Судья королевского отбора - Олеля Баянъ
– Я провожу аналогию со своим миром. У нас даже в зачаточных капсулах для каждого ранга своя среда. Чем выше ранг, тем больше питательных веществ находится в капсуле. Тем способнее и талантливее будет индивид, – поясняет она. – Разумеется, у него будет персональная программа обучения. У тех, кто из низших, даже обучения как такового нет. Они почти сразу идут работать.
Каким бы ни был мир, везде одно и то же!
Великий князь устало бубнит, что нельзя распространяться о своём мире. По его виду уже понятно, что он находится на стадии принятия того, что все нарушают это правило.
– Заблуждаетесь, – не соглашается с ней леди Вайроника. – На прошлом отборе победила девушка из простых. Немногие понимают, какая это ответственность – быть королевой. Во время отбора она многому научилась, открыто попросила нанять учителей, потому что не обладает нужными навыками, а раз Арка её приняла, значит, она должна соответствовать. Этим признанием и стремлением учиться заработала любовь и поддержку среди большинства населения. Знатные роды, конечно, её до сих пор не любят. Для них она выскочка, а вот простой люд её обожает и боготворит. Поэтому обвинения в том, что крестьянка не может заинтересовать монарха, необоснованны. Может заинтересовать, но вот удержать внимание, – распорядительница разводит руки. – Это уже другой вопрос. Я проанализировала семью, в которой росла её величество Конста де Ля Виера. Несмотря на то, что её родители были крестьянами, среди многочисленных родственников встречались талантливые маги, поступившие и закончившие, – последнее слово она выделяет интонацией. – Разные магические университеты, староста в соседней деревне. Есть даже купец, поднявшийся на торговле. Так что всё зависит от самого человека. От его личного выбора. Готов ли он меняться или предпочтёт жить с прежними предубеждениями.
Что-то есть в её словах. Мысль царапает меня, но ускользает.
– Тут я уступлю свой голос в выборе испытания вам, ваше величество, – обращается к правителю Амазонка. – У меня на родине не принято сражаться за мужчину. Мои представления будут только мешать вашему взору.
Штэван Второй благодарит Рену. Доля здравого смысла в её поступке есть, но нас ведь не просто так призвали в этот мир, значит, не стоит разбрасываться своими «голосами».
В голове прокручиваю слова леди Вайроники, поэтому не участвую в бурном обсуждении второго испытания. Точнее, все предлагали свои варианты: выступления, пения, танцы, игры на музыкальных инструментах и так далее, но всё не то. Слишком банальное и дословное понимание слова «представление». Представление – это не только развлечение, шоу.
Леди Наирэль сказала, что проанализировала семью. Семья – важная часть нашей жизни. Она имеет огромное влияние на формирование человека, его убеждения и стремления. Заставлять девушек демонстрировать таланты – глупо! Они все из разных семей, из разных слоёв общества. Как их можно сравнивать? Разве что…
У меня словно лампочка загорелась в голове. С открытым ртом и широко раскрытыми глазами я встаю со своего места, привлекая к себе всеобщее внимание, но смотрю только на короля:
– Ваше величество, у меня есть идея.
– Тогда делитесь ей скорее, – монарх смотрит на меня с улыбкой и интересом. – Мы хотим узнать ваше мнение, Полина Андреевна.
Мельком бросаю взгляд на фельтмаршалока, который укоризненно покачал головой брату, затем перевожу взор на распорядительницу, которая всем своим видом демонстрирует полнейшую вовлечённость.
– Так как девушки из разных сословий и из семей с разным достатком, – начинаю я издалека. – Вполне резонно, что никакое пение или танцы не смогут показать их достоинства тех претенденток, которые из простых жителей. Такой конкурс будет заведомо несправедливым для них. Но что если попросить конкурсанток рассказать и воссоздать то место, где они выросли? Так вы и народ сможете лучше их узнать. Ведь всем известно, что все основные способности и стремление к развитию закладываются с детства. И самое главное, мы выполним условие второго испытания – представление. Девушки представят места, тем самым покажут себя.
Моё предложение встречают тишиной. Наверное, обдумывают мои слова. Унимая сердцебиение, сажусь на своё место.
– Ваше судейшество, а вы кем были в своём мире? – вопрос старого графа Мазилеску, министра просвещения и культуры, застаёт меня врасплох.
– Я учитель, – осторожно отвечаю я, косясь на великого князя.
Но тот, кажется, был занят чем-то другим. Его глаза горели синим пламенем.
Кустистые брови министра просвещения поднимаются чуть ли не до линии роста седых волос. Он нагибается вперёд, чтобы лучше меня видеть, и говорит:
– Я бы хотел с вами пообщаться.
– Исключено, ваше сиятельство, – резко одёргивает его фельтмаршалок.
Граф Мазилеску громко вздыхает и садится ровно. Тяжёлые веки почти закрыли глаза, но вот один глаз приоткрывается и косится в мою сторону.
– Я сказал «нет», – повторяет князь.
Тут министр просвещения оборачивается к королю, который разводит руками:
– В данном вопросе я полагаюсь на мнение его высокопревосходительства.
Его сиятельству остаётся только обречённо вздохнуть и прекратить попытки пообщаться со мной на темы, не относящиеся к отбору.
– Предложенный вами вариант очень затратный в плане финансов, – мужчина зрелого возраста подводит черту под расчётами, которые он начал делать после того, как я высказала свою идею. – Надо ещё предоставить и помещения. Нанять людей, закупить материалы. Участниц-то двадцать две! Вы представляете, какие убытки понесёт королевская казна.
– Благодарим вас за ваше мнение, граф Марузи, – подключается леди Вайроника. – А вы представляете, какие убытки понесёт страна, если будем несправедливы ко всем участницам? Если на трон взойдёт та, которую не примет большинство, останетесь ли вы при таком раскладе графом?
– Леди Наирэль, вы, как всегда, всё преувеличиваете, – граф Арделин. – Куда потом девать всё, что останется после этого испытания?
По-моему, он заведует королевским двором и имуществом.
– Этот вариант предполагает найм большого количества людей. Моя служба работает на пределе весь отбор, – высказывается великий князь.
Кажется, фельтмаршалок тоже не восторге от моей идеи. Хотя я его понимаю, а что если под прикрытием найма сюда попадут враги королевства, чтобы навредить правителю или невестам? Потом князю же и отвечать за это. Однако это его работа.
– А мне непонятно, как тогда выставлять баллы участницам, – Клеопра тоже вставляет свои пять копеек.
И смотрит на меня с победной улыбкой. Мне даже захотелось её остудить, сказав, что здесь соревнуемся не мы, а другие. Мы здесь что-то вроде наблюдателей, которые выражают своё мнение, но каких-либо серьёзных прав не имеют.
Однако меня опережает леди Вайроника:
– О, у вас это прекрасно получилось на первом испытании, получится и на втором.
С одной стороны, она польстила, а с другой – рот закрыла.
Теперь Клеопра улыбается так, словно килограмм лимонов
