Волаглион. Мой господин. Том 1 - Софи Баунт
Наемник едва держит голову, висит прикованный за руки к стене. В одних штанах. Поджаренный в районе щиколоток. Ведьма поджечь его хотела? Безрассудная девушка. Ясно, почему в комнате гарь соревнуется с металлическим запахом крови и лавандовых духов.
У Сары здесь полный набор инквизитора.
Когда я последний раз заходил, ничего этого не было. В комнате лежали только кандалы и цепи. Видимо, ведьма приволокла запасы с погреба. Обычно люди там банки хранят с огурцами, помидорами, а Сара — пыточный арсенал. Что тут сказать… сильная, независимая девушка.
Я оглядываюсь. На одной из полок блестят иглы длинной со средний палец: такие острые, что ими можно асфальт изрешетить, создав каменные соты. На другой, пониже — железная груша. Помню, читал о них в интернете. Это симпатичное приспособление состоит из заостренных листовидных сегментов и засовывается в нужное отверстие, затем раскрывается.
Угадайте: в какое место грушу суют чаще всего?
В углу стоит испанский сапог — крепление на ноге с металлической пластиной, при пытке узника его затягивают, чтобы переломать человеку кости на ноге.
Остальные инструменты я не опознаю: какой-то железный колпак (с гвоздями внутри), пилы, ножи, веревки, стальная леска. Жуть. Страшно представить, откуда эти игрушки. И как часто Сара пускает их в действие?
Мужчину она пытает раскаленной кочергой, на конце которой выгравирована буква «В». Массивная грудь бедняги украшена одним слабым ожогом, из чего делаю вывод: пытать людей — работа не женская, даже для такой, как Сара. Не удивительно, что наемник упрямо отказывается выдавать имя. Так как он лишился языка, Сара требует черкнуть заказчика на бумаге. Она великодушно предоставила выбор: смерть или имя. Наидобрейшая госпожа, не правда ли?
На вопросы ведьмы наемник отводит взгляд. Выражение лица — тяжелое и беспристрастное, как у профессиональных киллеров. Ни страха, ни ненависти, ни презрения. Сплошное хладнокровие.
У меня ком в животе клубится от ужаса.
Я и лайт-версию пыток не вынесу. Не быть мне спецагентом. Ох, не быть... Выдам всех подчистую и пытать не придется — просто покажите садомазо набор ведьмы, — а вот лысый пленник в татуировках упорно игнорирует угрозы.
Гипноз на него так и не действует. Сара под впечатлением. Боится? Кто знает... По ее лицу невозможно понять. Мраморная статуя с вечной ухмылкой. Ведьма умеет скрывать чувства и мысли лучше трупа, законсервированного в формалине.
Вытянув руку в сторону полки, она махает головой — в ее ладонь прилетает тесак. Едва успеваю пригнуться. Тесак делает пирует над моей макушкой!
— Что ты здесь забыл, Рекс? — не оборачиваясь, спрашивает Сара.
— Ты владеешь телекинезом?
— Выйди.
— А почему так редко используешь?
— Рекс, — рычит она сквозь зубы.
Я пожимаю плечами. Стоило бы задуматься, откуда у человека такие способности. Почему их нет у других? Только вот я никогда не стремился докопаться до логических оснований существования магии или тайн загробного мира, или существования бога. Предпочитаю жить тем, что есть. Настоящим. Понимать суть вещей в мои цели не входит.
Сара разворачивается, угрожая кинуть в меня тесак.
— С телекинезом же удобнее, — продолжаю. — Не придется вставать за пультом от телевизора.
— Много сил забирает.
Сара издает тот звук, что в ее представлениях означает безрадостный смешок.
Пока я осматриваю длинные иглы на полке и укалываю одной из них палец, чтобы проверить остроту, ведьма агрессивно вздыхает. Она могла бы вышвырнуть меня. Одним взмахом. Однако ясно же, почему я еще здесь. Повод передохнуть. Саре тяжело дается роль истязателя.
— Думаешь, сознается? Девочка моя, он отрезал себе язык! Значит, есть кто-то, кого он боится больше тебя.
— Посмотрим. Я еще не начинала. Выйди и закрой дверь. Не надо ранить свою нежную детскую душу.
Я ухмыляюсь, как бы заявляя, что с поспешными выводами не согласен. Беру самую длинную иглу и приближаюсь к Саре, которая корчится от желания треснуть меня кочергой.
Наемник держится сторонним наблюдателем. Не слишком напуганным. Он уже понял, что Сара неспособна на жестокие пытки. На убийства — да. Там проще. Без лишних телодвижений. Раз ножом по горлу. И всё. Думаю, смерти мужчина и ждет. Сара не кровожадна. Она берет лишь то, что нужно для достижения цели, не получая удовольствия от чужих страданий. Она и зла к наемнику не испытывает. Он ведь обычный исполнитель.
А что же я? Насколько порочен?
Подхожу к мужчине вплотную и показываю ему иглы.
— Знаешь, что с этим делают?
Наемник щурится. Я беру его за запястье и приставляю иглу к пальцам.
— Загоняют под ногти. Невыносимая боль. И я это сделаю, если не заговоришь. Что скажешь?
Он поворачивает голову и плюет мне в лицо.
Новый гость
Три секунды… Крик проедает тоннели в ушах до самого мозжечка. Шесть секунд... Превращается в истошный визг. Девять секунд...
Сара дергает меня за плечо.
Я хочу отступить. Но чувство диковинное, хочется проникнуться и понять, почему мне жалко пленника, и одновременно я слушаю его крик, как чудную пасторальную симфонию. Почему готов проткнуть урода насквозь? Не ради себя, нет. Не ради Сары.
Он убил Ингу!
Сбил невинного человека, чтобы залезть в дом и остаться незамеченным! Разве он не заслужил этих страданий?
Я сжимаю зубы. Он должен ответить за свой поступок. Сурово. Могу ли я мстить? Могу ли наказывать? Или лучше предоставить это самой невесте?
Ведьма обхватывает мою талию и дергает. Когда понимает, что я не поддаюсь и продолжаю вгонять уроду иглу под ноготь, то хватается за медальон. Она рявкает, как бешеная, отбрасывает рубиновые волосы с выпученных сапфировых глаз:
— Довольно!
Я выдергиваю иглу и послушно разворачиваюсь, отбрасываю пыточный инструмент.
— И кто тут нежный? — прыскаю я, заглядывая в озадаченное лицо.
Наемник что-то хрипит.
— И почему ты просто не убьешь его?
— Живым он нужнее. Этот человек не поддается моим чарам, что очень странно.
— Я слышал о
