Лиза Смит - Влечение
Внизу, во дворе, стояло с дюжину полицейских, направивших винтовки на здание. А своим резким движением Дамон оповестил их о нашем местонахождении.
Засвистели пули.
Они нас не убьют, но замедлят. Я бросился на пол, почувствовав свинцовый укус.
— Желоб для угля? — не дожидаясь ответа, я бросился по лестнице со скоростью вампира, брат следовал за мной. Полицейские рассыпались по комнатам, но даже если кто-то нас и заметил, то не понял, что это: размытая тень, обман зрения.
Темнота в подвале нам не мешала. В долю секунды мы оказались в угольном погребе, за печью. Я открыл крохотную косую дверцу, ведущую на улицу, и протиснулся через нее. Обернулся подать руку брату.
И тут мне в шею уткнули ствол.
Медленно повернувшись, я поднял руки. Нас окружала маленькая горстка лучших полицейских Нью-Йорка, а заодно соседи, явившиеся посмотреть охоту на людей.
Мы с Дамоном могли перебить их почти без труда. И нам очень хотелось это сделать. Но я все же прошептал:
— Мы привлечем больше внимания, сопротивляясь аресту.
В самом деле, легче будет убежать потом, когда на нас не будет таращиться толпа. Дамон тоже это понимал.
Он издал драматический вздох и вылез наружу, прижимаясь к земле.
Офицер храбро выступил вперед — после того как его люди завели нам руки за спину и немного нас потыкали, демонстрируя, кто хозяин положения.
— Вы арестованы за кражу, убийство и все остальное, что мы сможем обнаружить. Болтаться вам на Вашингтон-сквер[3] за то, что вы сделали с Сазерлендами, — офицер выталкивал слова сквозь крупные ровные зубы.
Нас потащили наружу, подталкивая сильнее, чем нужно. Тычками и пинками нас загнали в полицейский фургон и захлопнули дверь.
— Они были хорошими людьми, — сквозь решетку прошипел офицер прямо в лицо Дамону.
Дамон покачал головой:
— Бывают и получше, — прошептал он мне.
Сквозь решетку я смотрел на дом, который целую неделю называл своим. Маргарет стояла в дверях, ее волосы чернели на светлом фоне. По щекам стекали слезы, и она шептала так тихо, что даже я с трудом ее слышал:
— Он за это заплатит.
20
Нью-Йоркский суд и следственная тюрьма размещались в неуклюжем здании, торчащем посреди улицы, как надгробная плита. Внутри все было серым, ходили полицейские с каменными лицами и измученные преступники.
И мы.
Вампиры, пойманные человеческой системой за кровавое преступление, которого не совершали. Очень смешно, конечно, но от этого ничуть не легче.
Связав нам руки за спиной, молодой полицейский провел нас с Дамоном по скрипучей деревянной лестнице в кабинет начальника. Тот обитал в маленьком помещении на верхнем этаже. На стенах висели изображения преступников — в глазу одного из них торчал большой гвоздь. Сам начальник полиции оказался седеющим ветераном с густой черной бородой, перерезанной гладким белым шрамом.
Взглянув на наше досье, он присвистнул:
— Вся семья Сазерлендов? Сегодня это появится в газетах.
Я вздрогнул — такое равнодушие, исходящее от нормального человека, пугало. С какими чудовищами ему приходилось иметь дело, если смерть целой семьи для него всего лишь газетная новость?
— Мы этого не делали, — возразил я.
— Конечно, нет, — грубо сказал он, проведя пальцем по шраму. — Никто из тех, кто здесь оказывается, ничего не делал. Но суд разберется. Каждый получит то, чего заслуживает.
Без дальнейших церемоний нас втолкнули в камеру, которая оказалась больше, чем вся тюрьма в нашем родном городе, где столько раз запирали смертельно пьяного Иеремию Блэка. Никогда не думал, что увижу камеру изнутри.
— Мы этого не делали, — проскулил Дамон, передразнивая меня, — ты мог придумать что-нибудь поглупее?
— Ты боишься, что нас сочтут бабами? Думаешь, лучше было просто показать ему клыки?
Из угла камеры, где сидел, привалившись к стене, еще один арестант, раздался скрежещущий смех. У арестанта были руки докера, а надо лбом — глубокие залысины.
— Симпатичные тряпки, — зло сказал он, оглядывая наши парадные костюмы и гладко выбритые щеки. — Вас-то за что сюда посадили, богатенькие мальчики?
— За убийство одной семьи, — мгновенно ответил Дамон, — а тебя?
— Разбил головы парочке таких, как вы, — так же быстро ответил он и захрустел костяшками пальцев, а потом бросился на Дамона, но брат вскочил, двигаясь быстрее, чем может заметить человек, блокировал удар и с громким треском впечатал противника в стену.
Тот не столько упал, сколько сполз по стене, осев кучей. Полицейские на шум не прибежали — видимо, драки в камере были обычным делом.
Дамон вздохнул и обошел поверженного противника. Сел на пол, обессиленный, — совсем как человек, как тот старший брат, которого я помнил.
— Почему каждый раз все заканчивается тем, что нас двоих запирают за решетку?
— В этот раз тебя как минимум не морят голодом, — сухо ответил я.
— Нет. Только не здесь. — Ледяной голубой взгляд обежал полицейских по ту сторону решетки, останавливаясь на каждом. Он прислонился к стене и поморщился, увидев облезающую краску, — скорее всего, здесь найдется и парочка крыс для тебя.
Я вздохнул и сел рядом с ним. Я не понимал этого нового Дамона. Смены его настроения пугали. То он был бессердечным вампиром, убивающим без малейших угрызений совести, то вдруг снова становился моим старым товарищем по играм.
— Каков план действий?
— Ты на него смотришь. — Дамон указал на мертвеца у наших ног. — Охрана! Человек умер!
Вбежавший охранник, обнаруживший тело, забеспокоился, но не удивился. Он не подходил слишком близко, сказывался опыт. Но он оказался достаточно близко. Глаза Дамона вспыхнули.
— Забудь, что мы здесь были. Забудь, как мы выглядим. Забудь, кто привел нас, забудь наши имена, все о нас забудь.
— О ком? — Он был загипнотизирован, но соображал плохо.
— Обо мне и человеке, с которым я пришел. — Дамон ткнул в мою сторону пальцем. Охранник слабо кивнул. — Забудь о нас. А теперь пришли сюда другого охранника.
Охранник вернулся на свой пост, двигаясь немного неуверенно. Потом хлопнул себя по лбу, как будто только что вспомнил что-то. Подошел к другому охраннику и указал на камеру. Не на Дамона, сквозь Дамона. Как будто Дамона в его реальности просто больше не было.
— Один есть, — шепнул Дамон. Он казался очень напряженным, и я снова задался вопросом, сколько людей он может контролировать одновременно.
Лицо второго охранника, перечеркивая глазницу, пересекал шрам. На ходу охранник помахивал дубинкой. Но, прежде чем Дамон успел его зачаровать, он сказал то, чего мы никак не собирались услышать:
