Волаглион. Мой господин. Том 1 - Софи Баунт
До появления этой личности подвал ютился в тишине. Теперь играет рок-музыка. Мэрилин Мэнсон? Звук исходит из кармана парня.
Полуголые двойняшки цокают высокими шпильками по плитке. Одна — в белом прозрачном белье, а другая — в черном. Чулки с подвязками. Яркий макияж. Все как надо, если глаз мужской хочешь радовать.
Я замираю. Больно колю мизинец об иглу на кофте. Да, я по-прежнему ношу на груди булавку, как старушка.
Вдруг сплю?
Надеюсь однажды проснуться и узнать, что дом сорок семь на Платановом бульваре был ночным кошмаром.
Разочаровавшись, что это не сон, я начинаю изучать приближающегося парня, на губах которого блуждает надменная улыбка. Скользкая. Циничная. Что-то злое дрожит за подобными гримасами.
Очень светлая кожа. Кажется, что парня в побелку окунули. Русые волосы в густом хвосте, но одна прядь окрашена в красный. Одет в облегающий костюм из черной кожи.
Белый шоколад и кровь… Я улавливаю запах еще на расстоянии двух метров. Сначала подумал, что им пахнут девушки, но нет. Незнакомец.
Он приближается, и я разглядываю татуировку над бровью — перевернутая пентаграмма. Три золотые серьги в правом ухе. Четкие окантовки узких губ. Вскинутые брови.
Парень небрежно поправляет на голове черные очки броулайнеры (на улице ведь так «солнечно» в ноябре). Затем мурлыкает:
— Виса… мой мертвый друг.
Губы катастрофически не размыкаются. Слова парня облетают мой череп, как планеты по орбите, и улетают в пусто́ты космоса… нет же, подвального лабиринта. И почему я ни разу не обследовал коридоры?
Ах, точно! Во-первых, все двери вечно закрыты. Кроме мышей и тараканов — ничего не найти. Во-вторых, здесь можно заблудиться навеки, как в лабиринте Минотавра.
Язык оживает:
— Чего?
Отлично, говорить я все-таки не разучился. Пора крови вернуться к голове, зачастила с визитом к репродуктивному органу.
— Имя это мое, идиотина. — Парень щелкает костяшками у моего носа. — Втыкаешь?
— Р-ре-е-екс, — запинаясь, бормочу я, заглядывая в дикие темно-зеленые глаза. В них агрессия и насмешка.
Виса напоминает напыщенных рэп-певцов, упивающихся своим «музыкальным талантом».
— Класс, так пса моей тетушки звали. — Парень хохочет, весело гавкает и щурится. — Не пойму, Рексик, дружок, ты под чем-то? Детка, ты устроила шмальную вечеринку без меня? Не пойдет. Нехорошо… Обидеться могу! Чего будешь потом делать без такого непревзойденного мужчины, как я?
Я так и не смог ничего выдавить из глотки.
Девушки обвивают руки вокруг талии и шеи Висы, мурчат ему на ухо, трутся о кожаный костюм. Парень протягивает мне цепи от ошейников и хлопает по плечу, а когда я беру поводки — толкает девушек ко мне в объятья.
Пока не подходит Сара, Виса пытливо шныряет по мне взглядом. Хочется его ударить. Пялится, как на стриптизершу. Мерзкое ощущение.
Ведьма устало кидает раскаленную кочергу на стол. Не вышел из нее безжалостный истязатель. Она ведь… девочка. Мягкая. Нежная. Зарезать кого-то — это вам не пытать, здесь бетон вместо сердца нужен.
— Моя кровавая королева... Как всегда, великолепна, — заискивающе поет Виса, кидаясь ретиво целовать ладони Сары, а затем и ее щеки, губы, прямо дюже приветливый француз. Он сияет улыбкой ярче путеводной звезды.
Ведьма отстраняется.
— Ты одел на девочек собачьи ошейники? — ошеломленно спрашивает она и недовольно фыркает: — Может, еще в упряжку запряжешь? По городу покатаешься? Ты совсем…
— Приятно, что я еще способен тебя удивлять, — перебивает Виса, затягивая русый хвост на затылке. Он покачивается из стороны в сторону, пританцовывает в такт музыке, льющейся из телефона в его заднем кармане.
Ведьма закатывает глаза, берет его телефон и отключает звук.
— Всех радостей в жизни лишаешь, — ноет парень.
— Какого дьявола ты притащил их сюда?!
— Ты же сама сказала: дело срочное. Я был заинтригован, да и когда я отказывал тебе во внимании? — Он накручивает рубиновый локон Сары на пальцы, вдыхает лавандовый запах ее волос и шепотом продолжает: — Только вот незадача. Ловил этих пташечек пять дней. И сегодня к утру, когда ты позвонила, добыча была у меня. Охота была долгой, изнурительной... никак не хотели мне поддаваться. По-твоему, я должен был пустить старания под хвост демонам и отказаться от ужина? Жестоко.
Охота? Ужин? Что он несет?
— Я просила не устраивать у меня дома представлений, но ты снова...
— По голосу казалось, что ты напугана. Как истинный джентльмен и твой герой, я примчался по первому зову. А ты бурчишь. Хотя бурчишь очень сексуально, — Виса прижимается лбом к виску Сары, пока она убирает его руку от своего декольте. — Неужели я не заслужил? Я уже набрал воду в джакузи. Присоединяйся.
— Воздержусь.
— Присоединяйся, и я отпущу девочек. Буду только твой. Мм?
В раздражении я тру глаза. Бледный свет лампы над головой жутко напрягает. И череп пульсирует. Не нравится мне Виса. Кто он такой? Мозг вскипает пеной вопросов. Может, Виса это сокращение от Волаглиона? Это его-то все домочадцы боятся? Не смешите мое мертвое сердце.
Сара качает головой и кивает в сторону наемника. Виса манерно прикладывает руку к груди, обгладывает мужчину горящими глазами, затем припадает к шее Сары с поцелуем, но та выскальзывает из объятий.
Я хмыкаю.
Их диалог дарит мне прекрасную возможность освободить пленниц, я усиленно стараюсь расстегнуть ошейник на девушке в черном белье. Ремни тугие. Он намеренно девочек в полу придушенном состоянии держит? Дом извращенцев, Господи!
— Дело серьезное, Виса, — укоризненно замечает ведьма. — Он не поддается чарам, а значит, заказчик кто-то из наших, понимаешь?
— Ведьма? Колдун? Хм-м-м, — разжевывая слова, предполагает Виса и проводит ногтем по скуле наемника, оставляя глубокую царапину. Он некоторое время размышляет над новостью, после чего отвечает: — Не думаю.
— У тебя есть объяснение получше? Поделись.
Виса почти прилипает к наемнику, таранит взглядом.
— Может, он особенный? Скажи нам, разбойник, — Виса мелодично смеется, и смех его звучит щебетом синиц под окном; он хватает наемника между ног. — У тебя есть большой секрет?
— Довольно, — возмущается Сара. — Я тебя по делу позвала, а не на кривляние смотреть! Боюсь, он не пробиваем. Ни магией, ни пытками. Может, твой гипноз подействует?
— А я чем занимаюсь? Пробую. — Виса цокает языком. — Не работает. Особенный мальчик, я же говорю.
— Ну что ж, — Сара берет тесак. — Придется убивать.
— Постой, малыш, —
