Таверна «Усталый путник» - Кристина Фант
Вино лилось рекой, закуска не успевала заканчиваться, серые помощники исправно обновляли ее на столе. Присоединиться к нам, правда, категорически отказались. С другой стороны, и правильно, надо же кому-то в нашем веселом вертепе сохранять трезвый рассудок.
Вечер пролетел незаметно, а очнулась я в объятиях своей пернатой подруги и заливала я ей в это время жилетку слезами. Взахлеб жаловалась ей на свою жизнь, без стеснения костеря бывшего мужа на все лады. Моя страстная, нецензурная речь не производила на Пургу ровно никакого впечатления, та лишь все подливала и подливала мне в бокал вина, периодически поглаживая меня по голове и угукая. У меня промелькивала, конечно, мысль, что это не типичный сеанс психотерапии, но… какая разница, главное же результат, а был он, я скажу прямо, феерический.
Выговорившись, наревевшись, я прижалась к мягкому крылу и задала типичный для всех людей вопрос:
— Что мне делать?
— Пойдем отомстим! — восторженно просипела Пурга.
Я даже отпрянула от такой экспрессии, удивленно воззрилась на сову, затем посмотрела по сторонам, ища ворона и кота, увидела их мирно спящими в обнимку и вновь вернулась взглядом к Пурге.
— Н-нет, — заикаясь, но твердо ответила ей. — Лао-цзы знаешь?
Сова помотала головой.
— А Конфуция?
Сова в упор посмотрела на меня своими огромными желтыми глазищами и помотала головой выразительно.
— А Сунь-цзы?
Сова вдруг почему-то медленно повернула голову, сделав почти полный оборот вокруг шеи, вернула ее обратно и тихо спросила:
— Эти люди много для тебя значат?
— Ага, — прыснула я. — Ты спроси еще, хочу ли об этом поговорить.
— А ты хочешь? — на полном серьезе уточнила Пурга.
— Нет, — я пригладила перышко на ее макушке и объяснила, — Просто кто-то из них сказал мудрую фразу: «Если долго сидеть на берегу реки, мимо обязательно проплывет труп твоего врага [1]».
— В корне несогласна! — неожиданно выпалила мудрая сова. — Это ж полная инфантильность! Да и, в конце концов, вдруг река пересохнет⁈ А законы некоторых мирозданий бывают жестки, да и боги порой изощренные насмешники. Вот так будешь верить в такое, а мимо тебя мертвец проползает по иссохшему руслу.
Даа, пожалуй, этому столику точно больше не наливать.
Я на пару минут задумалась, с чего бы вдруг мне сегодня древнекитайские философы вспоминаются? И вроде не увлекалась же никогда… Ну, да ладно. Наверное, мой разум отчаянно ищет объяснений происходящего вокруг меня, вот и пытается осмыслить все с помощью известных ему высказываний мудрых людей. Логично? Хотя, какая там могла быть логика после такого количества выпитого…
Пурга мотнула головой, взяла в руки пустой бокал и…
— Я думаю, тебе хватит, — решительно схватила я свою пернатую подругу за крыло.
— Я свою меру знаю, — попыталась протестовать она.
— Ты же сама совсем недавно читала мне лекцию о вреде употребления алкоголя! — шепотом проорала я прямо в ухо Пурге.
— Во-первых, я читала тебе лекцию о ЗЛОупотреблении, — сова нахохлилась и подняла правое крыло, будто этим пыталась указать на важность своих слов, — а во-вторых, одно и тоже средство может быть как лекарством, так и ядом. Азы фармакологии! Ты-то должна знать. Ваксафар говорил, что у тебя медицинское образование…
— А давай просто посмотрим на моего бывшего мужа? — перебила я раздухарившуюся птицу контрпредложением.
— Давай! — тут же согласилась Пурга. — Немедленно отправляемся в твой мир.
Сказано. Сделано.
Я подпрыгнула на ноги, сова эффектно взмахнула крыльями и…
— Татьяна, а как попасть в твой мир?
— Не знаю, я же не владею магией.
— А кто знает?
— Ваксафар! Он же меня сюда отправил.
Мы растолкали безмятежно спящего под столом кота и потребовали немедленно вызвать к нам Ваксафара.
— Кого? — вяло отмахивался от нас Аластор. — Где я вам его вот прямо сейчас искать буду? Утром…
Но мы с совой уже настроились. Азарт играл, кровь бурлила, вино тлетворно влияло на разум, а его безмерное количество не давало нам отстать от несчастного пушистика.
В итоге бедный котик встрепенулся, проорал: «Тихо! Все сделаю!», посидел с закрытыми глазами минуты две, а когда мы уже забеспокоились, что он уснул в такой позе, вдруг открыл глаза и скомандовал:
— Валите!
Нас с Пургой окружило золотистое сияние, раздалось громкое: Хр-р-ясь!
И вот мы уже оказались напротив родного мне окна, нам на головы падали пушистые снежинки, со спины поддувал свежий морозный ветер. Я не сразу сообразила, что оказались мы с уличной стороны окна, находящегося на седьмом этаже, между прочим, а когда поняла…
— А-а-а!!!
[1] Изречение древнекитайского философа. Лично автору в университете преподаватели утверждали, что оно принадлежит Лао-цзы, но достоверных источников нет.
* * *
— А-А-А! А-А-А!
— Татьяна, — раздалось спокойное возле моего уха, — ты чего орешь?
— А-А…
Я резко замолчала. А ведь мы никуда не падаем, не летим плашмя вниз в гостеприимные сугробы, очень даже наоборот — мы плавно левитируем, нежно касаются наших макушек пушистые снежинки, успокаивающе поддувает в спину ласковый ветер…
Ладно, сова, я повернула к ней голову, у нее крылья. А я⁈ Я опустила голову вниз и заметила слабое золотистое свечение, будто под моими ногами платформа, такие еще в фантастических фильмах показывают. Хотя, о чем это я, какая фантастика? Все гораздо обыденнее — магия.
— Я думала, что падаю, уже представила, как врезаюсь в сугроб, — трясясь от переизбытка эмоций, призналась сове.
Пурга выпучила на меня желтые глазищи и обиженно произнесла:
— Что за мысли? Что я о своей напарнице не позабочусь?
— Напарнице?
Признаюсь, это слово приятно отозвалось во мне, но уж как-то подозрительно оно прозвучало из уст пернатой мошенницы, мы же помним, как они с вороном «становились на крыло»…
— Мы ж на дело пришли!
— На какое дело? — опешила я.
— Мсти-и-ить! — восторженно просипела Пурга.
Вот стыдно мне за возникшие в ту минуту мысли, но не могу не признаться, как же и впрямь мне захотелось отомстить! Как же захотелось ворваться в квартиру, ту самую, на благоустройство которой я потратила столько сил, столько денег, столько времени! Как же захотелось устроить бывшему такую взбучку, чтобы у него прояснилось! Чтобы
