Бессонница Черного Зверя - Кира Евгеньевна Полынь
Усталость не пришла. Не пришло и привычное отвращение, которое он испытывал после жесткого секса со шлюхами, сразу же собираясь и покидая их, до следующего приступа похоти.
Зато пришел покой, искристый, лучистый и щекотливыми искрами рассыпался по коже, проникая в вены, и по ним добираясь до сердца.
Тело требовало повторения. Член не обмяк, все еще будучи внутри нее, и мягко толкнувшись, мужчина вновь проникся сладкими вспышками уходящего оргазма.
Демон…
Никогда не было так хорошо.
Малышка повела бедрами, пытаясь избавиться от плоти в себе, но Аксар неожиданно резко зажал ее:
— Не сейчас.
Замерев, как напуганный звереныш, она через несколько минут устало растеклась по его груди, прекратив сопротивление.
Вот так хорошо.
Медленно и лениво поглаживая узкую талию, Аксар закрыл глаза, наощупь изучая плавные линии женского тела. Ему требовалось запечатать образ оттраханной и умиротворенной женщины у себя в голове. Именно этой женщины.
— Саднит, — тихо прошептала она, выдергивая Аксара из медитации по ее изгибам, и взяв себя в руки, он плавно отстранился, вынимая все еще крепкий и готовый к продолжению член. — Ой!
Откатившись в сторону, она отвернулась, пряча красное от стыда лицо в подушках, и трогательно поджала ноги, прячась от внимания, от которого не представлялось возможным ускользнуть.
Собирая всю свою мужественность, Аксар поднялся на ноги, покачнувшись. Сладкие отголоски оргазма все еще бурлили в крови, и он глупо улыбнулся, наверное, выглядя идиотом со стороны.
На деревянных ногах добрался до чаши с водой на туалетном столике, и промокнув в ней чистое полотенце побрел обратно, к сжавшейся женщине в своей постели.
Он вспомнил тот морок что видел утром, когда он откровенно потягивался, зазывая его в постель своим телом, и с разочарованием понял, что ей этого мало. Потребуется еще некоторое время, чтобы Улва так же расслабленно чувствовала себя в его кровати. С ним. Голым. И желавшим ее.
Опустившись на край постели, силой развернул к себе напряженную девушку, и раздвинув ноги, начал стирать следы вытекшего семени, белыми пятнами присохшего к коже и алые крапинки девственной крови. Только спустя минуту, он заметил огромные глаза, удивленно смотрящие на него.
Улва боялась пошевелиться, и понятия не имела, что ударило мужчине в голову, чтобы начать обтирать ее после близости. Но Аксара эта мысль почему-то только порадовала, и он растянул губы в своей неоднозначной улыбке.
Закончив, отбросил тряпку в сторону, и забрался на свое место, прижимая обездвиженную девушку к себе, и вдыхая аромат ее голого тела. Колокольчики зазвенели еще ярче, пробираясь в ноздри и оттуда прямо в мозги, расплавленные удовлетворением.
— Спи. Ночь уже пришла, — тихо сказал он, глубже втягивая воздух у ее волос.
Она так и не сказала ни слова, что немного тревожило мужское самолюбие, но стоило девушке засопеть уже спустя пару минут, как Аксар не смог сдержать улыбки, прогоняя тревогу прочь.
Только пятна синяков на ее запястьях бесили, и ладонь, лежащая на его груди так естественно, затравливала в груди злость. Кто мог посметь сделать такое с ней? С этой… Этой… хрупкой и беззащитной девушкой?!
Единственное, что успокаивало Аксара в тот момент, так это то, что для себя он твердо решил: хрупкая и беззащитная, но его. А он уж точно сумеет отстоять свое.
Чернь. Нужно узнать, что это за хрен, и отвернуть ему башку.
С этой мыслью Аксар закрыл глаза, обнимая голое женское тело, дающее долгожданный покой.
Глава 27. Чужачка
Утро подкралось незаметно, и резко вынырнув из сна, я с ужасом распахнула глаза.
Так и есть! В его кровати! Среди мятой простыни и заботливо укрытая тяжелым одеялом. Кошмааааар…
Судорожно оглядываясь, обнаружила свою сумку с вещами на стуле, и одно из двух моих платьев, бережно повешенное на деревянной спинке. С поиском белья все стало куда сложнее: в вещах его не оказалось, а вот остатки от вчерашнего исподнего сиротливо лежали растерзанным комочком у ножки кровати.
Черт!
Наскоро умывшись в чаше с водой, я набросила на себя платье, и тихонько открыла дверь, высовывая нос и оглядываясь по сторонам. Никого. Отлично. Есть шанс добежать до своей комнаты и закрывшись в ней, сгореть от стыда насмерть!
Боги, боги, боги…
— Госпожа Хант, — веселый голос за спиной, заставил втянуть голову в плечи. — Вы уже проснулись? Отлично! Пойдемте скорее, мы ждем вас к завтраку!
Господин Хьюго Райт был в чудеснейшем настроении, и подхватив меня под локоть, не слушая отговорок, потащил вниз по лестнице, что-то безудержно щебеча о замечательном супе с намазкой из козьего сыра, и восхитительных крутонах со смородиновым повидлом.
Заливаясь краснотой, я упиралась ногами в пол, пытаясь затормозить и избежать встречи с хозяином поместья, но господину Райту было плевать на мое упорство, и он буквально вкатил меня в столовою под жаркий взгляд черных глаз.
Я замерла.
Все сопротивление вспыхнуло и пеплом упало под ноги, приковывая меня к полу намертво.
Господин Хида… Аксар, сидел во главе стола, прямо напротив входа и напряженно расправив плечи, прожигал меня всем своим видом. Его скулы заострились, челюсть плотно сжималась, а губы, красивые мужские губы, выглядели как нить.
Фыркнув что-то себе под нос, он опустил взгляд в тарелку перед собой, и лениво подвигал в ней ложкой.
— Скорее садитесь за стол! — друг хозяина дома не унимался, и прикладывая силы, усадил меня рядом к мужчиной, сам при этом торопясь к выходу.
— Куда? — хмуро спросил Аксар.
— Я рано встаю, и уже успел позавтракать, — пожал плечами тот. — Это вы спите до обеда.
Довольно хихикнув, он специально вышел, и плотно закрыл за собой двустворчатую дверь, запирая нас в столовой.
— Доброе утро, — все так же хмуро сказал мужчина, отвлекаясь от своей ложки, и устремляя на меня взгляд.
— Доброе… утро, — сконфуженно ответила я, дергано приглаживая не расчёсанные волосы, стараясь расправить колтун.
Мужчина рассматривал все это довольно внимательно, и под конец моих безуспешных попыток, поманил пальцами:
— Я помогу.
Задержав дыхание, я немного вытянулась в его сторону, понимая, что отказывать в предложенной помощи просто невежливо. Мужские пальцы заскользили по волосам, аккуратно перебирая спутанные пряди, и ласково их погладив, Аксар убрал руки, заставляя вопросительно поднять глаза.
Расценив
