами), приглушавшие шум человеческих или звериных шагов; на стенах висели гобелены ручной работы, изящнее, чем во многих музеях. Не только ради красоты — они помогали сохранять тепло, когда зимой Вон включал эко-генератор, гонявший по тонким трубам горячую воду. Последнее он ценил особенно, работая порою ночь напролет со стальными резцами по холодному мрамору.
Обстановку дополняли удобные кресла и кровать — достаточно большая, чтобы вытянуться во весь рост как вдоль, так и поперек. Или чтобы сполна развлечь любовницу, какой бы страстной она ни была. Вот только Вон никогда не приводил сюда женщин. Хотя сегодня ясно представлял рыжие волосы, разметавшиеся по подушкам, или сливочно-белое тело, изогнувшееся поверх толстого покрывала. Фейт здесь будет смотреться как редчайшая драгоценность на ложе из черного бархата.
В горле заклокотало рычание — возбуждение оказалось таким сильным, что туманило мысли. Вон мог бы снять физическое напряжение сам, но ему хотелось не этого. Ему хотелось Пси, чувствовать ее запах на своей коже. Человеческая половина сознания призывала к осторожности — стоит выждать, убедиться, что Фейт не играет с его разумом, что она не шпионка Совета, которая должна разрушить Стаю изнутри. Но зверь жил инстинктами, и он решил, что Фейт станет его.
У большинства веров наверняка взял бы верх человек. Но животная половина Вона была сильнее. Выйдя из-под струй водопада, он глубоко вдохнул. Воздух должен был пахнуть землей и лесом, но вместо этого Вон учуял дразнящие нотки женского аромата.
Откинув с лица волосы, он замер, обдумывая свой следующий шаг. С момента их первой встречи Фейт уже далеко продвинулась. Она выносила легкие прикосновения, не падала в обморок от мимолетных поцелуев. Конечно, смутилась его наготы — как и любая другая женщина на ее месте. Он улыбнулся. Фейт вовсе не бесчувственная, как бы она ни пыталась убедить всех в обратном.
